Сумма Теологии. Том VIII - Фома Аквинский

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что добродетель правды не склоняет к преуменьшению. В самом деле, обман состоит как в преувеличении, так и в преуменьшении; так, утверждение о том, что четыре – это пять, не менее ложно, чем утверждении о том, что четыре – это три. Но, как говорит Философ, «обман сам по себе дурен и заслуживает осуждения»[704]. Следовательно, добродетель правды склоняет к преуменьшению не в большей степени, чем она склоняет к преувеличению.

Возражение 2. Далее, склонность добродетели к одной из крайностей может быть объяснено тем, что среднее добродетели находится ближе к одной крайности, чем к другой; так, мужество находится ближе к отваге, чем к трусости. Но среднее правды не находится ближе к одной крайности, чем к другой, поскольку правда – это своего рода равенство, и потому находится строго посередине. Следовательно, правда не склоняет к преуменьшению.

Возражение 3. Далее, отклоняться от правды в пользу того, что меньше, означает нечто из нее изымать, поскольку этим в ней что-то отрицается, а отклоняться от правды в пользу того, что больше, похоже, означает чем-то её дополнять. Но отрицание правды представляется более противным правде, чем её дополнение, поскольку правда несовместима с отрицанием правды, но совместима с дополнением. Следовательно, похоже на то, что правда должна склонять скорее к преувеличению, чем к приуменьшению.

Этому противоречат слова Философа о том, что «эта добродетель отклоняет человека от правды, скорее, в сторону преуменьшения»[705].

Отвечаю: существуют два способа отклонения от правды к преуменьшению. Во-первых, путем подтверждения, как когда человек не показывает все свое благо, например, ученость, святость и тому подобное. Это делается без ущерба для правды, поскольку меньшее содержится в большем, и в этом смысле рассматриваемая нами добродетель склоняет к преуменьшению. Поэтому Философ говорит, что «такое поведение представляется более пристойным – ведь преувеличение вызывает досаду»[706]. В самом деле, те, которые выставляют себя чем-то большим, чем они есть, раздражают других, поскольку они, похоже, желают превзойти других, тогда как те, которые выставляют себя чем-то меньшим, чем они есть, доставляют другим удовольствие, поскольку они, похоже, желают проявить умеренность и уступить другим. Имея ввиду это, апостол говорит: «Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину (но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня)» (2 Кор. 12:6).

Во-вторых, можно склонять к преуменьшению путем отрицания, то есть отрицая в себе то, что на самом деле есть. В указанном смысле рассматриваемая нами добродетель не склоняет к преуменьшению, поскольку это подразумевало бы неправду. Но и это не слишком противно правде, хотя и не со стороны аспекта, присущего самой правде, а со стороны аспекта благоразумия, который должен присутствовать во всех добродетелях. И коль скоро то, что чревато большей опасностью и больше досаждает другим, в большей степени противно благоразумию, то лучше в мыслях или вслух отрицать то [доброе], которое в тебе есть, чем думать или похваляться тем [добрым], которого в тебе нет.

Сказанного достаточно для ответа на все возражения.

Вопрос 110. О ПРОТИВОПОЛОЖНЫХ ПРАВДЕ ПОРОКАХ, И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ О ЛЖИ

Теперь мы исследуем противоположные правде пороки: во-первых, ложь; во-вторых, лицемерие, или притворство; в-третьих, хвастовство и противоположный [ему] порок.

Относительно лжи будет рассмотрено четыре пункта: 1) всегда ли ложь, будучи тем, что содержит неправду, противоположна правде; 2) о видах лжи; 3) всегда ли ложь является грехом; 4) всегда ли она является смертным грехом.

Раздел 1. ВСЕГДА ЛИ ЛОЖЬ ПРОТИВОПОЛОЖНА ПРАВДЕ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ложь не всегда противоположна правде. В самом деле, противоположности несовместимы. Но ложь совместима с правдой, поскольку, согласно Августину, говорить правду, думая, что это ложь, является ложью. Следовательно, ложь не противоположна правде.

