Дети разума. Тень Эндера - Орсон Кард

Доставить «Маленького Доктора» на планету жукеров и взорвать ее к чертям, вот какой фокус мог бы решить дело. Но сделать это отсюда невозможно.

Время сдаваться. Время выходить из игры. Время крикнуть им всем: нельзя поручать детям работу взрослых! Это невозможно! С нами покончено!

— Помните, — сказал Боб в микрофон, — ворота противника всегда внизу.

Муха Моло, Горячий Супчик, Влад, Самосвал, Бешеный Том угрюмо хмыкнули. Они были в армии Драконов. И помнят, как использовались эти слова в последний раз.

Но Эндер, казалось, шутку не принял.

Казалось, он не понимал, что никакими средствами они не доставят на планету «Маленького Доктора».

В их ушах вновь прозвучал голос, отдающий приказы. Он приказал построить все корабли землян в тесный строй — в виде цилиндра, состоящего из нескольких оболочек.

Боб хотел крикнуть: не делай этого! На этих кораблях живые люди, и если ты пошлешь их в бой, они погибнут. Жертва ради недостижимой победы!

Но он прикусил язык, так как где-то в дальнем закоулке мозга, в самом удаленном уголочке сердца, все еще теплилась надежда, что Эндер все же сумеет сделать то, чего физически сделать нельзя. И пока жива была эта надежда, жизни тех людей можно было оправданно принести в жертву, так как в свое время они осмысленно и по собственной воле вступили на палубы кораблей и отправились в далекую экспедицию.

Эндер двинул свои корабли, делая попытку пробить брешь в непрерывно движущемся строе «облака» жукеров.

Конечно, враг видит, что мы пытаемся сделать, думал Боб. Конечно, жукеры видят, как второй, третий, четвертый натиск подводят корабли землян все ближе к поверхности планеты.

В любую минуту враг может уничтожить корабли землян, сконцентрировав свои силы на определенных участках. Почему он этого не делает?

Одна причина пришла на ум Бобу сразу же. Жукеры не осмеливаются сгустить свои порядки вблизи эндеровского «цилиндра», так как сближение кораблей даст землянам возможность пустить в ход «Маленького Доктора».

Затем пришла и другая мысль. А не может ли быть так, что здесь собралось слишком много кораблей жукеров? Не может ли быть, что королевы или королева тратят слишком много усилий своего мозга только на то, чтобы заставить десять тысяч кораблей клубящегося «облака» продолжать свое непрерывное движение, одновременно тщательно соблюдая необходимые интервалы между кораблями?

В отличие от Эндера матки-королевы не могли передать контроль над кораблями в руки своих подчиненных. Каждый отдельный жукер — всего лишь руки или ноги королевы. Теперь у нее сотни, а может быть, многие тысячи ног и рук, и все они находятся в движении.

Вот почему они действуют столь неразумно. Слишком многое приходится держать под контролем. Вот почему отсутствуют осмысленные перемещения в «облаке», не организуются ловушки, не блокируется «цилиндр» Эндера, не пресекается его продвижение.

Фактически маневрирование жукеров ни к чему не вело. Эндер пробивался все дальше и дальше, а жукеры продолжали строить защитную толстую стену позади строя Эндера.

Но они же блокируют возможность отхода!

И тогда Боб понял третью и самую важную причину происходящего! Жукеры сделали ошибочный вывод из предыдущих сражений. До сих пор стратегия Эндера заключалась в том, чтобы уничтожить противника и в то же время свести к минимуму собственные потери. Он всегда оставлял себе возможность отхода. Жукеры, обладая колоссальным численным превосходством, находились в положении, когда можно было гарантировать, что земляне у них из рук уже не выскочат.

В начале сражения не было никакой возможности предсказать, что жукеры совершат такую ошибку. Но ведь в истории великие победы происходили как из-за талантливых действий победителей, так и из-за глупейших ошибок, совершенных побежденными. Жукеры наконец-то поняли, что мы — земляне — высоко ценим жизнь каждого отдельного человека. Мы не жертвуем бездумно своими солдатами, ибо каждый из них — это королева роя численностью в одну единицу. Они поняли это, но в настоящую минуту это знание работало против них, так как мы — земляне — в определенных ситуациях, когда ставка очень высока, способны бросать в огонь собственные жизни. Мы кидаемся на гранату, чтобы спасти своих товарищей, сидящих в окопе. Мы встаем из окопов и атакуем окопавшихся солдат противника, и умираем как мухи, обрызганные дезинсекталем. Мы привязываем к собственному телу взрывчатку и подрываемся в толпе врагов. Мы действуем как безумцы, когда дело стоит того.

