В поисках Витослава (СИ) - Лактионов Владимир

Я вздрогнул от неожиданности, потому что мы вдруг оказались в громадном зале, показавшемся мне бесконечным, единственными предметами интерьера которого были стоящие на выложенном оливковыми плитками полу пурпурные колонны. Ряды колонн простирались во все стороны и терялись вдали, стен не было, потолка тоже. Зал заполнился гулом голосов, но никого из говорящих не было видно.

— Это неучтиво! — сделал мне замечание Афиноген, — переходи на астральное зрение.

Я скосил глаза к переносице и увидел несколько десятков демонов, прохаживающихся между колоннами и неспешно беседующих друг с другом. Один из них явно был главнее прочих. Он носил тяжелый рогатый шлем, а ноги его напоминали ноги краба, и их было восемь.

— Это король Баал, — шепнул мне Афиноген, — сын утренней зари и повелитель сущего.

— Господа! — громко произнес Баал, — прежде чем мы начнем рассматривать вопрос по существу, нужно определить насколько к этой процедуре могут быть допущены люди — что им можно будет слышать и понимать, а что нет. То же касается и низших бесплотных.

Низшие бесплотные жалобно пискнули.

— Их пригласил сюда я, — ответил принц Васаго, и я же распространяю на них свое покровительство. Пусть слышат и понимают всё!

— Влипли! — шепнул Афиноген. — Знание возлагает на знающего ответственность, таковы здешние правила.

— А у нас разве не так?

— В смысле, у людей? Конечно не так. У нас закон распространяется на всех, знаешь ты его, или нет. А здесь незнание — индульгенция. Не знаешь — с тебя и взятки гладки. И никаких исключений.

— Например?

— Например, есть закон, гласящий: «Тебе надо — ты и делай». Ты его только что узнал, и отныне, если ты белый, за каждое его несоблюдение будешь нести наказание.

— От кого?

— Там увидишь.

— Что значит белый я?

— Обязанный выполнять законы по-белому.

— В смысле?

— В том виде, каком они написаны.

— Сколько всего законов?

— Двенадцать.

— Ну, это еще терпимо… Есть ли черные люди? Сколько их?

— Ровно столько, сколько и белых. Они, как ты догадался, должны выполнять законы наоборот, и у тогда них все будет хорошо.

— Белые — это добрые и порядочные, а черные — злые и коварные?

— Совсем нет.

— Тогда я не понял…

— Ты идешь по улице и слушаешь в наушниках любимую песню — это по-белому. В другой раз ты едешь на машине, открываешь все окна и делаешь звук погромче: мол, пусть все насладятся твоей любимой песней. Это — по-черному. Не понял? Ты увидел переползающую через дорогу улитку. По-белому — ты через нее переступил, по-черному — перенес на противоположную сторону…

— Опять не понял. Расскажи об остальных законах!

— Не стоит, в таком случае на тебя со всех сторон обрушатся несчастья. Незнание — лучшая защита. Хотя, везде есть лазейки…

— Итак, господа, — послышался голос Баала, — налицо нарушение устоявшегося веками равновесия. Некоторое время мы считали, что это — мелкий дефект, присущий одной лишь Гее. Первые сомнения появились тогда, когда некто Парус развеял слугу всеми нами уважаемого герцога Элигоса, которому принадлежал тамошний мир. Тогда Элигос из благородства уступил Гею переселенцам… Ведь та́к было?

Один из демонов кивнул: «Она была мне без надобности!».

— Потом людям не без помощи Паруса удалось, применив откат времени, ликвидировать еще одну потенциально опасную для него, созданную на Земле новую зарождающуюся силу — машинный разум, и это была еще одна серьезная заявка на право любого вмешательства в ход истории по-крупному. Очень странно, что деятельность Паруса пока ни разу не приводила к появлению катаклизмов — несплошностей пространства, временны́х сбоев, тайфунов, землетрясений и прочих необычных явлений природы, что лишний раз говорит о его мощи. Он ведет себя бесконфликтно, не расталкивая окружающее, а как бы просачиваясь в мельчайшие зазоры между составляющими его элементами. Предлагаю вынести вопрос о праве существования пресловутого Паруса на высший суд. Какие будут мнения?

