Стихотворения и поэмы - Николай Заболоцкий

СЕВЕР

В воротах Азии, среди лесов дремучих,Где сосны древние стоят, купая в тучахСвои закованные холодом верхи;Где волка валит с ног дыханием пурги;Где холодом охваченная птицаЛетит, летит и вдруг, затрепетав,Повиснет в воздухе, и кровь ее сгустится,И птица падает, замерзшая, стремглав;Где в желобах своих гробообразных,Составленных из каменного льда.Едва течет в глубинах рек прекрасныхОт наших взоров скрытая вода;Где самый воздух, острый и блестящий,Дает нам счастье жизни настоящей,Весь из кристаллов холода сложен;Где солнца шар короной окружен;Где люди с ледяными бородами,Надев на голову конический треух,Сидят в санях и длинными столбамиПускают изо рта оледенелый дух;Где лошади, как мамонты в оглоблях,Бегут, урча; где дым стоит на кровлях,Как изваяние, пугающее глаз;Где снег, сверкая, падает на насИ каждая снежинка на ладониТо звездочку напомнит, то кружок,То вдруг цилиндриком блеснет на небосклоне,То крестиком опустится у ног;В воротах Азии, в объятиях метели,Где сосны в шубах и в тулупах ели, —Несметные богатства затая,Лежит в сугробах родина моя.

А дальше к Северу, где океан полярныйГудит всю ночь и перпендикулярныйНад головою поднимает лед,Где, весь оледенелый, самолетСвой тяжкий винт едва-едва вращаетИ дальние зимовья навещает,—Там тень «Челюскина» среди отвесных плит,Как призрак царственный, над пропастью стоит.

Корабль недвижим. Призрак величавый,Что ты стоишь с твоею чудной славой?Ты — пар воображенья, ты — фантом,Но подвиг твой — свидетельство о том,Что здесь, на Севере, в средине льдов тяжелых,Разрезав моря каменную грудь,Флотилии огромных ледоколовНеобычайный вырубили путь.

Как бронтозавры каменного века,Они прошли, созданья человека,Плавучие вместилища чудес,Бия винтами, льдам наперерез.И вся природа мертвыми рукамиПростерлась к ним, но, брошенная вспять,Горой отчаянья легла над берегамиИ не посмела головы поднять.

СЕДОВ

Он умирал, сжимая компас верный.Природа мертвая, закованная льдом,Лежала вкруг него, и солнца лик пещерныйЧерез туман просвечивал с трудом.Лохматые, с ремнями на груди,Свой легкий груз собаки чуть влачили.Корабль, затертый в ледяной могиле,Уж далеко остался позади.И целый мир остался за спиною!В страну безмолвия, где полюс-великан,Увенчанный тиарой ледяною,С меридианом свел меридиан;Где полукруг полярного сияньяКопьем алмазным небо пересек;Где вековое мертвое молчаньеНарушить мог один лишь человек,—Туда, туда! В страну туманных бредней,Где обрывается последней жизни нить!И сердца стон и жизни миг последний —Всё, всё отдать, но полюс победить!

Он умирал посереди дороги,Болезнями и голодом томим.В цинготных пятнах ледяные ноги,Как бревна, мертвые лежали перед ним.Но странно! В этом полумертвом телеЕще жила великая душа:Превозмогая боль, едва дыша,К лицу приблизив компас еле-еле,Он проверял по стрелке свой маршрутИ гнал вперед свой поезд погребальный…О край земли, угрюмый и печальный!Какие люди побывали тут!

И есть на дальнем Севере могила…Вдали от мира высится она.Один лишь ветер воет там уныло,И снега ровная блистает пелена.Два верных друга, чуть живые оба,Среди камней героя погребли,И не было ему простого даже гроба,Щепотки не было родной ему земли.И не было ему ни почестей военных.Ни траурных салютов, ни венков,Лишь два матроса, стоя на коленях.Как дети, плакали одни среди снегов.

