Тотальный контроль - Дэвид Балдаччи

Глава 12

Ангар в местном аэропорту был небольшим. На стенах рядами висели инструменты. Штабели коробок лежали на полу. На улице было темно, внутри на потолке горели все лампы и было светло как днем. Ветер с шумом трепал металлические стены, а мокрый снег валил все сильнее. Внутри казалось, что здание обстреливается крупной дробью. Ангар заполнял густой, едкий запах нефтепродуктов.

На бетонном полу у входа в ангар лежал огромный металлический предмет. Он был согнут и искорежен. Это были остатки правого крыла вместе с двигателем самолета, совершавшего рейс 3223. Двигатель и кабанчик не пострадали. Крыло упало посреди густого леса, прямо на вековой дуб высотой в девяносто футов, который под силой удара раскололся надвое. Реактивное топливо чудом не воспламенилось. Большая часть горючего, вероятно, расплескалась, когда бак и приводы разорвались, а дерево немного смягчило удар. Все это привезли на вертолете и поставили в ангаре для расследования.

Небольшая группа мужчин плотно обступила обломки. От их дыхания в холодном воздухе шел пар. Толстые куртки на них были явно не лишними. С мощными фонарями они изучали зазубренный край крыла в том месте, где оно оторвалось от злосчастного самолета. Гондола, в которой покоился правый двигатель, была частично смята, а правый капот двигателя вогнут. Закрылки на конце крыла ударом оторвало, но их нашли недалеко. Осмотр двигателя показал серьезное биение лопасти, ясное свидетельство того, что произошло возмущение воздушного потока, когда двигатель подавал энергию. Возмущение воздушного потока легко устанавливается. Много обломков втянул в себя двигатель, что, несомненно, привело бы к его отключению даже в случае, если бы он не оторвался от фюзеляжа.

Однако внимание собравшихся вокруг крыла сосредоточилось на том месте, в котором оно оторвалось от самолета. Зазубренные края металла обгорели и почернели и, что бросалось в глаза, металл изогнулся наружу, оторвавшись от плоскости крыла с явными признаками вмятин на поверхности. Это могло быть вызвано рядом причин, в том числе и взрывом бомбы. Когда Ли Соер ранее осматривал крыло, его глаза не отрывались от этого места.

Джордж Каплан с отвращением покачал головой.

— Ты прав, Ли. Изменения в металле, которые я вижу, могла вызвать лишь ударная волна, приведшая к огромному кратковременному избыточному давлению. Здесь, несомненно, что-то взорвалось. Это чертовски неприятно. Мы устанавливаем детекторы в аэропортах, чтобы ни один сумасшедший идиот преднамеренно не пронес на борт самолета оружие или бомбу, и вот вам, пожалуйста. О Боже!

Ли Соер сделал шаг вперед и опустился у края самолета. Вот он в свои почти пятьдесят лет, половина из которых отданы ФБР, снова тщательно изучает роковые последствия чих-то дел.

Он расследовал катастрофу в Локерби. Огромная работа, в ходе которой было распутано почти безнадежное дело. Тогда микроскопическая деталь обломков «Панамэрикен» вывела на след. При взрыве самолета практически не остается заметных следов. По крайней мере, специальный агент Соер так думал до этого дня.

Его внимательные глаза переключились на сотрудника НСБТ.

— Джордж, какие наиболее достоверные версии у тебя на данный момент?

Каплан потер подбородок и стал рассеянно чесать щетину.

— Мы узнаем гораздо больше, когда найдем «черный ящик», но одно не вызывает сомнений: у самолета оторвалось крыло. Однако такое не происходит просто так. Мы точно не знаем, когда именно это случилось, однако радар показывает, что большая часть самолета, теперь мы знаем — это крыло, отделилась во время полета. Когда это случилось, само собой разумеется, спасения не было. Первое, что приходит в голову, — ошибка при проектировании привела к роковым структурным изменениям. Но Л500 — современный самолет, созданный на лучшем заводе, значит, подобная ошибка столь маловероятна, что я не стал бы долго останавливаться на ней. Итак, может быть, усталость металла. Но этот самолет не успел подняться в воздух и две тысячи раз — он практически новенький. Кроме того, все аварии в прошлом, причиной которых становилась усталость металла, начинались с фюзеляжа, ибо давление при сжатии и разжатии кабины способствует этому. Крылья самолетов не подвержены давлению. Поэтому усталость металла придется исключить. Посмотрим на окружающую среду. Удар молнии? Молния попадает в самолеты чаще, чем кажется. Однако самолеты оборудованы так, чтобы справиться с этим. Поскольку молния опасна лишь при контакте с землей, столкновение с ней в самолете может, в худшем случае, привести к ожогу кожи. К тому же перед катастрофой не поступало сообщений о молниях в этом районе. Птицы? Покажите мне птицу, летающую на высоте тридцати пяти тысяч футов и достаточно крупную, чтобы оторвать крыло у Л500, и тогда можно обсудить и такой сценарий. Также совершенно ясно, что не произошло столкновения с другим самолетом.