Я не слышал, чтобы кто-нибудь что-нибудь произносил, но интерьер снова изменился, и мы оказались в мрачной зале огромной пещеры. Тусклый, неизвестно откуда берущийся свет выхватывал из мрака сталактиты и сталагмиты в десятки и сотни метров длинной, их обломками был устелен пол, и среди этих обломков… Мне поначалу показалось, что это были статуи, но потом я понял, что это — живые люди. До невероятности худые, они сидели в йоговских позах, их глаза были закрыты, волосы так длинны, что свисали до пола, впивающиеся в ладони ногти рук были под стать волосам, а цвет тел практически не отличался от цвета сталактитов. Они, либо не дышали, либо дышали так слабо, что заметить это не представлялось возможным.

— Это статуи? Покойники?

— Это архонты, люди, достигшие духовного совершенства, но не ушедшие из мира, а оставшиеся в нем, дабы своими флюидами помогать человечеству постигать истины.

— Они живы?

— И живы, и не живы. Это третье, неведомое простым людям состояние души. Они в сознании, но ни о чем не думают. Они держат баланс сил. Малейший — даже не мысль, а намек на нее, проскочивший у кого-нибудь из них, способен вызвать катастрофу космического масштаба и таких же последствий.

— То есть, с ними нельзя разговаривать?

— С ними невозможно разговаривать. Хочешь? Попробуй!

— Как же они будут вершить справедливость?

— Они ее уже свершили.

Я увидел поднимающихся с колен демонов и понял, что аудиенция окончена.

Мы опять оказались в зале с пурпуровыми колоннами. Почти все демоны исчезли, остались мы с Афиногеном, наши бесплотные, король Баал и принц Васаго.

— Придется идти на переговоры, — буркнул тот, глядя на Баала.

— Иного выхода нет… Пока нет, — изрек король.

И первым сделал шаг по направлению к пещере.

‒ Стой! Кто идет? — окликнули его из-за камней.

‒ Король Баал! ‒ ответил король.

‒ Стоять! Руки за голову! ‒ оклики стража не отличались особым разнообразием.

— Неужели ты не усвоил урок? — полюбопытствовал король.

— Какой урок? Стоять? Не разговаривать! Руки за голову!

— Десять минут назад ты висел в воздухе без штанов и кожи!

— Не припомню такого!

У короля отвисла челюсть.

— Ахали цели, — подсказал я ему шепотом.

— Ахали цели! — рявкнул король. — Немедленно доложите своему руководству о том, что прибыли парламентарии.

— Оставайтесь там, где стоите, — ответил охранник, включая рацию.

Через минуту мы вошли внутрь. Навстречу нам шагнул маг с планшетом, он склонил голову и коротко представился:

— Сихаэль.

Стоящий рядом с ним военный также сделал шаг и назвал себя:

— Полковник Шалимов.

— Недавно я уже представлялся, — заявил принц. — Ну, ладно-ладно… Я принц Вассаго!

Афиноген легонько толкнул меня плечом, и я понял, что пришло время и мне назвать себя.

— Владимир, писатель.

— Протоиерей Афиноген, настоятель Храма великомученика и целителя Пантелеимона, — завершил процедуру знакомства батюшка.

— Он же светлейший герцог Валефор, — вдруг добавил принц.

— Вот это и есть по-черному, — улыбнулся мне Афиноген, — ведь принца никто за язык не тянул!

— Все равно, я пока не очень… Хотя, начинаю догадываться, в чем дело, — ответил я.

— Цель вашего визита?

— Мы хотим войти в один из лучей Паруса.

— Для чего?

— Для контакта с ним, для консультации… Вы, что, сами ни разу в него не входили?

— Пробовали, но у нас не получилось, хотя были слухи… Послушайте, как вы это делаете?

— Подходим ближе… Видите: один из лучей становится ярче… Значит, нам туда…

Я сделал шаг вперед.

Честно говоря, я ожидал увидеть Серафа, но столкнулся нос к носу с Гагтунгром. Я оглянулся: Афиногена, принца Вассаго и короля Баала рядом не было.

— Как ты здесь оказался? — вырвалось у меня.

— По-моему, правильнее будет задать этот вопрос тебе.

— Но ведь ты — Гагтунгр, исполнитель пульса де-нура, почему ты в Парусе?