Но люди мужества, друзья, не умирают!Теперь, когда над нашей головойСтальные вихри воздух рассекаютИ пропадают в дымке голубой,Когда, достигнув снежного зенита,Наш флаг над полюсом колеблется, крылат,И обозначены углом теодолитаВосход луны и солнечный закат, —Друзья мои, на торжестве народномПомянем тех, кто пал в краю холодном!

Вставай, Седов, отважный сын земли!Твой старый компас мы сменили новым,Но твой поход на Севере суровомЗабыть в своих походах не могли.И жить бы нам на свете без предела.Вгрызаясь в льды, меняя русла рек, —Отчизна воспитала нас и в телоЖивую душу вдунула навек.И мы пойдем в урочища любые,И, если смерть застигнет у снегов,Лишь одного просил бы у судьбы я:Так умереть, как умирал Седов.

ГОЛУБИНАЯ КНИГА

В младенчестве я слышал много разПолузабытый прадедов рассказО книге сокровенной… За рекоюКровавый луч зари, бывало, чуть горит,Уж спать пора, уж белой пеленоюС реки ползет туман и сердце леденит,Уж бедный мир, забыв свои страданья,Затихнул весь, и только вдалекеКузнечик, маленький работник мирозданья,Всё трудится, поет, не требуя вниманья,—Один, на непонятном языке…О тихий час, начало летней ночи!Деревня в сумерках. И возле темных хатСедые пахари, полузакрывши очи,На бревнах еле слышно говорят.

И вижу я сквозь темноту ночную,Когда огонь над трубкой вспыхнет вдруг,То спутанную бороду седую,То жилы выпуклые истомленных рук.И слышу я знакомое сказанье,Как правда кривду вызвала на бой,Как одолела кривда, и крестьянеС тех пор живут обижены судьбой.Лишь далеко на океане-море,На белом камне, посредине вод,Сияет книга в золотом уборе,Лучами упираясь в небосвод.Та книга выпала из некой грозной тучи,Все буквы в ней цветами проросли,И в ней написана рукой судеб могучейВся правда сокровенная земли.Но семь на ней повешено печатей,И семь зверей ту книгу стерегут,И велено до той поры молчать ей,Пока печати в бездну не спадут.

А ночь горит над тихою землею,Дрожащим светом залиты поля,И высоко плывут над головоюТуманные ночные тополя.Как сказка — мир. Сказания народа,Их мудрость темная, но милая вдвойне,Как эта древняя могучая природа,С младенчества запали в душу мне…

Где ты, старик, рассказчик мой ночной?Мечтал ли ты о правде трудовойИ верил ли в годину искупленья?Не знаю я… Ты умер, наг и сир,И над тобою, полные кипенья,Давно шумят иные поколенья,Угрюмый перестраивая мир.

МЕТАМОРФОЗЫ

Как мир меняется! И как я сам меняюсь!Лишь именем одним я называюсь,—На самом деле то, что именуют мной,—Не я один. Нас много. Я — живой.Чтоб кровь моя остынуть не успела,Я умирал не раз. О, сколько мертвых телЯ отделил от собственного тела!И если б только разум мой прозрелИ в землю устремил пронзительное око,Он увидал бы там, среди могил, глубокоЛежащего меня. Он показал бы мнеМеня, колеблемого на морской волне,Меня, летящего по ветру в край незримый, —Мой бедный прах, когда-то так любимый.

А я всё жив! Всё чище и полнейОбъемлет дух скопленье чудных тварей.Жива природа. Жив среди камнейИ злак живой и мертвый мой гербарий.Звено в звено и форма в форму. МирВо всей его живой архитектуре —Орган поющий, море труб, клавир,Не умирающий ни в радости, ни в буре.

Как всё меняется! Что было раньше птицей,Теперь лежит написанной страницей;Мысль некогда была простым цветком,Поэма шествовала медленным быком;А то, что было мною, то, быть может,Опять растет и мир растений множит.

Вот так, с трудом пытаясь развиватьКак бы клубок какой-то сложной пряжи,Вдруг и увидишь то, что должно называтьБессмертием. О, суеверья наши!

ЛЕСНОЕ ОЗЕРО