Стихотворения и поэмы - Николай Заболоцкий

ЛЕСНОЕ ОЗЕРО

Опять мне блеснула, окована сном,Хрустальная чаша во мраке лесном.

Сквозь битвы деревьев и волчьи сраженья,Где пьют насекомые сок из растенья,Где буйствуют стебли и стонут цветы,Где хищная тварями правит природа,Пробрался к тебе я и замер у входа,Раздвинув руками сухие кусты.

В венце из кувшинок, в уборе осок,В сухом ожерелье растительных дудокЛежал целомудренной влаги кусок,Убежище рыб и пристанище уток.Но странно, как тихо и важно кругом!Откуда в трущобах такое величье?Зачем не беснуется полчище птичье,Но спит, убаюкано сладостным сном?Один лишь кулик на судьбу негодуетИ в дудку растенья бессмысленно дует.

И озеро в тихом вечернем огнеЛежит в глубине, неподвижно сияя,И сосны, как свечи, стоят в вышине,Смыкаясь рядами от края до края.Бездонная чаша прозрачной водыСияла и мыслила мыслью отдельной.Так око больного в тоске беспредельнойПри первом сиянье вечерней звезды,Уже не сочувствуя телу больному,Горит, устремленное к небу ночному.И толпы животных и диких зверей,Просунув сквозь елки рогатые лица,К источнику правды, к купели своейСклонялись воды животворной напиться.

СОЛОВЕЙ

Уже умолкала лесная капелла.Едва открывал свое горлышко чижик.В коронке листов соловьиное телоОдно, не смолкая, над миром звенело.

Чем больше я гнал вас, коварные страсти,Тем меньше я мог насмехаться над вами.В твоей ли, пичужка ничтожная, властиБезмолвствовать в этом сияющем храме?

Косые лучи, ударяя в поверхностьПрохладных листов, улетали в пространство.Чем больше тебя я испытывал, верность,Тем меньше я верил в твое постоянство.

А ты, соловей, пригвожденный к искусству,В свою Клеопатру влюбленный Антоний,Как мог ты довериться, бешеный, чувству,Как мог ты увлечься любовной погоней?

Зачем, покидая вечерние рощи,Ты сердце мое разрываешь на части?Я болен тобою, а было бы прощеРасстаться с тобою, уйти от напасти.

Уж так, видно, мир этот создан, чтоб звери,Родители первых пустынных симфоний,Твои восклицанья услышав в пещере,Мычали и выли: «Антоний! Антоний!»

СЛЕПОЙ

С опрокинутым в небо лицом,С головой непокрытой,Он торчит у ворот,Этот проклятый богом старик.Целый день он поет,И напев его грустно-сердитый,Ударяя в сердца,Поражает прохожих на миг.

А вокруг старикаМолодые шумят поколенья.Расцветая в садах,Сумасшедшая стонет сирень.В белом гроте черемухПо серебряным листьям растенийПоднимается к небуОслепительный день…

Что ж ты плачешь, слепец?Что томишься напрасно весною?От надежды былойУж давно не осталось следа.Черной бездны твоейНе укроешь весенней листвою,Полумертвых очейНе откроешь, увы, никогда.

Да и вся твоя жизнь —Как большая привычная рана.Не любимец ты солнцу,И природе не родственник ты.Научился ты житьВ глубине векового тумана,Научился смотретьВ вековое лицо темноты…

И боюсь я подумать,Что где-то у края природыЯ такой же слепецС опрокинутым в небо лицом.Лишь во мраке душиНаблюдаю я вешние воды,Собеседую с нимиТолько в горестном сердце моем.

О, с каким я трудомНаблюдаю земные предметы,Весь в тумане привычек,Невнимательный, суетный, злой!Эти песни мои —Сколько раз они в мире пропеты!Где найти мне словаДля возвышенной песни живой?

И куда ты влечешь меня,Темная грозная муза,По великим дорогамНеобъятной отчизны моей?Никогда, никогдаНе искал я с тобою союза,Никогда не хотелПодчиняться я власти твоей,—

Ты сама меня выбрала,И сама ты мне душу пронзила,Ты сама указала мнеНа великое чудо земли…Пой же, старый слепец!Ночь подходит. Ночные светила,Повторяя тебя,Равнодушно сияют вдали.