С каждым словом голос Каплана становился громче. Он умолк, чтобы отдышаться, и еще раз взглянул на остатки металла.

— И к чему же мы пришли, Джордж? — спокойно спросил Соер.

Каплан оглянулся. Он вздохнул.

— Дальше рассмотрим возможное механическое или не связанное с проектом повреждение. Роковым для самолета становится совпадение нескольких аварий, происходящих почти одновременно. Я слушал запись разговора пилота с диспетчерского пункта. Командир корабля по радио перед самым крушением передал сигнал бедствия, хотя из того немногого, что он сказал, ясно, что на борту не знали причину случившегося. Ответчик самолета все еще передавал сигналы до взрыва, так что, по крайней мере, некоторые электрические системы до того момента работали. Допустим, в то же время, когда произошла утечка горючего, загорелся двигатель. Многие посчитают этот вариант возможным. Двигатель вспыхнул, раздался взрыв, и крыло отлетело в сторону. Или же взрыва на самом деле не произошло, хотя все бесспорно говорит об обратном. Пламя могло ослабить и вывести из строя лонжерон, после чего оторвалось крыло. Это может объяснить, что, по нашему мнению, случилось с рейсом 3223, по крайней мере на ранней стадии. — Голос Каплана звучал не очень уверенно.

— Но? — Соер взглянул на него.

Каплан потер глаза, на его взволнованном лице читалась неудовлетворенность.

— Нет доказательств того, что с этим проклятым двигателем что-то произошло. За исключением очевидного повреждения от удара о землю и всасывания осколков от первоначального взрыва. Больше ничто не заставит меня поверить, что какая-то неполадка в двигателе могла привести к катастрофе. Если бы произошло возгорание двигателя, обычная практика диктовала бы необходимость прекратить подачу горючего к этому двигателю и отключить электричество. Двигатели Л500 оборудованы системами автоматического обнаружения и тушения пожара. Что более важно, они расположены низко, поэтому пламя не полетит в сторону фюзеляжа или крыльев. Итак, даже если произошло две аварии — возгорание двигателя и утечка горючего — особенности конструкции самолета, метеорологические условия на высоте тридцати пяти тысяч футов, скорость полета в пятьсот миль в час, все это исключает встречу пламени с горючим. — Он провел ногой по крылу. — Думаю, ход моих размышлений подводит к тому, что теория о неполадке двигателя, сбросившей эту птицу на землю, и ломаного гроша не стоит. — Он умолк. — Здесь что-то другое.

Каплан еще раз присел рядом с зазубренным краем крыла.

— Как я уже говорил, все указывает на взрыв. Когда я в первый раз осматривал крыло, мне в голову пришла мысль об импровизированном взрывателе. Что-то вроде «семтекса», соединенного проводом с часовым механизмом или высотомером. Самолет достигает определенной высоты, и раздается взрыв. Взрыв разрывает обшивку, тут же вылетают заклепки. Поскольку крыло подвергается воздействию ветра, скорость которого измеряется сотнями миль в час, оно раскрывается в самом слабом месте, так же как ширинка одним движением молнии. Лонжерон не выдерживает и «бум»! Черт, вес двигателя лишь ускорил это. — Он умолк, по-видимому, чтобы более внимательно осмотреть внутреннюю сторону крыла. — Загвоздка в том, что, по-моему, здесь сработало нетрадиционное взрывное устройство.

— Почему ты так думаешь?

Каплан указал внутри крыла на секцию топливного бака рядом с распределительным щитом горючего. Он держал фонарь над этим местом.

— Взгляните.

Было отчетливо видно большое отверстие. По всей окружности дыры остались коричневые пятна, металл был вздут и покороблен.

— Я это раньше заметил, — сказал Соер.

— Такая дыра никоим образом не могла возникнуть естественным путем. В любом случае она бы обнаружилась в ходе обычного осмотра перед взлетом, — сказал Каплан.

Прежде чем прикоснуться к этому месту, Соер надел перчатки.

— Может быть, это произошло во время взрыва.