An ordinary sex life (OSL) - Астердис

каковы были обстоятельства, когда это действительно случилось!»

Я приподнял бровь. «О. Ну, обещание не состояло в том, чтобы рассказать тебе подробности того, как у нас с твоей матерью был половой акт, результатом которого стало её оплодотворение. Серьезно, ты действительно хочешь знать о сексуальной жизни твоей мамы? Все это время ты спрашивал меня, как я встретил твою маму, и я уже рассказал тебе это».

«Но… ты и мама даже НЕ ВМЕСТЕ на этом этапе истории! Я хочу знать, как ЭТО случилось!»

Я зевнул и откинулся на спинку кресла, потягиваясь. Взглянув на часы, я понял, что было около 22:00. И сразу по команде моя жена подошла и постучала в дверь, прежде чем сунуть голову внутрь. «Вы, ребята, закончили?»

«А, пока да. Я сейчас буду», — пообещал я ей.

Улыбнувшись сначала мне, затем BJ, она повернулась и ушла, закрыв за собой дверь.

«Пааааап», — заскулил BJ, как 12-летний.

«Мы закончим это завтра», — терпеливо заявил я.

«Но-»

«Завтра. Я рассказал тебе, как познакомился с твоей мамой. Если ты хочешь услышать, как я… ну… обрюхатил твою маму, тебе придется подождать до завтра».

Примечание к части Конец четвертой книги.

Интерлюдия. Лагерь Моррис. Глава 1. Ник.

— 28 АВГУСТА –

Какого черта я здесь делаю? Я закончил колледж USC с отличием. Я получил работу своей мечты, занимаюсь бизнес-консалтингом для большой четверки. Сегодня утро понедельника, и я должен быть в центре города, возвращаясь в свой офис на 33-м этаже, глядя в окно на город, который раньше был у меня под рукой.

Я должен быть одет в этот стильный костюм от Армани, болтая с одними из лучших деловых умов страны. Конечно, они продолжали бы заставлять меня работать как раба восемьдесят с лишним часов в неделю, но мне гарантировалось повышение зарплаты в размере двадцати процентов в год плюс бонусы. К 25 годам я мог зарабатывать шестизначные суммы, а к 30 — стать партнером.

Я должен был обедать лучшими стейками в Mastro's в Беверли-Хиллз с Мартиной. Черт возьми, у этой девушки было горячее тело. Полагаю, все еще есть. Я уверен, что она была бы совершенно сумасшедшей в постели, но я никогда не узнаю, потому что я никогда не увижу ее снова. Такая горячая девушка не может долго оставаться одинокой. Она вернулась домой, а я застрял здесь, в центре пустоши Орегона или где-то еще. И вместо того, чтобы есть стейк, я должен буду доить коров в следующем году.

Блядь.

В любом случае, она была не из твоей лиги. Посмотри на себя. Дряблый, среднего вида ботаник. Как, черт возьми, такая горячая девушка могла пойти с тобой на свидание, я никогда не узнаю.

Пошел ты. И я начал тренироваться.

Пффф. Сидеть на велотренажере и не крутить педали во время просмотра SportsCenter не считается тренировкой.

Нахуй тебя.

Знаешь, ты застрял здесь, черт возьми, и это твоя собственная вина. Никто не приставлял пистолет к твоей голове.

Это не моя вина!

Конечно твоя.

Что еще мне оставалось делать, а? Центр Лос-Анджелеса — не то место, где можно быть в нерабочее время.

Было бы лучше, чем все сложилось, не так ли?

Всё не было настолько плохо. Никто не умер или что-то в этом роде. Все просто слишком остро реагируют.

Ты все еще мог кого-нибудь убить.

Но я этого не сделал. Почему все забывают об этом? Это было не таким уж большим делом.

Если это было не таким уж большим делом, то почему ты сидишь здесь, в жопе мира в Орегоне, и споришь со своей совестью. Хм?

Эй, тупица, мы все еще в Калифорнии. Учи географию.

Ты просто назвал свою совесть тупицей? Кто настоящий болван, а?

«Нахуй тебя».

Острый локоть попал мне в ребра. Я быстро повернулся к источнику локтя: девушке моего возраста в винтажных очках «кошачий глаз», с грязно-светлыми волосами и выкрашенной в неоново-фиолетовый цвет прядью. «Следи за своим языком», — прошипела она мне. «Это семейный лагерь, тупица».

Поморщившись, я покачал головой и пробормотал: «Извини».

Пурпурная полоса странно посмотрела на меня, размышляя о том, что за чудак разговаривает сам с собой в середине презентации, и не меньше ругая себя. Встряхнувшись от задумчивости, я снова обратил внимание на переднюю часть комнаты, где стояла женщина средних лет в походной рубашке с обветренным лицом, и продолжил слушать.

Концентрировать внимание здесь было так же сложно, как и в лекционном зале колледжа. В глубине души я знал, что эта информация была важна для меня, тем более что я знал, что понятия не имею что делать в таких местах вроде лагеря Моррис, и тем более о том, как быть работником ранчо. Но я все еще кипел внутри от крайнего унижения даже от того факта, что я был здесь, и мне было довольно трудно сосредоточиться.

На самом деле, мне здесь было не место. Когда я только приехал, я оглядел комнату и завязал вежливую беседу с некоторыми из тридцати с лишним молодых мужчин и женщин в комнате. Некоторые из них были закаленными ветеранами: прежними сотрудниками, которые работали в лагере раньше или, по крайней мере, этим летом. Остальные были по крайней мере частыми гостями в лагере, вполне комфортно ощущали себя в этой среде и в таком образе жизни. И, в отличие от меня, каждый из них хотел быть здесь.