Всякая всячина. Маленькие истории, возвращающие нас в детство - Павел Мухортов

Тридцать первое. Юра торопливо одевался. Через несколько минут он должен быть у Лены, заберет ее и в гости к друзьям.

Вдруг раздался телефонный звонок. «Черт! Как все надоели, сколько можно поздравлять!» — громко произнес, чтобы слышали родители. «Мама, возьми трубку!»

Он уже открыл дверь, собираясь выбежать, когда слова мамы остановили его.

— Юрка! Это Лена. Просит тебя.

Юра подбежал к телефону, взял трубку, заслонил ее ладонью, чтобы говорить и никто не слышал.

— Ну, что такое, Леночка, я слушаю? Что ты там еще выдумала?

— Юра, я не пойду на вечеринку.

— Что такое? — в голосе его чувствовалось возмущение.

— Понимаешь, — голос Лены немного вздрагивал, — понимаешь, Юра, я приглашена и не могу отказаться. Вообщем, я буду праздновать в другом месте. И, пожалуйста, не обижайся.

— Ну, ты как всегда без фокусов не можешь! Скажи, это новогодняя шутка?

— Нет, Юра. Выслушай меня и постарайся понять. Я тебе должна признаться. Юра, прости меня, но я тебя не любила. Но не подумай, что я обманывала тебя. Нет. Просто мне казалось, что я Люблю. А теперь я поняла — это совсем не так. Я просто нуждалась в тебе как в друге, товарище. Видела в тебе надежную опору и хотела сохранить ее на всю жизнь. Обманывала себя. Юра, ты слушаешь меня?

— Да.

— А теперь самое главное и неприятное для тебя. Еще месяц назад я полюбила. Полюбила по–настоящему. Ты знаешь, какое это чувство. Мне хочется летать, летать как бабочке. И если бы можно было, я, как Андромеда, унеслась бы с ним, как с Персеем, куда–нибудь далеко–далеко. Ты меня понимаешь, Юра?

— Пони–ма–ю, не надо оправдываться. Все, желаю всего…

Лена услышала короткие гудки, если бы она видела его в эту минуту.

Юра стоял у телефона, слеза сама собой прокатилась по щеке, но никто этого не заметил. Юра выбежал на улицу, воздуха не хватило, он ловил его ртом, хотя электронный термометр на стене знакомого кинотеатра показывал минус двадцать, ему было душно.

Всю ту ночь он провел, как и собирался, у друзей, только один. Он сидел за столом, молчал и пил. Ребята удивились отсутствию Лены, по виду Юры, поняли, что что–то произошло, и с расспросами не лезли. Юре казалось свое положение самым несчастным в мире, он проклинал Лену, тот день, когда они встретились. И постепенно это чувство переходило на всех женщин, как часто бывает женоненавистников. Но совершенно случайно он спросил себя «А любил ли я ее?»

В который раз вставал для него этот вопрос. И только сейчас он не побоялся признаться самому себе: «А ведь не любил. Просто свыкся с мыслью, что она моя, как какая–то собственность. Мне просто нравилась роль однолюба, и я ее играл. А потом признаться этом я не мог. Лена была бы убита. Так почему я ее обвиняю в чем–то, — он потер висок и вздохнул, — слова Богу, что она смогла найти себя и ради нас обоих сказала слова правды. Трудно представить, ведь было б ужасно, если вдруг дело дошло до свадьбы, а оно к тому и шло. И мы бы всю жизнь обманывали друг друга. Испортили жизнь, оба осквернили понятие любви и семейного счастья. Нет, Лена молодец. Надо будет ей позвонить и сказать все честно, а то она, небось, еще переживает за то, что преподнесла мне сюрприз именно сегодня. Нет, она молодец, и время подыскала подходящее. Правильно говорят, как проведешь новогоднюю ночь, так проведешь и весь год. Ее мужеству можно только позавидовать, все сказать прямо, без всяких там…»

И крик радости заглушил колонки магнитофона, и неожиданно для всех Юра влетел в круг танцующих и под дружеские вопли и приветствия исполнил свой коронный танец «дикаря».

А утром он возвращался домой, и его улыбающееся лицо, глаза; весь вид говорили о том, что идет очень счастливый человек, который только что или сделал открытие, или признался в любви, или выиграл в лотерею машину, да мало ли что еще может случиться. И Юре казалось, что все встречные глаза улыбаются ему, все сигналы машин приветствуют его, а улица как эскалатор уносит его в розовую даль.

1983 г.

