Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы - Айзек Азимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О Маргарита, тяжко нынче пало
На жалкую главу твое проклятье!
Акт III, сцена 4, строки 91–92Считается, что Хейстингс умер в один день со своими смертельными врагами Вудвиллами; однако если бы это было так, то Рэтклиффу пришлось бы оказаться в двух местах одновременно. Именно Рэтклифф в предыдущей сцене наблюдает за казнью Вудвиллов, и именно он вместе с Ловеллом организует казнь Хейстингса.
«Смерть он заслужил»Стенли и Мортона Ричард не обезглавливает, видимо решив, что смерть Хейстингса послужит им уроком. Теперь вряд ли найдется такой безумец, который посмеет мешать его восшествию на престол — по крайней мере, открыто.
(Однако тут Ричард допустил ошибку, поскольку именно Стенли и епископ Илийский предали его в решающий момент. Это четвертый случай исполнения проклятия Маргариты, пожелавшей Ричарду: «Всю жизнь друзей своих считай врагами, / Врагов друзьями лучшими считай!»)
Однако Ричарду недостаточно, что он не встречает сопротивления, ему нужно восторженное признание. В следующей сцене Ричард и Бекингем учтиво объясняют лорд-мэру Лондона причину внезапной казни Хейстингса. Оказывается, тот покушался на их жизнь. Потрясенный лорд-мэр говорит:
Бог да хранит вас! Смерть он заслужил.
Вы правильно, милорды, поступили:
Другим злодеям неповадно будет.
Акт III, сцена 5, строки 47–49Лорд-мэром Лондона в то время был сэр Эдмунд Шоу. Он, как и все население столицы, являлся активным сторонником Ричарда. Такая поддержка значила для Глостера очень много; без нее он вряд ли смог бы получить корону.
«…Дети короля — ублюдки»Ричард действовал быстро. Казни Вудвиллов и Хейстингса сломили сопротивление баронов, захват юного герцога Йоркского лишил потенциальных мятежников знамени, а теперь Ричард заручился поддержкой городского населения.
Чтобы укрепить свою популярность, Ричард провел хитрую пропагандистскую кампанию, рассчитанную на средних горожан. Лорд- мэр в сопровождении Бекингема отправляется в ратушу на встречу с другими руководителями города. Ричард говорит своему союзнику, на чем следует заострить внимание:
В толпе в момент удобный ты шепни
О том, что дети короля — ублюдки…
Акт III, сцена 5, строки 74–75Видимо, Ричард действительно организовал кампанию клеветы против детей покойного брата, воспользовавшись тем, что Эдуард частенько обещал жениться на молодых женщинах, которые не отвечали на его ухаживания. Прекрасная леди Елизавета Грей оказалась настолько стойкой, что заставила Эдуарда выполнить свое обещание. Она стала королевой, но до нее было немало претенденток на этот титул. Согласно распространенной сплетне, одной из тех, на ком обещал жениться Эдуард, была Элеонора Батлер, овдовевшая дочь Джона Толбота, графа Шрусбери и героя первой части «Генриха VI»; второй — леди Елизавета (Элизабет) Люси. Ходили слухи, что с ней король действительно вступил в тайный брак, а затем бросил ее. Если так было на самом деле, то женитьба Эдуарда на леди Елизавете Грей была недействительной, а дети, рожденные от этого брака, — незаконными.
Насколько правдиво такое утверждение, доказать невозможно. Впрочем, в тот момент Ричард вовсе не старался искать доказательства. Речь шла о возведении на английский престол сильного короля (то есть его самого).
«О похоти Эдварда…»Горожане (а особенно обеспеченные и консервативные представители среднего класса) легче поверили бы любым выдумкам об Эдуарде, если бы узнали о его необузданном сладострастии. Это не только очернило бы покойного короля, но и создало бы предубеждение против его детей. Поэтому Ричард говорит Бекингему:
О похоти Эдварда ты вверни.
Как с зверской жадностью менял он женщин,
Как лез к чужим служанкам он и женам;
Как сердце дикое и яркий глаз
Без удержу кидались на добычу.
Акт III, сцена 5, строки 80–84Почву для таких слухов подготовило наказание Джейн Шор, самой известной из его фавориток. В конце концов, эта женщина была замужем за уважаемым и обеспеченным представителем среднего класса, но ее бесцеремонно отняли у мужа, чтобы удовлетворить похоть короля. Каждый горожанин должен был оскорбиться, почувствовав себя потенциальным рогоносцем. И конечно, каждая горожанка, вероятно, оскорбилась бы при мысли о той опасности, которая ей грозила, а возможно, и тем, что не привлекла к себе внимание короля.