УТРО

             Петух запевает, светает, пора!             В лесу под ногами гора серебра.Там черных деревьев стоят батальоны,Там елки как пики, как выстрелы — клены,Их корни как шкворни, сучки как стропила,Их ветры ласкают, им светят светила.             Там дятлы, качаясь на дубе сыром,             С утра вырубают своим топором             Угрюмые ноты из книги дубрав,             Короткие головы в плечи вобрав.                          Рожденный пустыней,                          Колеблется звук,                          Колеблется синий                          На нитке паук.                          Колеблется воздух,                          Прозрачен и чист,                          В сияющих звездах                          Колеблется лист.И птицы, одетые в светлые шлемы,Сидят на воротах забытой поэмы,И девочка в речке играет нагаяИ смотрит на небо, смеясь и мигая.             Петух запевает, светает, пора!             В лесу под ногами гора серебра.

ГРОЗА

Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница,Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.Всё труднее дышать, в небе облачный вал шевелится,Низко стелется птица, пролетев над моей головой.

Я люблю этот сумрак восторга, эту краткую ночь вдохновенья.Человеческий шорох травы, вещий холод на темной руке,эту молнию мысли и медлительное появленьеПервых дальних громов — первых слов на родном языке.

Так из темной воды появляется в мир светлоокая дева,И стекает по телу, замирая в восторге, вода,Травы падают в обморок, и направо бегут и налевоУвидавшие небо стада.

А она над водой, над просторами круга земного,Удивленная, смотрит в дивном блеске своей наготы.И, играя громами, в белом облаке катится слово,И сияющий дождь на счастливые рвется цветы.

БЕТХОВЕН

В тот самый день, когда твои созвучьяПреодолели сложный мир труда,Свет пересилил свет, прошла сквозь тучу туча,Гром двинулся на гром, в звезду вошла звезда.

И яростным охвачен вдохновеньем,В оркестрах гроз и трепете громов,Поднялся ты по облачным ступенямИ прикоснулся к музыке миров.

Дубравой труб и озером мелодийТы превозмог нестройный ураган,И крикнул ты в лицо самой природе,Свой львиный лик просунув сквозь орган.

И пред лицом пространства мировогоТакую мысль вложил ты в этот крик,Что слово с воплем вырвалось из словаИ стало музыкой, венчая львиный лик.

В рогах быка опять запела лира,Пастушьей флейтой стала кость орла,И понял ты живую прелесть мираИ отделил добро его от зла.

И сквозь покой пространства мировогоДо самых звезд прошел девятый вал…Откройся, мысль! Стань музыкою, слово,Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!

УСТУПИ МНЕ, СКВОРЕЦ, УГОЛОК

Уступи мне, скворец, уголок,Посели меня в старом скворешнике.Отдаю тебе душу в залогЗа твои голубые подснежники.

И свистит и бормочет весна.По колено затоплены тополи.Пробуждаются клены от сна,Чтоб, как бабочки, листья захлопали.

И такой на полях кавардак,И такая ручьев околесица,Что попробуй, покинув чердак,Сломя голову в рощу не броситься!

Начинай серенаду, скворец!Сквозь литавры и бубны историиТы — наш первый весенний певецИз березовой консерватории.

Открывай представленье, свистун!Запрокинься головкою розовой,Разрывая сияние струнВ самом горле у рощи березовой.

Я и сам бы стараться горазд,Да шепнула мне бабочка-странница:«Кто бывает весною горласт,Тот без голоса к лету останется».

А весна хороша, хороша!Охватило всю душу сиренями.Поднимай же скворешню, душа,Над твоими садами весенними.

Поселись на высоком шесте,Полыхая по небу восторгами,Прилепись паутинкой к звездеВместе с птичьими скороговорками.

Повернись к мирозданью лицом,Голубые подснежники чествуя,С потерявшим сознанье скворцомПо весенним полям путешествуя.

ЧИТАЙТЕ, ДЕРЕВЬЯ, СТИХИ ГЕЗИОДА