НЕСБЫВШЕЕСЯ

РАССКАЗ

Все кто не сталкивался с Сашей более или менее близко могли отметить его общительность, неугасимую веру в жизнь; поэтому не только среди друзей он считался оптимистом. Болтать Саша мог о чем угодно и сколько угодно, в какие бы дебри не заходил разговор, Александр готов был всегда сказать свое точное, заключительное слово, подводящее итог всем прениям. И еще одна деталь бросалась в его характере — вера в людей, даже если случалось, что кто–то обманывал Сашу, он всегда старался объяснить это стечением обстоятельств или просто случайностью. Близкие друзья часто говорили ему, что такое доверие к окружающим до добра не доведет. Саша их не слушал, тогда они со вздохом, обычно, заключали: «Жизнь в таком случае докажет обратное, но это будет для тебя болезненнее, чем если бы ты понял сам. Учти, на собственном опыте учатся только дураки, умные предпочитают чужой…» Какое дело было им до Саши, почему они беспокоились за него; сказать трудно. Может быть жалели, может завидовали. А Саше чертовски везло, везло во всем — в друзьях, в спорте, в учебе. Его везучесть подчеркивал один обыденный случай.

Александру было пять лет. В тот год мама Саши решила провести отпуск у своей сестры и взять с собой детей. По дороге в аэропорт автобус, на котором они ехали сломался. Шофер устранил неисправность, но на самолет они опоздали; пришлось лететь через два дня следующим рейсом.

Тетя Марина, мамина сестра, открыв гостям дверь, отшатнулась, побледнела, было видно, что ей плохо.

— Ты, Нелла, не могла сообщить о задержке? — Пополам со слезами говорила тетя Марина.

Оказалось, самолет, которым они должны были прилететь, потерпел катастрофу. Тетя Марина работала врачом, поэтому можно было объездить все больницы в поисках своих, но все было безрезультатно. Понятно, что после такого любой может с полной уверенностью сказать: «Я родился под счастливой звездой!»

Все было у Саши, но не хватало одного. Друзья его давно имели девчонок, а он до сих пор был один, а ведь восьмой класс. Это ущемляло Сашино самолюбие, особенно чувствовал он свое одиночество в этом плане на различных вечеринках, где собирались одни только парочки. Глядя на их веселые лица, Александру тоже хотелось иметь девчонку, с которой бы не стыдно было появиться не только среди своих друзей, но и в компании взрослых, такую девчонку, которая бы могла своим остроумием сразить окружающих. И именно такие представления о подруге мешали Саше найти ее. Все кандидатуры, предлагаемые ему друзьями, отвергались.

Свое свободное время Александр любил проводить у знакомого геолога, семья которого очень была дружна с семьей Саши. Здесь можно было порыться в старых книгах; покопаться в коллекции камней, и самое интересное посмотреть любительские фильмы, снятые там, где приходилось побывать Дмитрию Ивановичу. Его жена любила Сашу как своего сына, поэтому ни одного торжества не могло пройти без него. Также и в этот раз Саша с мамой были приглашены на день рождения Дмитрия Ивановича. Здесь и увидел впервые Саша ее…

Нет, раньше он видел ее на фотографиях в альбомах у дяди Димы, так он обычно называл Дмитрия Ивановича. Но на фото она казалась старше и не такой прекрасной, какой была на самом деле. Поговорив с ней о Грибоедове, Лермонтове, Саша понял — это то, что он искал. Ее звали Инной.

Инне Саша тоже понравился, и как у всех девчонок, в голове у нее блеснула мысль «не плохо бы его затащить в свои сети». Но как это сделать Инна не представляла, Саша казался ей неприступным, настоящим мужчиной с холодным сердцем, который не обращает внимания на прекрасный пол. Именно эта его черта, выявленная девочкой, и придала интерес к Саше, и дух какой–то спортивной борьбы между ней и ним.

Поэтому и начала свой разговор Инна с классиков литературы, переведя затем его с сочинения, которое она пишет по Лермонтову и не может справиться, и в конце–концов попросила Сашу помочь ей. Он не отказался, по каким причинам мы знаем, и на следующий день уже был у Инны.

По блеснувшему теплом взгляду Инны Саша понял, что она к нему не равнодушна. Но одной встречи, тем более деловой, как подумал Саша, ему не хватает. Нужно было искать повод для новой, решил уцепиться за самое простое — приглашение в кино.

После уроков Сашка съездил в кинотеатр и взял четыре билета. Он все рассчитал: один билет для друга, который тайно будет исполнять роль телохранителя. Такое решение Сашка принял потому, что район, где жила Инна, и куда после фильма надо было провожать ее, славился своим неспокойствием. Второй билет брался с расчетом на подругу Инны, если она вдруг возьмет ее с собой.

Довольный своей прозорливостью Сашка посвистывая под нос неизвестный мотивчик шел домой.