Мир в подарок. (Тетралогия) - Оксана Демченко

На изучение плана ушло не слишком много времени. Его вполне хватило для появления в зале Йялла, Сая и Лэла. Собственно, больше нам ждать некого. Что мы имеем? Наш немногочисленный «молодняк» сразу решили исключить из рассмотрения и оставить в «Тор–а–мире». На борту – тридцать четыре свободных волвека, из которых пятеро – как раз мальчишки, отданные на воспитание планетологу и не предназначенные для захвата Гнезда, им просто не сладить с хозяевами–айри один на один. Да и против слагов их никто выставлять не желал. Вернее, четверо. Нимар, учуяв наш «заговор,» еще утром сообщил Первому, что пойдет с ним, и это окончательное решение. Он уже достаточно взрослый, чтобы быть учеником Второго, значит, и для остального годен.

Пять групп, которые Дед и Эл задумали еще в прошлый визит в Гнездо, остались прежними – Лайла, Ринка, Лэла, Сая и Йялла, которому отошла личная команда Деда. Добавим меня, Эла, Тимрэ, Эйма–Хо и Юнтара. Йонаха никто не стал упоминать, его, с мягким хребтом, прогибающимся под любого сильного, к айри–Вечным нельзя и близко подпускать. Зато пришлось учесть Рилу и старшую из наших женщин, Бит. Они тоже не собирались менять решения.

План задумывали Эл, Дед и Йялл.

Основой идеи стал мертвый центральный лифт, шахта которого пронизывала все ярусы. Его холлы пусты теперь, когда двери заблокированы. Вариант полного отключения энергии мы не рассматривали: дышать всем надо, а системы взаимосвязаны, да и вероятность намеренной и быстрой ликвидации волвеков в случае глобальной аварии велика.

Было продумано три точки входа групп: второй, пятый и седьмой уровни.

Дед, по замыслу, начинал работу, ему предстояло спуститься на седьмой уровень с группой Ринка, которого старый ценил и выделял, они отменно чувствовали друг друга, сработались в прошлый раз.

Итак, Дед, по возможности, отключит подачу энергии лишь для восьмого, девятого и десятого ярусов, заблокирует систему герметизации отсеков, способную разделить Гнездо на изолированные сектора выживания, а затем попытается нарушить систему связи. После обрушения это вполне могут счесть аварией, мы очень надеялись на такую логику со стороны Вечных. К тому же на уровне минимум три восьмика, – волки часто сбивались на прежний счет, – женщин. Они содержатся практически без охраны. А способность волчиц убивать хозяев не оставляет сомнений, как и готовность делать это. Их присутствие на седьмом ни у кого не вызовет подозрений, там их место, определенное Вечными. А мы замаскируемся от хозяйского чутья, не способного глубоко разобраться в числе и особенностях волвеков, лишь кое–как отслеживающего их присутствие. Бит мы отправили туда же, немного усилив группу. Как–никак снизу, с жилого уровня Вечных, может подойти до трех десятков хозяев. Вряд ли сразу и очень организованно, но мне ли не знать, насколько айри могут быть опасны в бою!

Страховать Деда должна была и группа Сая, сразу же выходящая на ярус и блокирующая лифты.

Эйм, Эл и команды Йялла и Лайла начинали в момент отключения, им предписано занять комнаты наблюдателей на пятом ярусе. Оттуда волвеки сразу разделятся, Йялл пойдет вверх, где держат волчат, а Лайл спустится вниз, к девочкам. Эл, Тимрэ и Хо должны блокировать третий, не доходящий до уровня семь, лифт. После этого все они следуют в центр контроля.

В центре контроля предстоит обезвредить обручи. С этого момента мы можем действовать более уверенно. На случай проблем наш «великий выключатель» Эйм задействует помехи, аналогичные шуму второлуния, если отключение обручей не пройдет или мы задержимся с ним дольше планируемого. Он обещал нам создать устройство, генерирующее мерзкий шум в самом широком диапазоне приема и действующее во всем Гнезде, даже с запасом. Энергии помехи жрут много, но Эйм обещал продержать их минут десять автономно, даже если не получится запитаться от ресурсов Гнезда.

Последняя группа – Лэла – совместно с Рилой и мной, входит сверху, зачищает ангары, шлюзы, первый уровень и добирается до основного жилого блока. Там ждет сигнала об отключении обручей и двигается к загону Второго, далее – вниз, навстречу Йяллу, уже с новыми силами.

Был ли наш план разумен и достаточно продуман? Не знаю. Просто другого не нашлось. Мы исходили из расположения волвеков и хозяев на ярусах, из необходимости захвата центра контроля и отключения десятого яруса, где предположительно задействуют и заряжают слагов.