Эта клеветническая кампания была так точно рассчитана и так умно проведена, что общество тут же забыло о юном короле Эдуарде и переметнулось на сторону его воинственного дяди.
«…Не признал он, чтоб им ребенок этот зачат был»Более поздние легенды, придуманные противниками Ричарда, шли еще дальше и, скорее всего, чудовищно преувеличивали масштабы клеветнической кампании. Так, у Шекспира Ричард говорит Бекингему:
Скажите — в год, когда рожала мать
Эдварда ненасытного, отец мой,
Достойный Йорк, во Франции сражался
И, сопоставив сроки, не признал он,
Чтоб им ребенок этот зачат был.
Акт III, сцена 5, строки 86–90Это неправдоподобно по нескольким причинам.
Во-первых, в таком утверждении просто не было необходимости. Достаточно было, чтобы малолетних принца Эдуарда Уэльского и герцога Ричарда Йоркского признали незаконнорожденными; признание незаконнорожденным самого короля Эдуарда было бы излишне. Это бросило бы тень на самого Ричарда (где один бастард, там и два).
Во-вторых, это навлекло бы неслыханный позор на мать Ричарда, старую герцогиню Йоркскую. Даже если бы Ричард действительно был чудовищем и придумал такое очернительство, это оскорбило бы его мать до глубины души. Но даже Ричарду, изображенному Шекспиром, реакция королевы-матери небезразлична:
Но этого касайтесь осторожно:
Вы знаете, что мать моя жива.
Акт III, сцена 5, строки 93–94Реальный же Ричард всегда любил мать. Нет никаких свидетельств тому, что она считала сына чудовищем (хотя в пьесе герцогиня Йоркская делает это при любой возможности).
В-третьих, такое утверждение было бы слишком легко опровергнуть. Если бы старый Йорк считал своего старшего сына бастардом, разве в последние годы жизни он относился бы к нему с такой любовью и доверием, что было известно всем?
«…За Шоу»Когда Бекингем уходит, Ричард обращается к Ловеллу и говорит:
Идите, Ловел, поскорей за Шоу;
А ты (Кетсби) — за братом Пенкером.
Акт III, сцена 5, строки 103–104Кампания очернительства должна закончиться еще до коронации. 22 июня, в тот самый день, когда была назначена коронация юного Эдуарда, монах доктор Ральф Шоу (брат лорд-мэра) публично объявил детей Эдуарда IV незаконнорожденными, рассказав сказку о предыдущем тайном браке покойного короля. Это подтвердил и монах Пенкер.
Если бы тогда же объявили, что сам король Эдуард тоже незаконнорожденный, эта весть привела бы людей в ужас. Бастард не может быть королем милостью Божьей; если бы такое случилось, это навлекло бы на страну несчастье.
«Отродье Кларенса…»Оставшись на сцене один, Ричард говорит:
Теперь отдать приказ мне тайный надо,
Чтобы отродье Кларенса убрали,
Да повелеть, чтоб ни одна душа
До принцев молодых не допускалась.
Акт III, сцена 5, строки 106–109Логика событий заставляла Ричарда идти дальше. Если он хочет стать королем, то должен держать детей своих старших братьев Эдуарда и Джорджа (имеющих преимущественные права на трон) в тюрьме — хотя бы для того, чтобы уберечь их от посягательств потенциальных мятежников.
Такие прецеденты в Англии уже были. В любой стране, где монарх обладал сомнительными правами на трон, более законных претендентов всегда либо бросали в темницу, либо убивали. Это считалось в порядке вещей. Так, король Генрих IV, права которого на престол были такими же спорными, как и самого Ричарда, держал в заточении законного претендента графа Марча все время своего правления.
Мы снова сталкиваемся с поступками, которые не красят Ричарда, и снова повторяем: таковы были обычаи той эпохи. Герцог Глостер был не чудовищем, а трезвым политиком и поступал так же, как все остальные.
«…Во Франции послом был заключен»Более поздние летописцы сообщали, что горожане согласились на коронацию Ричарда с большой неохотой, их вынудили сделать это под угрозой физической расправы. У Шекспира Бекингем, возвращаясь, рассказывает Ричарду, что народ безмолвствовал, несмотря на то что он выполнил все данные ему инструкции:
