Вся жизнь впереди… (сборник) - Роберт Рождественский

Из сборника «Восьмидесятые»

Давнее

А.Киреевой

Я, как блиндаж партизанский,травою пророс.Но, оглянувшись,очень отчетливо вижу:падают мальчики,запнувшись за мину,как за порог,наткнувшись на очередь,будто на ленточку финиша.Падают мальчики,руки раскинув просторно,на чернозем,от безделья и кровижирный.Падают мальчики,на мягких ладонях которых —такие прекрасные,такие длинныелиниижизни.

Вещи

М. Тарасову

Я снова дома,дома.Вот так и надожить.Мне хорошо.Удобно.И незачем спешить.И можно вещи гладить.Ценить.Переставлять.С вещами можноладить.Их можно прославлять.Отдать им,что имеешь,почти сойдя с ума…Но вотпроходит месяц,и в доме —кутерьма!Как изменились веши!(Не веришь —сам взгляни!)Вот я все меньше,мельче.Вот все крупнейони.Огромны,непокорны,страшны, как никогда, —они подходят к горлу,как полая вода!Как будто под парамив усильенепростомтопорщится угламиобыкновенный стол.Растет и задевает,молчание храня,как будтовыживаетиз комнатыменя!Пройти к столу мешаетгигантская кровать!..Я сновауезжаюпо домутосковать.

«Провожаний немое кино…»

Провожанийнемое кино.Я устал от него —от такого.Полуобморочно,бестолковои безжалостно длится оно.Без конца продолжается мука.Кто-то накрепко запер окно.Вновь с перрона —ни крика,ни звука —лишь движенья.Немое кино!..Провожают кого-то студентыразноцветной ватагой галчат.В свитера по сезону одеты,Что-то вечное, видно,кричат…Плачет женщина.Снова и сновазаполняет тоскою вокзал.Вижу слезы.Не слышу ни слова.И поэтомуверю слезам…Я уже уезжаю с рожденья.Даже, может, – уехал давно!..Наказанье мое,наважденье —провожанийнемое кино.

Оглянувшись…

И все ж,пройдя сквозь тайгу и пустыни,поверив в детей,как в себя самих,мы знаем:не кончится,не остынети не ослабнет,хотя бы на миг,напористость плуга,дыханье завода,движениескальпеля и пера…Мы помним о том,что любое Сегодня —всего лишьзавтрашнееВчера.

«Трем-четырем аккордам научусь…»

Трем-четырем аккордам научусь.И в некий знаменательный моментдля выражения сердечных чувствкуплю себещипковый инструмент.Подарит мне басовая струнанеясную надежду на успех.Чтоб я к ней прикасался, а она,она чтоб —отвечала нараспев…Я буду к самому себе жестокв разгаре ночи и в разгуле дня.Пока не станетструнный холодокзвенящею частицею меня…Нависну над гитарой, как беда.Подумаю,что жизнь уразумел…Но, может,все же выскажу тогдато,что сказать словамине сумел.

Чудо

Так полыхнуло —сплеча,сполна —над ледяным прудом!..(Два человека —он и она —были виновны в том…)В доме напротив полночный лифтвзвился до чердака.Свет был таким,что мельчайший шрифтчитался наверняка…Так полыхнуло,так занялось —весной ли,огнем —не понять.И о потомстве подумал лось,а заяц решиллинять.Землю пробили усики трави просверлили лучи.Тотчас,об этом чуде узнав,заспешили с югаграчи.На лентах сейсмографовстала виднанервная полоса…(Два человека —он и она —гляделидруг другу в глаза…)Реки набухли.Народ бежали жмурился от тепла.Кто-то кричал:«Пожар!..Пожар!..»А этолюбовь была.

«Океана дымчатая синь…»

Океана дымчатая синь.Утреннего солнца торжество…С вышки минаретамуэдзиннакричална бога своего…Молится и Запад,и Восток.Мир спешитузнать свою судьбу.Люди верятв странные табу,в дьяволаи завтрашний потоп.Верятзнахарям и колдунам,гороскопами святой воде,наговорами нелепым снам,лешемуи синей бороде.Люди исступленно смотрят вверх —в небобез границ и берегов.Тысячиразнообразных вер!Тьмаразнокалиберных богов!..Впрочем,есть у мира с неких пордля объединения людейлетняя религия —футбол,зимняя религия —хоккей.

Из сборника «Последние стихи» (1994)

«За окном заря красно-желтая…»

Иосифу Кобзону

За окном заря красно-желтая.Не для крика пишу,а для вышептыванья.Самому себе.Себе самому.Самому себе.Больше – никому…Вновь душа стонет,душа не лжет.Положу бинты,где сильнее жжет.Поперек душиположу бинты.Хлеба попрошу,попрошу воды.Вздрогну.Посмеюсь над самим собой:может, боль уйдет,может, стихнет боль!А душа дрожит —обожженная…Ах, какая жизнь протяженная!

Юноша на площади

Он стоит перед Кремлем.А потом,вздохнув глубоко,шепчет он Отцу и Богу:«Прикажи…И мы умрем!..»Бдительный,полуголодный,молодой,знакомый мне, —он живет в стране свободной,самой радостной стране!Любит детство вспоминать.Каждый день ему —награда.Знает то, что надо знать.Ровно столько,сколько надо.С ходу он вступает в спор,как-то сразу сатанея.Дажесобственным сомненьямон готов давать отпор.Жить он хочет не напрасно,он поклялсяжить в борьбе.Все ему предельно ясно.в этом миреи в себе.Проклял онврагов народа.Верит, что вокруг друзья.Счастлив!..…А ведь это я —пятьдесят второго года.

«Я верующим был…»

Я верующим был.Почти с рожденьяя верил с удивленным наслажденьемв счастливый светдомов многооконных…Весь город был в портретах,как в иконах.И крестные ходы —порайонно —неслисвои хоругви и знамена…А я писал, от радости шалея,о том, как мудро смотрят с Мавзолеяна нас вожди «особого закала».(Я мало знал.И это помогало.)Я усомниться в верене пытался.Стихи прошли.А стыд за нихостался.

«Гул веков – страна…»

Гул веков – страна,боль времен – страна.На земле людейты и впрямь одна.Не возьмешь – страна,не проймешь – страна.Через день сыта,через год голодна.Пей-пляши – страна!Бей-круши – страна!Коль снаружи мир,так внутри война.Перекур – страна,перегиб – страна.Больше, чем другим,ты себе должна.

«Колыхался меж дверей…»

Колыхался меж дверейстрах от крика воющего: «Няня!..Нянечка, скорей!..Дайте обезболивающего!..Дайте!!.»И больной замолк…Вечером сердешногопровезли тихонько в морг —странного,нездешнего…Делают ученый виддепутаты спорящие…А вокругстрана вопит:«Дайте обезболивающего!..»«Дайте обезболивающего!..»«Дайте…»

Страх

Анатолию Ковалеву

Как живешь ты, великая Родина Страха?Сколько раз ты на страхевозрождалась из праха!..Мы учились бояться еще до рожденья.Страх державныйвыращивался, как растенье.И крутые овчарки от ветра шалели,охраняяколымские оранжереи…И лежала Сибирь, как вселенская плаха,и дрожала земля от всеобщего страха.Мы о нем даже в собственных мыслях молчали,и таскали его, будто горб, за плечами.Был он в наших мечтах и надеждах далеких.В доме вместо тепла.Вместо воздуха – в легких!Он хозяином был.Он жирел, сатанея…Страшно то, что без страхамнегораздо страшнее.

Из прогноза погоды

«В Нечерноземье, – согласно прогнозу, —резко уменьшится снежный покров…Днем над столицей —местами – грозы.А на асфальте —местами —кровь…»

«Для человека национальность…»

Для человека национальность —и не заслуга,и не вина.Если в странеутверждают иначе,значит,несчастна эта страна!

Мероприятие

Над толпой откуда-то сбокубабий визг взлетел и пропал.Образмногострадального Богатащитнепротрезвевший амбал.Я не слышал, о чем говорили……Только плыл над сопеньем рядовликеврейки Девы Мариирядом с лозунгом:«Бей жидов!»

«Неожиданный и благодатный…»

Неожиданный и благодатныйдождь беснуется в нашем дворе…Между датой рожденьяи датойсмертикто-то поставит тире.Тонкий прочерк.Осколок пунктира.За пределом положенных днейруки мастеранеотвратимовыбьют минус на жизни твоей.Ты живешь,негодуешь,пророчишь.Ты кричишь и впадаешь в восторг.…Так неужто малюсенький прочерк —не простое тире,а итог?!

«Такая жизненная полоса…»