Чудеса в решете (сборник) - Светлана Алешина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если вы не обворожительная брюнетка, то вам не стоит надеяться на снисхождение.
– Я не брюнетка, Олег Валерьянович, а блондинка, и не рассчитывайте на то, что я перекрашусь, – ответила Лариса, про себя подумав: «Каков нахал!»
– А, Лариса Викторовна! – Карташов, похоже, начал просыпаться. – Чему обязан в столь ранний час?
– Ничего себе ранний, девять уже! Ты почему не на работе?
– А у меня дежурство было. Так что имею право спать, – объяснил майор.
– Дело в том, что мне нужна твоя помощь, Олег, – серьезно начала Лариса. – Необходимо выяснить номер, по которому мне только что звонили на домашний телефон. Это возможно?
Карташов несколько секунд молчал, потом издал что-то нечленораздельное, мыкнул, экнул и в конце концов сказал:
– Попробуем. Ты с сотового звонишь?
– Да.
– Перезвони через пять минут.
Лариса так и сделала, и через пять минут у нее был искомый номер. Она сразу поняла, что Оля звонила не из дома.
– Олег Валерьянович, – жалобным голосом сказала Лариса, – а ты не узнаешь еще и адрес этого номера?
– Я уже узнал, – грохнул Карташов в трубку. – Знал же, что тебе это понадобится.
«Надо же, иногда и инспектор Лестрейд отличается сообразительностью», – про себя подумала Лариса. А вслух сказала:
– Диктуй, записываю.
Карташов продиктовал адрес, после чего спросил:
– Лара, а когда ты отблагодаришь меня за труды?
– А что бы ты хотел?
– Романтический вечер, – не задумываясь, ответил майор.
– В ресторане «Чайка»? – уточнила Лариса.
– Угу.
– В Зеленом кабинете? – Лариса явно испытывала Карташова на прочность нервной системы.
– Угу. – В это утро майор как никогда был психологически устойчив и непробиваем. – Когда?
– Если я буду свободна, то можно завтра вечером. Но только в том случае, если буду свободна, – предупредила Лариса.
– Хорошо. Я весь день дома, можешь звонить. Впрочем, – майор слегка замялся. – Возможно, я поеду все-таки на рыбалку. Давно хотел…
– Ладно, значит, свяжусь с тобой завтра.
– Если романтический вечер возможен сегодня, то я не поеду на Волгу, – уточнил Карташов.
– Вряд ли, – сухо ответила Лариса.
– Ну, ладно, – вздохнул майор и положил трубку.
«Итак, что мы имеем? – спросила Лариса у самой себя, глядя на адрес, откуда звонила Оля. – Некую квартиру, видимо, на окраине города. Придется туда ехать, и прямо сейчас. Хотя она и говорила, что собирается уезжать. Но она могла и обманывать. Мне совсем не понравился ее тон. Что-то в деле изменилось. Но что? Ей угрожают? Запугивают? А может быть…»
Об этом всем Лариса размышляла на ходу, одеваясь, проглатывая чашку кофе и бутерброд, спускаясь по лестнице в гараж, заводя машину и выезжая на магистраль, ведущую к улице Второй Прокатной. Именно там находился многоэтажный дом и квартира двести сорок шесть. Именно этот адрес продиктовал ей полчаса назад Карташов.
Она припарковала свою машину за квартал от дома – на всякий случай. Поднявшись на седьмой этаж, позвонила в нужную дверь. Никто не ответил, хотя за дверью Лариса явственно слышала какое-то шебуршение. Еще звонок, и все тот же результат. Вывод ясен – либо никого действительно нет, либо открывать не хотят и по доброй воле, следовательно, не откроют.
Лариса вышла во двор. Она поняла, что окна искомой квартиры выходят на улицу. «И то хорошо, – подумала она. – Значит, не могут видеть, кто приходил».
Лариса стала думать, где же оборудовать место для слежки. Пригнать во двор «Вольво»? Но его, похоже, Оля знает и все поймет. Более того, эту машину могут знать и те, кто стоит за Олей. А машина будет как на ладони: двор почти пустынен – ни деревца. Микрорайон построен совсем недавно, поэтому отсутствие деревьев объяснимо.
Наконец Лариса увидела скамейку, достаточно удаленную от подъезда и удобную для наблюдения. Положение осложнялось тем, что уже становилось жарко, а скамейка находилась на самом солнце. Но делать было нечего, и Котова мужественно села на скамью и стала ждать.
Оля появилась из подъезда через час, когда у Ларисы уже мутилось в глазах от жары. Она несколько раз отходила в тень, но это не спасало.
Коробейникова-младшая оглянулась по сторонам и довольно быстро зашагала к выходу из двора, в противоположную от Ларисы сторону. Котовой пришлось ускорить шаг, чтобы догнать ее. Когда Лариса, поравнявшись с ней, тронула ее за талию, Оля вскрикнула и в ужасе отшатнулась. Ее лицо было буквально перекошено. В себя она начала приходить только после того, как узнала Ларису.
