В поисках Витослава (СИ) - Лактионов Владимир

— Не надо нас обижать!

— Ишь, не надо… С виду такие приличные!

— Мы действительно очень устали. Лучше, налейте еще эля!

Тильда уже безо всякого почтения хлопнула на стол еще две кружки и побежала на шум, доносившийся от стола с крабами. Мы вытянули шеи, но ничего не увидели: аквариум был окружен плотным кольцом болельщиков. Пришлось, кряхтя, встать и подойти.

Глянув на поле боя, я сразу понял, что схватка перешла в финальную стадию. Краб чуть больших размеров опрокинул на спину своего противника и, прижимая его своим весом, удерживая одной клешней и орудуя второй, как консервным ножом, начал постепенно вскрывать его панцирь, из-под которого появились струйки синей жидкости. Я недоуменно глянул на Афиногена.

— У крабов, как и у осьминогов и некоторых других морских обитателей, кровь синяя, — пояснил тот.

— Я не об этом. Неужели они такие сообразительные?

Между тем, события приняли неожиданный поворот. Меньший, лежащий на спине краб, изловчился, поймал клешней один из усов врага, поднатужился — и отхватил его, будто кусачками-бокорезами. Казалось бы, потеря была небольшая, но нападающий на секунду опешил и ослабил хватку. Этим воспользовался меньший, и следующим движением он с такой же ловкостью перекусил сопернику стебелек с глазом. Тот втянул второй глаз и дал задний ход. Трудно было сказать, на что он рассчитывал — скорее всего, ни на что. Но воспрянувший духом, малыш рванул вперед и, оставляя за собой синюю муть, фехтовальным приемом глубоко поразил соперника в грудь. Тот несколько раз дернулся и затих. А победитель повернулся к нам, и — о боги! — клянусь: он нам подмигнул. И тут я непостижимым образом узнал в нем нашего нового знакомого. Это был Гагтунгр!

XI. Пата́

Ночь прошла без происшествий. Несмотря на странность нашего положения, мы отлично выспались и смотрели в будущее с оптимизмом. Попрощавшись с вечно улыбающейся хозяйкой, мы вышли во двор харчевни, название которой «У веселой Тильды» заметили только сейчас, и остановились, оглядывая окрестности.

— Надо же, православный священник разгуливает по Тартару! Володя, ты будешь писать об этом книгу?

— Некоторым образом, я ее уже пишу.

— Интересно, как мы отсюда выберемся?

— Не знаю… По идее, тот, кто нас сюда упек, должен нас отсюда и вызволить. А ты как думаешь?

— Предлагаю послать Анчутку искать Гагтунгра, ведь это не возбраняется? А сами пока погуляем вдоль берега, осмотрим окрестности. Анчутка, слыхал? Выполняй, пожалуйста!

Анчутка проявился, шаркнул ножкой, повернулся и опять исчез.

— Ну вот, мы сделали все, от нас зависящее. Боюсь, мы рискуем застрять здесь на неопределенное время, любоваться пейзажами и крабьими боями, кокетничать с Тильдой, упиваться элем и развлекаться с девочками, и никто на свете не узнает, где мы. И еще непонятно, как соотносится местное время с временем Земли?

— Может, попробуем сами отсюда выбраться?

— То есть, попросту говоря, сбежать? Запрещено нашим джентльменским соглашением!

— Может колданешь? Кстати, где твой посох?

— При мне, он просто невидим. Нет, я колдовать пока не буду. Подождем еще немного… А вот и Анчутка. Кто это с ним?

— Представляете, я случайно встретил друга детства, товарища по всяческим проказам. Знакомьтесь, это Пупик.

— Случайно ли?

— Не волнуйтесь. Мне десять тысяч лет по земному летосчислению, ему — три. И ровно столько мы знакомы. Я помню его еще во-от таким сопляком… Мы прозвали его скульптором, и вот почему. Было время, когда он, как и все дети, лепил из песка куличики. Наполняет песком формочку, быстро ее переворачивает — и хлоп! Перед вами песочная звездочка, песочная птичка, песочный демони́шка… Однажды он попробовал залить смолой отпечаток выброшенной морем на берег рыбки, таким образом создав свою первую самостоятельную игрушку. Результат его окрылил, но более-менее удачные слепки у него больше не получались. Потом он подрос, стал овладевать демоническими умениями, научился запускать извержения вулканов, и однажды, около двух тысяч лет назад, пока никто из взрослых не видел, он устроил извержение Везувия. В результате целый город оказался засыпанным пеплом, похоронившим под собой людей и животных — бери и заливай в образовавшиеся полости расплавленную магму и получай самые натуральные скульптуры. Но старшие демоны не дали ему завершить эту задумку. Мало того, его наказали: на целый день оставили без сладкого и строго-настрого запретили сотворять такое вновь без разрешения взрослых.

Но он нашел выход из положения. Закопает в землю, скажем, курицу, сделает сверху дырочку и нальет туда магмы. Вся курица выгорает, магма застывает — и пожалуйста: у вас в коллекции точная каменная копия этой птицы. У него когда-то весь двор был заполнен каменными фигурками — птиц, зайцев, ежиков… Были и крупные звери — слоны, бегемоты… А сейчас он — известная личность, выполняет заказы именитых высших демонов, делает для них скульптуры не только современных земных, но и всяческих доисторических и инопланетных тварей. Иногда он отливает скульптуры самих демонов, хотя те жалуются, что это очень неприятно. Еще бы: тебя, обездвиженного плотной глиной, заливают раскаленной магмой!

— Но ведь, демоны от этого погибают?

— Если перед этим не переселяются во вновь созданное свежее тело. Для высших демонов это совсем несложно.

— Пупик, это мой хозяин и его друг!

Пупик, смущенно: — Здрасьте… Друзья моего друга — мои друзья. Чем могу быть вам полезен? Хотите, сделаю для вас скульптуры? Или из вас? Бесплатно!

— Ты хочешь сказать, что можешь залить магмой какого-нибудь живого духа?

— Только высшего. А что тут такого? Я таким способом делаю скульптуры выдающихся демонов, желающих себя увековечить. Согласитесь, это более впечатляет, чем картина маслом. Главное, потом их натуралистично разукрасить. Они получаются, как на Земле у мадам Тюссо, только твердые.

У меня закралось подозрение, что Афиноген что-то задумал. Но что? Уничтожить Гагтунгра, погрузив его в глину и залив лавой? Просто припугнуть, чтобы добиться изменения договоренности и немедленного освобождения? Но как заставить его влезть в глину, воспрепятствовав созданию запасного тела? Абсурд!

— Спрашиваю, не где ты берешь глину, а где ты берешь лаву? Не сотворяешь же ты каждый раз вулкан?

— Почему нет? Вот, пожалте…

Под нашими ногами раздался гул, у нас застучали зубы, заложило уши, вокруг поднялись султанчики мелких вихрей, земля зашевелилась и начала пучиться.

— Давайте, отойдем, не ровен час…

— Не бойтесь, нам большой конус не нужен, нам главное, чтобы лава пошла… Вот, как-то так.

Верхушка небольшого — метра полтора — холмика задымилась и зашевелилась, затем из-под нее стало пробиваться оранжево-красное свечение. Как если бы кто-то, копая колодец, вдруг наткнулся на зарывшийся носом вниз автомобиль с горящими стоп-сигналами. Свет быстро становился все ярче и желтее, и наконец, нахлобучив эту верхушку на голову, наружу выплеснулся раскаленный киселеобразный поток и, булькая, неторопливо заструился к нашим ногам.

— Ахали цели! — в один голос сказали наши бесплотные.

— Согласен! — ответил Пупик.

Все отошли на десяток шагов. И тут появился тот, которого искали, но не ждали.

— Вы что здесь делаете, вулканы запускаете?

— Господин Гагтунгр, я приветствую вас… Это я демонстрирую друзьям приемы своей работы, — низко кланяясь проговорил Пупик.

— Афиноген, разве у тебя есть друзья в нижних мирах?

— Как видишь!

— Ну, ладно, этот предатель, — Гагтунгр кивнул в сторону Анчутки, — мы еще до него доберемся.

— Я пообещал ему неприкосновенность!

— Знаю, знаю…

— А этого ты как приманил? — он махнул рукой на Пупика.

— Мы с первого взгляда прониклись друг к другу симпатией! Пупик, хочешь с нами?

— Куда?

— Назовем это обзорной экскурсией по нижним мирам.