Хякки Яко (СИ) - Rorshas

— Верно, — наконец пробасил аловолосый великан, оторвал свой взгляд от покойника и добавил, — Надо найти укрытие. Буран усиливается.

Возражать против столь приятной перспективы никто не стал, а потому четвёрка шиноби тут же двинулась в путь, буквально ощупывая каждый метр обледеневших тёмных скал в поисках хоть какого-нибудь пристанища, способного оградить их от нападок буйных ветров и жгучего снега.

Удача улыбнулась им лишь спустя час долгих блужданий. Узкая расщелина меж стёсанных временем скал была настоящей отрадой для трёх пар усталых глаз. Ведь как показала печальная практика, любая попытка самостоятельно сладить себе убежище посреди горных отрогов, может мгновенно привести к тому, что тысячи тонн снега и льда незамедлительно обрушаться на головы незадачливых строителей. Да, лавины в этих горах сходили даже от неосторожного чиха, что тут говорить о ниндзюцу стихии земли. Однако вот такие места, сотворённые природой, позволяли чуть больше вольностей в свой адрес, а потому уже спустя пару минут все четверо грелись у яркого костра, чьё яростное пламя совершенно не смущало полное отсутствие дров, и злорадно ухмылялись каждому завыванию ледяного урагана, что доносились снаружи.

— Фуухх, — растекаясь по уже успевшему порядком прогреться основанию пещеры, выдохнул Хомура, с явным удовольствием скидывая с себя промёрзший походный плащ, — Не думал что хоть где-то может быть настолько холодно.

— Говорят в Стране Снега бывает и похуже, — проговорил Хирузен, по примеру товарища удобно устраиваясь прямо на каменном полу.

— Врут, — категорично заявила Кохару, чуть ли не забираясь прямо в импровизированный костёр в попытках прогнать поселившуюся в теле стужу, — Не может где-то быть хуже чем здесь, просто потому что хуже в принципе быть не может!

— Не зарекайся, — лениво осадил девушку уже порядком осоловевший брюнет, — А то вдруг придётся и туда добраться?

— Значит доберусь, — упрямо буркнула куноичи, бросив быстрый взгляд на аловолосого, — Если это потребуется для выполнения миссии.

— Я и не спорю, — примирительно вздёрнув руки вверх, отозвался юноша.

— А ты что скажешь, Хирузен? Согласился бы отправиться в ещё большую дыру чем эта если…

Хомура оборвал себя на полуслове. Специальная система жестов для безмолвных переговоров была у каждой Какурезато, причём неизменно отличная от прочих, и исполнение этих команд вбивалось юным ученикам Академии едва ли не в подкорку.

Вот и сейчас, когда его друг сложил знак обозначающий тишину, Хомура сначала оборвал себя на полуслове, и лишь затем недоумённо уставился на товарища.

Хирузен, впрочем и не думал что либо объяснять неотрывно следя за… Тут взгляд Митокадо сам зацепился за первопричину произошедшего. Тэкеши-сан больше не сидел на своём месте. Каким-то непостижимым образом Глава Клана Кагуя, занявший позицию как раз напротив входа в их временное убежище, сумел незаметно встать со своего места и обогнуть их троих, оказавшись точно близ дальней стены, которую сейчас с явным интересом рассматривал.

По прошествии пары минут ничего не изменилось, каменная стена всё так же продолжала быть просто монолитным куском породы, но Кагуя и не думал отходить от неё, на против, аловолосый всё сильнее вжимался в стену пока наконец не припал к ней всем телом и вдруг произнёс:

— Подойдите.

Троица незамедлительно исполнила приказ, и понимая что от них ждут, тут же прилипли к стене.

Поначалу никто ничего не почувствовал. Обычный камень, как на ощупь, так и на запах. Просто кусок горной породы, налившийся теплом от жара костра, но несмотря на это отходить никто не смел. Тянулись минуты, и в какой-то момент Кохару не выдержала. Она хотела было спросить, чего их командир добивается, что именно они должны были найти или понять, но вопрос даже не успел сорваться с её языка. Прямо на её глазах Хирузен и Хомура столь сильно навалились на неровный каменный полог, что девушка при всём желании не могла разобрать где заканчивается стена, а где начинаются тела её товарищей, но будто этого мало, двое парней казалось продолжали пытаться протолкнуть себя вперёд, всё дальше и дальше… Вдруг перед юной куноичи возникли два пронзительно зелёных глаза. Тэкеши-доно незримой тенью появился рядом с ней и не проронив ни слова коснулся мочки своего уха. Намёк был предельно ясен. Всё в той же абсолютной тишине, перед силой которой казалось умерил свой пыл даже яростный буран, она поднесла ухо к стене и начала вслушиваться.

