Искатель. 1990. Выпуск №3 - Анатолий Ромов

Из Сухуми самолет вылетел в 8.30 утра. Поскольку Азизова и Аракеляна сопровождали милиционеры в штатском, Рахманов и Саенко поднялись вместе с ними в самолет заранее, минут за двадцать до посадки. В салоне, подождав, пока арестованные и конвоиры займут места у иллюминаторов, Рахманов и Саенко сели с края, и Рахманов тут же перевел часы с девяти местного на восемь московского. Если полет пройдет нормально, в 14.00 они проведут опознание Клюева, в 16.00 — Шитикова. В том, что Азизов и Аракелян опознают и того, и другого, Рахманов не сомневался, да и вообще, сейчас он мечтал лишь об одном: добыть хоть какие-то сведения о главном преступнике — Вадиме Павловиче. Судя по всему, это опытный рецидивист, так называемый «вор в законе», скрывающийся под безобидной внешностью. Проверка в аэропорту показала: Вадиму Павловичу удалось обзавестись безукоризненно оформленными документами. Алексидзе почти наверняка из-за вполне естественного страха за свою жизнь будет молчать. Более реальна надежда, что о Вадиме Павловиче что-то расскажет Новлянская.

В Домодедове им пришлось выходить из самолета последними. Небо было затянуто сплошной светло-серой пеленой, моросил мелкий дождь. Группу встретили две подъехавшие прямо к трапу самолета машины, зеленый «уазик» ГУВД и черная «Волга» прокуратуры. Подождав, пока Азизов, Аракелян и конвоиры сядут в «уазик», Рахманов подошел к «Волге». Инчутин приоткрыл дверцу:

— Здравствуйте, Андрей Викторович. Слава, привет. — Обменялся с прилетевшими рукопожатиями. — К сожалению, Клюев и Шитиков уже вызваны.

— Почему «к сожалению»? — спросил Саенко.

— Потому что так бы я сразу отвез вас домой, к семьям. Как там южное солнце?

— Ничего южное солнце. — Усевшись, Саенко шутливо обнял Инчутина: — Леха, о чем ты? Зачем нам домой, наш родной дом — прокуратура.

Когда «Волга» выехала на Каширское шоссе, сидевший рядом с водителем Рахманов обернулся:

— Леша, давай новости. Пока есть время.

— Самая последняя новость: утром звонил Жильцов из Барнаула. Сказал, сегодня вылетает в Москву.

— Не объяснил, как слетал?

— Он звонил из аэропорта. Ну и... разговаривали без подробностей. Сами понимаете.

— Ясно. Что еще?

— Помните историю с контрамаркой? Ленком? Выписанной на имя некоего Лотарева?

— Помню. Выяснил, кто этот Лотарсв?

— Выяснил. Лотарев Сергей Леонидович. Москвич, двадцать семь лет. Художник, окончил Суриковский институт. Член групкома художников. Холост, живет один в однокомнатной квартире.

— Лицо свободной профессии?

— Совершенно верно. И знаете, что самое интересное? У этого Лотарева есть машина. Светло-серые «Жигули» шестой модели.

— Ого!

— Причем у машины, которую остановил Козлов, с этой машиной не совпадают только цифры номера.

— Как же тебе удалось вычислить этого Лотарева?

— Как только театр собрался, администратор по моей просьбе опросил труппу и выяснил: контрамарку заказывал знакомый Лотарева — Ширяев. Художник-декоратор театра.

— Как у Лотарева отношения с законом?

— Внешне все в порядке. Судим не был, в поле зрения милиции не попадал. А там не знаю.

— Вызывал его?

— Нет. Я вообще пока ничего не предпринимал до вашего приезда. Правильно?

— Правильно. Но путь здесь только один: надо срочно вызвать этого Лотарева к нам. Обычной повесткой.

— Значит, вызовем. Ну а Новлянская? Кого вызываем раньше, на завтра? Ее или Лотарева?

— Не имеет значения. Мы же не знаем, знакомы они или нет. Вызови Новлянскую на первую половину дня, Лотарева — на вторую.

Без пяти два Рахманов занял место в своем кабинете. В пять минут третьего в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Рахманов.

В дверь заглянул Клюев:

— Гражданин следователь, я правильно явился? — Судя по беглому взгляду вошедшего, вызов в прокуратуру его не обеспокоил. — Мне тут повестка пришла. Можно?

— Можно. Проходите, Клюев. Садитесь.

Прикрыв за собой дверь, Клюев огляделся. Придвинул стул, сел. Первым Клюев был вызван умышленно, фактор неожиданности мог подействовать на него скорее, чем на более опытного Шитикова. Но сработать этот фактор мог лишь при одном условии: если оба не знают о поездке следственной группы в Сухуми. Сделав вид, что поправляет разложенные на столе бумаги, Рахманов спросил:

— Вы готовы к опознанию?

Похоже, Клюев ждал обычного рутинного допроса. Вопрос об опознании явно застал его врасплох. Несколько секунд он медлил с ответом. Наконец, будто что-то решив, бросил небрежно:

— Пожалуйста. Мне все равно.

Рахманов набрал номер подготовленной для опознания комнаты, продолжая незаметно наблюдать за Клюевым. Было видно: тот напряженно вслушивается. Услышав Саенко, Рахманов нарочито бесстрастным голосом предупредил, что сейчас он зайдет вместе с опознаваемым. Положил трубку. Похоже, Клюев в самом деле не знает, кто будет участвовать в опознании. Но раз Клюев ничего об этом не знает, значит, он не знает и о поездке в Сухуми.

Пригласив Клюева пройти в соседнюю комнату, Рахманов напомнил, что среди участвующих в опознании Клюев может встать на любое место по своему усмотрению.

В комнате находились Саенко, Инчутин, понятые и «подставные». Войдя в комнату вместе с Клюевым, Рахманов попросил двух «подставных», блондинов примерно тридцатилетнего возраста, встать к стене. Предложил Клюеву занять место рядом. По знаку Рахманова Саенко выглянул в коридор и пригласил в кабинет Аракеляна. Тот остановился у двери. По предварительной договоренности конвоир в кабинет не вошел. Таким образом, Клюеву при виде Аракеляна оставалось лишь гадать: на свободе тот или арестован? Похоже, появление Аракеляна на Клюева подействовало, хотя он продолжал с легким прищуром разглядывать противоположную стену. Рахманов сказал, обращаясь к вошедшему:

— Вам предъявляются для опознания три человека. Не торопитесь, посмотрите внимательно. Время есть. Скажите, знаете ли вы кого-то из этих людей?

Аракелян подошел к выстроившейся у стены тройке. Помедлив, показал на Клюева:

— Вот... — Спокойно выдержал долгий взгляд. — Этого человека я знаю.

— Вы не ошибаетесь? — спросил Рахманов.

— Нет.

— Когда, где и при каких обстоятельствах вы его видели?

— Девятого июля. В Сухуми.

— Когда именно девятого июля? Днем, вечером?

— Вечером. Часов в семь.

— Вы заранее условились об этой встрече?

— Нет. Мне сказали встретить, я встретил.

— Зачем встретить?

— Эти ребята привезли на трейлере товар. Лезвия «Шик», пятьсот упаковок. Я сел к ним в кабину и показал, где сгружать,