Пятая волшебница - Роберт Ньюкомб

А потом в памяти принца всплыло еще одно далекое воспоминание, как они с Фредериком сражались на тренировочном плацу. И вдруг его озарило. «Что тогда сказал Фредерик? „Это не фокус, а техника…“ Именно с помощью такого приема ему удалось одолеть меня в том поединке… Он застал меня врасплох…»

Тристан чувствовал, что совсем обессилел. «Остается только это, — подумал он. — Вечность, молю тебя, дай мне сил для последней попытки!»

Он привстал на колено и опустил руку с дрегганом. Клюге, видя, что его противник почти повержен, ринулся на него в надежде одним ударом завершить схватку. Он уже занес меч для удара и в этот момент увидел ужас в глазах принца, который смотрел куда-то выше головы капитана. Тот скосил глаза, дабы попытаться боковым зрением увидеть, что вызвало у противника страх еще больший, чем надвигающаяся смерть от его дреггана, и этого мгновения Тристану хватило, чтобы воткнуть меч в живот Клюге и нажать на рычаг. Удлинившееся лезвие дреггана насквозь пробило туловище командира Фаворитов и вышло из спины. Принц с трудом поднялся с колен и выдернул клинок из тела капитана. Ноги Клюге подогнулись, и он упал навзничь, рукой пытаясь зажать страшную рану. Пошатываясь, едва дыша и с трудом удерживая дрегган, Тристан наклонился, чтобы посмотреть в лицо того, кого ненавидел так сильно. Глядя в темные глаза убийцы своих родных, он, как ни странно, не испытывал никаких чувств, просто наблюдал, как постепенно угасает в них искра жизни.

Разглядев склонившегося над ним противника, капитан Фаворитов прохрипел, с трудом хватая ртом воздух:

— Ты думаешь, что победил, Избранный? Совсем скоро ты поймешь, как ошибался. Есть многое, чего ты еще не знаешь. И даже если тебе удастся вернуться в Евтракию, ты пожалеешь, что не пал от моей руки. Твоя собственная тень не даст тебе покоя. Нет, самонадеянный щенок, эта твоя победа немногого стоит. — Губы умирающего искривила злобная ухмылка. — Мы еще продолжим нашу схватку…

Тристан, собрав последние силы, взмахнул дрегганом, и голова капитана Фаворитов отделилась от его туловища.

Воткнув кончик меча в землю, принц тяжело оперся на рукоятку и на мгновение закрыл глаза. Тишину нарушал лишь шорох ветра. «Покойся с миром, отец, — подумал Тристан. — Совсем скоро мы встретимся с тобой…»

Чувствуя себя совершенно обессиленным, он поднял взгляд на крепостную стену, где совсем недавно стоял крылатый монстр, ожидая, что Фавориты сейчас набросятся на него. И действительно, Траакс расправил крылья, спрыгнул со стены вниз и плавно приземлился перед принцем.

«Вот и конец… — с каким-то безразличием подумал Тристан. — Я не в силах даже поднять меч, не то что одолеть еще одного монстра. Что ж, для смерти это место годится не хуже всякого другого».

Он вцепился в рукоятку меча, но смог поднять его только до уровня пояса. Униженный, несчастный, принц стоял на подгибающихся ногах, кровь струилась из раны на плече, и смерть уже глядела ему в лицо.

Траакс вытащил свой дрегган; его мелодичное пение прозвучало в ушах Тристана как звон похоронных колоколов. Но затем помощник Клюге сделал то, что еще раз и навсегда изменило жизнь Избранного: положив дрегган к ногам принца, он опустился на одно колено и склонил голову.

— Я живу, чтобы служить, — произнес Траакс.

Совершенно ошеломленный, Тристан увидел, что все Фавориты одновременно вытащили из ножен дрегганы, положили их перед собой и, опустившись на одно колено, повторили вслед за Трааксом:

— Я живу, чтобы служить.

Казалось, эти слова произнесли не множество, а один удивительно мощный голос, от звука которого задрожали руины городского квартала.

Голова принца кружилась; казалось, все происходящее ему снится. И тут он увидел подбегающего к нему Гелдона.

— Теперь ты их новый предводитель, и они сделают все, что ты прикажешь! — закричал карлик, и его лицо расплылось в радостной улыбке. Тристан недоуменно взирал на него, по-прежнему ничего не понимая. — Согласно традиции Фаворитов, тот, кто убьет их командира, занимает его место. — Гелдон покраснел и смутился. — Я совсем позабыл об этом обычае, потому что мне, в общем-то, никогда не было до него дела. Я бы предупредил тебя, если бы вспомнил…

Глядя на коленопреклоненных Фаворитов, принц не верил своим глазам.

— Ну конечно, можешь не сомневаться! — по-своему поняв его молчание, воскликнул карлик. — Командиры у них только таким путем и сменяются. — Зрелище покорно склонивших головы Фаворитов явно доставляло ему удовольствие. — Теперь ты должен поскорее отдать приказ, что им делать дальше, а то еще немного, и их суставы совсем одеревенеют, — он довольно хмыкнул.

Тристан посмотрел сначала на Траакса, потом на остальных замерших со склоненными головами крылатых воинов. Продолжая опираться на рукоятку дреггана, принц перевел взгляд на карлика. Слабая улыбка тронула его губы, он недоверчиво покачал головой и язвительно фыркнул.

— Значит, ты позабыл об этом? — спросил Тристан. — Хорошенькие шутки откалывает твоя память…

Гелдон, испытывавший сильное раскаяние, нервно затеребил усыпанный драгоценными камнями ошейник и, не желая встречаться с укоризненным взглядом Избранного, принялся внимательно изучать носки своих сапог.

Принц посмотрел на Траакса, не зная, что ему, в сущности, делать.

— Встань, — произнес он наконец.

Тот тут же поднялся на ноги, оставив дрегган в пыли у ног принца.

— Да, мой командир.

Этот человек, ростом почти не уступавший Клюге, имел достаточно привлекательное лицо с глубоко посаженными глазами, в которых читались рассудительность и спокойствие.

Тристан, однако, не успел сказать ему ни слова более, метнувшись на тревожный зов старого мага. Когда принц понял, в чем дело, колени у него подогнулись.

Нарисса сидела, безжизненно прислонившись к стене, нижняя часть ее живота была залита кровью, а рядом лежал фрезер Клюге.

— В нее угодил этот смертоносный диск, — сказал старик, отведя Тристана в сторону. — Я испробовал все, что возможно, но даже самые мощные исцеляющие заклинания оказались бессильны. Боли она не испытывает, но рана слишком тяжелая. — Чувствовалось, что маг от всей души сочувствует принцу. — Жить ей осталось совсем недолго. Я тут больше ничем помочь не могу и займусь теперь твоей сестрой.

Точно во сне, Тристан присел на землю рядом с Нариссой и обнял ее. Пушистые белые крылья галлиполаи были забрызганы кровью. «Вечность, прошу тебя, нет! — взмолился он. — Я не могу потерять и ее. Только не это!»

Нарисса открыла глаза, на ее губах появилось слабое подобие улыбки. Принц не отрываясь смотрел на ее голубые глаза и чудесные золотистые волосы.