Свиф… Плесс… Брам… Храст…

Чуть вздрогнув от неожиданности Кохару немного отпрянула от стены и наваждение тут же исчезло, но взыгравшее любопытство и природное упрямство не позволили просто отступить.

Свиф… Плесс… Брам… Храст…

Эти неясные звуки казалось доносились из самой толщи земли.

Свиф. Плесс. Брам. Храс.

Искажённое, едва различимое эхо. Оно пробиралось из недр на поверхность, и чем сильнее девушка вслушивалась в него, тем отчётливее слышала:

Свиф. Плесс. Брам. Храст. Свиф. Плесс. Брам. Храст.

Понемногу простой набор звуков стал сливаться в единую мелодию, чуждую, пробирающую до костей своим противоестественным мотивом:

Свиф. Плесс. Брам. Храст. Свиф. Плесс. Брам. Храст. Свиф. Плесс. Брам. Храст.

В какой именно момент она начала идти на звук, Кохару понять не сумела. Вот она только стоит у стены, вслушивается в непередаваемый гул далёкой песни, как вдруг уже идёт по мрачному коридору, чьи потолки теряются в непроглядной вышине, а стены словно сотканы из ожившей тьмы, чьи щупальца постоянно движутся, извиваются, меняя вместе с собой очертания неведомого зала. Но ей было всё равно, главное что сладостный мотив стал громче и отчётливее. Он звучал словно бы отовсюду, даруя покой, обещая защиту и абсолютную безопасность:

Свиф! Плесс! Брам! Храст! Свиф! Плесс! Брам! Храст! Свиф! Плесс! Брам! Храст! Свиф!! Плесс!! Брам!! Храст!! Свиф!! Плесс!! Брам!! Храст!! Свиф!! Плесс!! Брам!! Храст!! Свиф!!! Плесс!!! Брам!!! Храст!!! Свиф!!! Плесс!!! Брам!!! Храст!!! Свиф!!! Плесс!!! Брам!!!..

В себя Кохару пришла уже на полу пещеры. Её правое плечо ныло так, словно его сжали в стальных тисках, грудь горела от удушья, видимо при ударе из неё выбили не только дух, но и воздух, но главное мелодия… она исчезла.

От навалившегося ужаса хотел разрыдаться. Просто заплакать как в детстве, пробудившись от кошмарного сна, для того чтобы поскорее забыть его, смывая слезами воспоминания о пережитом. Но реальность и не думала идти ей навстречу. Напротив, бесконечный коридор всё отчётливее и подробнее всплывал в памяти, его кошмарная сущность, до того скрытая за одурманивающим песнопением проявляла себя всё сильнее, а вместе с ним и осознание полной противоестественности этого места, его абсолютной чуждости всему что только могло существовать… Нет, всему что должно существовать, потому как подобного места не может быть! Просто не может! Оно не должно быть!

— Забавно, — размеренный баритон разрезал вязкую тишину почти с показной небрежностью.

От этого звука куноичи дёрнулась как от пощёчины, но при этом смогла взять себя в руки. Хотя бы малую часть себя.

Тэкеши-доно сидел прямо напротив них, умостившись на каменном основании пещеры, и… уперев спину о… Кохару тут же отвела взгляд в сторону, и только сейчас заметила своих друзей. Они оба лежали совсем рядом, и точно таким же образом старались не смотреть в сторону той проклятой стены. От осознания этого факта стало ещё хуже, ведь подобное могло значить только одно — не она одна видела… это, значит что оно может быть… может быть.

— Забавно, — повторил Кагуя и лицо его рассекла кривая ухмылка.

С того самого дня как они узнали кто именно разорил Оджи, Тэкеши-доно был мрачен и хмур. Во время пути он рассказал им кто такой этот Джашин, и какую опасность могут представлять его последователи. И положа руку на сердце, Кохару могла понять его злость и раздражение. Узнать что в твоём тылу, в самый разгар войны хозяйничает целая секта кровожадных фанатиков, практикующих свои техники и тайные дзюцу — подобное испортило бы настроение кому угодно. Однако сейчас всё вдруг переменилось. Ещё минуту назад мрачный и раздосадованный Глава Клана Кагуя теперь буквально излучал довольство, радость и… любопытство. Девушка и сама не могла понять почему, но она точно знала, что их семпай сейчас буквально изнывает от азарта и жажды действия.