Возражение 2. Далее, добродетель правды связана не только со словами, но и с делами, поскольку, согласно Философу, посредством этой добродетели человек обнаруживает правду как в речах, так и в поступках[707]. Но ложь связана только со словами, поскольку, по словам Августина, «ложь – это неправдивое словесное обозначение». Следовательно, похоже на то, что сама по себе ложь не противоположна добродетели правды.

Возражение 3. Далее, Августин говорит, что «грехом лжеца является желание обмануть». Но это противоположно не столько правде, сколько благожелательности или правосудности. Следовательно, ложь не противоположна правде.

Этому противоречат следующие слова Августина: «Пусть никто не усомнится в том, что ложь – это произнесение неправды с целью обмана. Поэтому неправдивое утверждение, произнесенное с намерением обмануть, обнаруживает ложь». Но это противоположно правде. Следовательно, ложь противоположна правде.

Отвечаю: нравственный акт получает свой вид от двух вещей, объекта и цели, поскольку цель – это объект воли, которая в случае нравственных актов является первым двигателем. А та способность, которая подвигается волей, имеет свой собственный объект, который является ближайшим объектом произвольного акта и, как было показано выше (II-I, 18, 6), соотносится с актом воли как материальное с формальным.

Затем, нами уже было сказано (109, 1) о том, что добродетель правды (а значит, и противоположные ей пороки) связана с предъявлением некоторых знаков, и это предъявление, или утверждение, является актом разума, сопоставляющего знак с означенной им вещью (ведь любое представление состоит в сопоставлении, являющемся надлежащим актом разума). Поэтому хотя неразумные животные нечто и предъявляют, однако подобное предъявление не входит в их намерение, а возникает вследствие их естественного инстинкта. Но когда это предъявление, или утверждение, является нравственным актом, оно необходимо должно быть произвольным и зависящим от намерения воли. Далее, надлежащим объектом предъявления, или утверждения, является истина или ложь, а намерение дурной воли может простираться на две вещи, одна из которых состоит в том, что можно говорить неправду, а вторая является надлежащим следствием ложного утверждения и состоит в том, что кто-то может быть обманут.

Таким образом, когда есть все эти три, а именно неправда сказанного, желание сообщить неправду и, наконец, намерение обмануть, тогда мы имеем неправду и материально (по причине неправды сказанного), и формально (по причине желания сообщить неправду), и действенно (по причине сообщения неправды).

Однако сущностное понятие лжи основывается на формальной неправде, а именно на намерении человека сообщить неправду, по каковой причине само слово «ложь» (mendacium) означает нечто противное мысли. Поэтому если кто-либо сообщает ложь, полагая, что сообщает истину, то тогда сообщаемое им является ложью материально, но не формально, поскольку неправдивость не входит в намерение сообщающего. Таким образом, здесь имеет место несовершенная ложь – ведь то, что не входит в намерение сообщающего, суть акциденция, которая не может служить видовым отличием. С другой стороны, если кто-либо сообщает неправду формально, а именно с желанием обмануть, то даже если сообщаемое им оказывается истинным, тем не менее, его акт, будучи произвольным и нравственным, содержит в себе неправдивость сущностно, а правду – акцидентно, и потому обладает видовой природой лжи.

То, что человек обманным путем стремится обусловить ложное представление другого, относится не к виду лжи, а к её совершенству, что подобно тому, как и в природном порядке вещь получает свой вид от своей формы даже в том случае, когда следствие формы является недостаточным, как, например, когда некая сила удерживает тяжелое тело вверху, хотя согласно своей форме оно должно быть внизу. Из сказанного очевидно, что непосредственно ложь противоположна добродетели правды формально.

Ответ на возражение 1. Мы судим о вещи в соответствии с тем, что принадлежит ей формально и сущностно, а не материально и акцидентно. Поэтому правде как нравственной добродетели скорее противно сообщение правды с намерением сообщить неправду, чем сообщение неправды с намерением сообщить правду.

Ответ на возражение 2. Как говорит Августин, из всего того, что один человек показывает другому, главнейшее место занимают слова[708]. И потому, говоря, что «ложь – это неправдивое словесное обозначение», под термином «словесное» он подразумевает все виды обозначения. Следовательно, если намерением человека является показать что-либо ложное посредством какого-то [другого] знака, то это не освобождает его от [греха] лжи.