Жукеры не верят, что мы прибегнем к «Маленькому Доктору», так как в этом случае погибнут и все наши собственные корабли. С той минуты, как Эндер начал отдавать приказы, землянам стало очевидно, что речь идет о массовом самоубийстве. Эти корабли не рассчитаны на вхождение в атмосферу. А для того чтобы подойти к поверхности атмосферы так близко, чтобы можно было запустить «Маленького Доктора», необходимо сделать именно это.

Надо спуститься вниз по «гравитационному колодцу» и запустить это оружие за секунду до того, как корабль сам вспыхнет в воздухе. Если это получится, если планета разрушится под воздействием тех сил, которые заключены в этом адском оружии, цепная реакция распространится на ближайший космос и уничтожит все корабли, которые еще уцелеют до этого.

Победа ли, поражение ли, все равно выживших землян после боя не останется.

Жукеры не ожидали, что мы можем пойти на такое. Они не способны понять, как это земляне, всегда действующие так, чтобы сохранить собственную жизнь, вдруг начинают действовать совершенно иначе, когда возникают особые обстоятельства. Опыт говорит жукерам, что автономно существующие разумные организмы не готовы приносить себя в жертву. Как только они разобрались в нашей анатомии, они уже посеяли семена собственного поражения.

Неужели многие дни, когда Эндер изучал видики с жукерами, его одержимость ими в течение лет, проведенных в Боевой школе, привела к тому, что он каким-то непонятным образом смог предвидеть, что они совершат эту убийственную для них ошибку?

Я этого не знал. Я не мог бы прибегнуть к такой стратегии. Эндер — единственный командующий, который знал или догадывался, или подсознательно надеялся, что, когда он бросит все свои силы на прорыв, враг заколеблется, споткнется, упадет и это будет означать полное и безоговорочное истребление жукеров.

Но предвидел ли это Эндер? Не могло ли быть так, что он пришел к тому же выводу, что и я, — эту битву выиграть невозможно? И что он решил не играть ее вообще, что он забастовал, что он вышел из игры? А тут еще мои горькие слова, что «вражеские ворота всегда внизу». Может, они и толкнули его на гневный беспомощный жест отказа. И он швырнул свои игральные фишки-корабли, обрекая их на огонь и гибель, даже не подозревая, что это реальные корабли с живыми реальными людьми на борту? И что этим жестом он обрекает их на смерть? Не может ли быть, что он, как и я, был несказанно удивлен ошибками врага? Не может ли быть, что эта победа — чистая случайность, своего рода несчастный случай для жукеров?

Нет! Даже если мои слова спровоцировали действия Эндера, он все равно тот, кто выбрал этот строй, эту тактику наскоков и отходов, этот зигзагообразный курс кораблей. Именно предыдущие победы Эндера заставили жукеров оценивать нас как существ с определенным типом поведения, тогда как мы оказались совсем другими. Он же все время делал вид, что мы — земляне — разумные существа, а мы на самом-то деле — самые жуткие монстры, которые жукерам могли привидеться лишь в кошмарных снах. Им-то неизвестна история слепого Самсона, обрушившего себе на голову стены храма, лишь бы уничтожить своих врагов.

На тех кораблях, думал Боб, находятся люди — яркие индивидуальности, которые отказались от своих домов, от своих близких, от мира, в котором родились, и все это ради того, чтобы пересечь просторы галактики и вступить в бой со смертельным врагом. Наверняка эти люди уже поняли, что стратегия Эндера обрекает их всех на смерть. В данную минуту у них в этом уже нет сомнений. И все же они повиновались и будут повиноваться приказам, которые приходят к ним из непредставимой дали. Подобно славной Легкой Бригаде, чьи солдаты приносили себя в жертву, веря, что их командиры знают, что творят. А мы сидим в этих имитационных комнатах и играем в сложнейшую компьютерную игру, тогда как те люди повинуются нам и погибают, чтобы человечество могло продолжать жить.

И все же мы, командующие ими, мы — дети, сидящие в окружении сложнейших игровых машин, не имеем ни малейшего представления о доблести этих людей и их самоотверженности. Мы не можем почтить их так, как они того заслуживают, ибо просто не знаем, что они существуют в реальности.

Этого мы не знаем. Знаю только я один.