У нас было немного оружия, Релат слишком давно не воевал, и мы его фактически не создавали. Слагов корабля Дед отказался использовать – нужны тут, у них особая программа, заменить корабельную обслугу нечем. Так что идем сами и берем с собой то, что досталось от Вечных – оружие хозяев, пригодное, прежде всего, для управления рабом, было низкоэффективным и имело малый радиус действия. Но – что есть, то есть. У них, по крайней мере, положение не лучше. А Дед к тому же пообещал «крепко подумать».

Вечером Эл ничего не рассказал о планах Релату. Он не слишком доверял своим сородичам, я – тем более. Мы говорили про работу планетолога. Сетовали на трудности с кораблем из–за демонтированного слагами по указанию капитана пилотского кресла, вернее, двух – и основного, и для дублера, что временно превратило «Тор–а–мир» в неподвижную груду металла, разучившуюся взлетать и вообще воспринимать команды пилота. Тимрэ начал передавать некоторые генные материалы, получив ожидаемый осторожный запрос по волвекам.

Ночью, добравшись до своей комнаты, мы сонно обсуждали накопившиеся за день проблемы, не в силах отключиться от забот. Потом умница айри предложил пойти и испытать пену, от которой все в таком щенячьем восторге. Замечательная мысль…

Да есть у них совесть, у дикарей когтистых?

«Нет!» – уверенно рявкнул из–за двери Лайл. Знает, что любим и уважаем, даже не изволит смущаться по поводу позднего времени. Значит, это важно.

Я обреченно вернула баночку с пеной на полку. Эл, что называется, утешил:

– Странно, что ты удивлена. На Хьёртте еще ни один наш личный план досуга не сбылся, я и не рассчитывал…

– Лучше бы ты не планировал, – хмуро буркнула я. – Нет в тебе спонтанности.

– И рычать я не умею, – покаянно вздохнул он, изучая вибрацию двери.

Лайл басовито разгневался: ну что мы возимся?

Открыли.

Вожак в махровом халате и тапочках для меня был внове, даже настроение улучшилось. Он заметил, фыркнул и прошел в комнату, по–хозяйски устроился в покалеченном кресле. Снова сердито рявкнул, уже не нам. И в дверях возник–таки совестливый – смущенный тем, что ночью беспокоит нас, утомленных и ни в чем не повинных, – Нимар, явная причина визита Первого. Лайл кивнул, уловив догадку, и уточнил. «Малыш» весом в восемьдесят пять кило, оказывается, устроился под нашей дверью и смиренно ждал утра, подперев ее для верности плечом. У него вопрос, а тревожить отдыхающих старших в стае не принято. А уж утром он выяснит важное, все равно иначе нам комнату не покинуть. Вожак знает все про свою стаю, он услышал, проснулся, обдумал возникшее положение и вмешался. Решил потревожить то есть. Хмуро глянул на парня, требуя излагать причину бессонницы.

Нимар помялся и раскрыл ладонь, прежде прятавшуюся в кармане вместе с флаконом туалетной воды. Такие стоят на полках ванной комнаты каждого. Он бережно снял колпачок и нажал на головку, страдальчески жмурясь, но направляя спрей в лицо. Вопросительно глянул на нас: все правильно? И оглушительно чихнул. Мое чутье опознало, насколько для волвека мучителен столь резкий концентрированный запах на спиртовой основе. Тем более бедняга брызгал прямо в нос.

– Эйм сказал, гадость вонючая используется так для… – Лайл снова зарычал, – приятности. Глупее объяснить невозможно! Никто не понял, многие попробовали и задвинули дрянь подальше. А малыш вот не унялся, что–то ему запало в душу. Брызгает, чихает и мается. Вон, глаза красные, слезятся. Он упрямый, доводит себя постоянно и точно не успокоится. А мне перед штурмом невыспавшиеся щенки не нужны. Я уверен, столь странное объяснить можешь только ты, Ника.

Я кивнула. Задумалась. Сердито покосилась на декана, уютно устроившегося в уголке подремать, раз он не нужен. Растолкала и предъявила целый список необходимого. Он умница, покорно побрел к столу и начал перебирать содержимое личного наручного кристалла памяти, зевая и качая головой в такт звукам в наушнике.

Когда волвеки внимательно изучают непонятное, у них глаза становятся очень занятные – почти круглые, с пульсирующим зрачком: шире–уже. Кажется, что золото радужки то наливается светом, то бледнеет. Сейчас так дышали взоры обоих. И неотступно следили за нами. Лайл взял под контроль действия айри, а Нимар «пас» меня. Оба при этом сформировали своеобразное единое восприятие – это я как снавь говорю. У меня от их способностей голова кругом! Странно видеть собственную комнату с четырех точек зрения, нас тоже включили в обзор, да еще при частичном захвате обрывков сознания. Меня быстро замутило. А Эллару понравилось. Он умеет сразу делать несколько дел, и так видеть ему интересно.