– Что же вы так боитесь, милая девушка? – иронично спросила ее Лариса. – Никто вас убивать или похищать не собирается.
Оля молчала, покрываясь красными пятнами.
– А вот насчет того, почему я должна прекращать искать вашего отца, вы мне расскажете, – продолжила Лариса. – Потому что мы так не договаривались. Более того, вчера я слышала ваши уверения в том, что необходимо продолжать расследование. И я хочу знать, что же заставило вас так резко переменить свое мнение.
– Я… вам… заплачу, – сглатывая слюну и пытаясь справиться с волнением, выдавила из себя Оля. – Вы не волнуйтесь.
– Это само собой, – спокойно парировала Лариса. – Но все же – что произошло? Ваш отец нашелся сам собой и сейчас скрывается на квартире двести сорок шесть?
Она показала рукой в сторону подъезда, из которого не так давно вышла Оля.
– Не так ли? – продолжила Лариса напор. – Это съемная квартира? Или она принадлежит вашим родственникам?
Оля по-прежнему молчала.
– Пойдемте назад, Оля. – Лариса вдруг сменила тон на мягкий и даже ласковый: – Отец ведь там, правда?
Вместо ответа девушка неуверенно кивнула. А потом расплакалась:
– Он просил никому, никому не говорить!
– Ничего страшного, – успокоила ее Лариса. – Я частный детектив, лицо незаинтересованное. По крайней мере, в том, чтобы убить вашего отца или причинить ему какой-нибудь вред. О том, что я здесь, никто не знает.
Она чуть слукавила – об этом знал Карташов. Он не дурак, чтобы не понимать – она отправилась сюда, иначе зачем ей адрес. Но Карташов, он свой шесток знает и раньше времени вступать в дело не будет. А дело по-прежнему оставалось загадочным. Несмотря на то, что одна тайна, похоже, перестала таковой являться: Коробейников жив. Вместо этого возникла другая – кого же опознала Валентина в морге и чье тело похоронили на Воскресенском кладбище?
Об этом Лариса думала, глядя в спину уныло бредущей впереди нее Оле. Она внутренне готовилась к разговору с Коробейниковым. Она пока понятия не имела, почему этот человек исчез. Но… Она внезапно вспомнила инициалы на кассете – Л.Б.К. Все сходится! Но это лишь предположение, которое надлежало проверить.
* * *Оля робко позвонила в дверь. Не открывали долго. Наконец из-за двери послышалось бархатно-вкрадчивое мужское: «Кто там? Оля, ты?»
– Да-да, я, – торопливо ответила Оля, глядя на суровое в тот момент лицо Ларисы.
Дверь открылась. Мужчина на пороге сначала опешил, потом хотел закрыть дверь, но Лариса уже держала ее своей рукой. Наконец он несколько раз стрельнул глазами на Олю, потом на Ларису и укоризненно произнес:
– Я же просил.
– Я не виновата, папа, – поторопилась оправдаться дочь.
– Она не виновата, – тут же подтвердила Лариса. – Это я ее выследила. Но меня вы можете не опасаться. Я – всего лишь частный детектив Лариса Котова. Может быть, мы войдем внутрь?
Коробейников после секундного раздумья посторонился и дал Оле с Ларисой войти.
– Я занималась расследованием вашего исчезновения, – сказала Лариса.
Коробейников понимающе кивнул и пригласил ее пройти в единственную комнату в квартире. Лариса прошла и села на диван.
Минуту они молча изучали друг друга. Лев Борисович действительно был очень симпатичный и располагающий к себе человек. Он производил впечатление этакого удачливого, без особых проблем бизнесмена. Это был подтянутый мужчина, что называется, в форме. По сравнению со своими друзьями-коллегами он выглядел наиболее достойно. Лариса не дала бы ему и сорока лет, хотя на самом деле ему, судя по возрасту дочери, должно быть около пятидесяти. А Оля с удовольствием наблюдала за ним, она, похоже, гордилась отцом. Лариса почувствовала ее радость – она проскальзывала во всем: во взглядах, в жестах, в движе ниях.
Однако что-то ведь и омрачало эту идиллию – иначе не стал бы Лев Борисович прятаться на какой-то левой квартире, прося дочь никому не говорить о том, что он жив.
Первым нарушил молчание сам Коробейников.
– Вы прекрасно выглядите, – вежливо сказал он Ларисе. – Если честно, я представлял вас совсем другой. На улице обязательно обернулся бы.
«Интересно, а какой я должна быть? «Джеймсом Бондом» в мини-юбке, из-за пояса которой торчит рукоятка пистолета, а рядом висит арсенал взрывных устройств?» – подумала Лариса.
Тут Коробейников встрепенулся: