Всякая всячина. Маленькие истории, возвращающие нас в детство - Павел Мухортов

Сергей больше не слушал его, только поражался, как удивительно совпадали его представления об Олеге, сложившиеся после телефонного звонка Людмилы, с тем, что он увидел. Он перебил речь лежавшего на диване:

— А ты подлец! Настоящий негодяй… Никогда не думал, что такой может появиться и жить у нас. Откуда? И вот ты, во всей своей красе. Когда я узнал причины смерти, хотел тебя убить, хоть это и противоречит всему… На мгновение жилы на шее Сергея вздулись синим жгутом: он так ясно видел безнаказанность содеянного. Но подавил в себе гнев.

Сергей хотел идти, но его остановил голос Олега:

— Стой! — прошипел он.

Варламов обернулся, огромное тело медленно встало с дивана на пол.

— Я хотел бы посмотреть, как ты меня убить собрался?! — Брызгая слюной, Олег отвратительно засмеялся, и, надвигаясь на Сергея, угрожающе продолжил, — Ну давай, убивай! Ведь ты и причин ее смерти не знаешь! Она была беременна…

— Что–о–о? — прохрипел Сергей. Пальцы его сжались в кулаки, лицо окаменело.

В руке Олега блеснуло со щелчком вылетевшее лезвие ножа, их разделяло чуть больше шага; Сергей до автоматизма заученным ударом ноги в голову сшиб противника. Брезгливо отдернул ногу; голень немного ныла в месте удара.

Олег лежал, упершись плечом в стену, со страдающим от боли лицом, удивленно смотрел на давшего ему отпор, полученный впервые, пытался подняться, но не смог: его горло сдавили руки Сергея.

Он вышел из квартиры, быстро выбежал из подъезда и только здесь, на улице, вдохнув глубоко грудью морозный воздух, почувствовал, как невыносимо было ощущать рядом с собой этого человека, как тяжело от всего свалившегося на него. Сергей, не торопясь, шел по мягкому зимнему покрывалу. На углу гастронома барахтался в снегу мужик, невнятно кричал что–то пьяным голосом; хмель одолел его, и мужик улегся прямо в уютный снежный пух. И проходя мимо, Сергей подумал: «Ведь тоже бесполезен, тоже сшибает деньги и пьет, и бьет кого–нибудь, а ведь не помрет, не замерзнет, ничего ему не сделается. Протрезвеет, встанет и уйдет, даже не заболеет, наверное». Верна народная мудрость: «… не горит, не тонет…»

Снежинки цеплялись за кожу лица и рук, таяли, забирая излишнее тепло разгоряченного тела, приятно охлаждая и успокаивая юношу.

апрель 1985 г.