Любовь вне Времени (СИ) - Безумова Эля

Слезами шёлка вышиваю Карму Боли я.

Та Боль тиха, нежна

Как тело девы и младой,

Ей наслаждаюсь…

Безумова Э.

Говорят, что 40 лет не справляют — плохая примета, помереть даже можно. Но если 40 лет и новоселье — то ничего страшного…так решила Нинка.

Неделю назад, они с Романом переехали в однокомнатную квартиру — хрущёвка на окраине Москвы. Пятый этаж, под крышей и балкона нет…зато ремонт приличный, чистенько. Предыдущие жильцы даже мебель оставили. Газовая колонка только старого образца и подтекает в двух местах, но эта проблема решаема — от продажи трёхкомнатной квартиры, осталась небольшая доплата. Пришлось погасить предыдущие долги, да немного обновить гардероб — себе и любимому. Холодильник вот точно нужен! Когда есть из чего, то Нинка готовила много — Роман любил пожрать. А вчера его привезли — не очень большой, новенький, беленький и с отдельной морозильной камерой. Холодильник, как важный Господин разместился в комнате, на кухне совсем места не было…хрущёвка же!

С заменой колонки решили подождать — у хозяйки квартиры, как никак юбилей, четыре десятка стукнуло. Любимый настоял, чтобы накрыть стол и позвать гостей. Правда Нинка не совсем хозяйка, квартиру купили в долевой собственности — по одной второй доле на каждого. Роман очень хотел… никогда он собственником не был…ну, женщина и порадовала. О, какую ночь Благодарности, после оформления всех документов, он устроил! А сегодня придут гости…мало, всего три человека…но всё равно гости. Кореш Романа, с которым он был в местах заключения, жена кореша и сестра жены, молодая девица лет 25 — ти. Нинка немного ревновала к девице, но Роман успокоил, сказал, что она страшная, рыжая и вся в веснушках.

Стол был накрыт — 2 вида салата, картошка с курицей, банка маринованных огурчиков, копчёная колбаса и немного сыра. Чем богаты, тем и рады…главное водки вдоволь закуплено.

В дверь позвонили. Нинка в новом платье, купленном на «сдачу» от продажи трёшки, с причёской и трезвая, побежала открывать дверь — Ромка, наверное. За последнюю неделю они не разу не поругались. Любимый, насколько умел, был вежлив и обходителен.

— Вот, вина ещё бутылку взял…белого, сухого! — от него сильно пахнуло алкоголем.

— Зараза! Где- то дюзнуть успел! Я ж за хлебом послала, а ты вино…кто пить — то будет?! Водки полно.

— Ну — ну, ворчунья, хлеб тоже не забыл, — миролюбиво отвечал мужчина, он явно не хотел идти на скандал, — вино Снежка будет пить, не пьёт девчонка сорокоградусные напитки.

— Чего это ты, Снежкой её называешь? — нервно спросила Нинка.

— Да маленькая ещё она, вот и называю. Лапуль, ревнуешь что — ли? — Роман весело и довольно заржал, затем схватил женщину в охапку и начал кружить по комнате. — Нинэль, только Нинэль — моя Любовь!

— Подозрительно ласковый ты в последние дни, — она кое-как вырвалась из объятий, — ой, чует моё сердце…беду чует! И Вениамин постоянно снится, видимо предупредить о чём — то хочет…

Опять запел свою песню дверной звонок и спор пришлось прекратить. На пороге стояло трое. Геннадий — тот самый кореш с зоны, его жена — Татьяна, и свояченица — Снежана. Геннадий по образованию айтишник, на зону попал за махинации с банковскими картами. Пока он отбывал наказание, к Татьяне приехала младшая сестра…приехала из глубинки — село, с красивым названием «Отрадное». Поступила в техникум — выучилась, да так и осталась жить в семье. Жили трудно, тяжело, ютились в коммуналке. Таня трудилась продавцом в огромном супермаркете, платили немного, но зато стабильно. Геннадия же, из — за судимости, на хорошую работу никто не брал. Подрабатывал тем, что создавал различные сайты, но заказы — то были, то — нет. Да и к вину прикладываться научился, а потому весь свой нехитрый заработок, частенько пропивал. Так что, в основном жили на доход жены. Снежана работала в небольшом отделе косметики — консультантом, снимать отдельную квартиру не позволяла зарплата. Да старшая сестра и не гнала — у Танюхи своих детей не было, Бог не дал. А потребность в материнстве, из женского сердца, даже дихлофосом не вытравишь, вот и заботилась о младшенькой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как и любая девица, попавшая в столицу Родины — город Москва, Снежка мечтала отхватить богатенького папика, и соответственно московскую прописку. Не век же в коммуналке куковать! Только вот богатенькие папики, на таких девушек не обращали внимания. Снежка и правда была некрасивой — маленького роста…рыжие и жиденькие волосёнки…лицо, шея и руки — в крупных веснушках…нос с горбинкой, и губы…узкие, презрительные губы. При этом, во взгляде девушки сквозила такааая надменность, такооое высокомерие — как будто перед вами Клеопатра, а не маленький, рыжий и страшный клоп!

— Ромка, братан…привет! — Гена обнял хозяина, и бочком — бочком просочился в прихожую. Мужчина был очень крупный, на вид — килограммов сто, а то и больше. В местах заключения, кличка «Пельмень», полностью отражала его внешность и характер — большой, рыхлый и мягкотелый.

— Да тихо ты, кабан, сломаешь меня! — Роман был искренне рад встрече. — Проходите, проходите милые дамы! Не стойте на пороге.

— Господи! Пока добрались до вас, переругались все! — Татьяна протянула Нинке своё пальто. — Мой с утра уже причащается, спёр из кошелька 200 рублей и пьёт тайком. — Женщина выглядела очень усталой, её глаза выражали Безысходность и Смирение Судьбе.

Рыжая девчонка недружелюбно оглядела хозяйку, она видела её впервые. Затем с милой улыбкой протянула Роману свою куртку, и никого не стесняясь, кокетливо произнесла:

— Сэр, будьте добры, поухаживайте за мной!

Мужик расцвёл, заходил павлином и даже предложил тапочки. Наконец все уселись за стол. Настроение у юбилярши было испорчено — Ревность глодала желудок и сжимала пульсирующей болью виски:«Ладно…надо напиться, а там видно будет». Весь вечер любимый всех веселил, поднимал тосты, искоса поглядывая на страшную, конопатую девку и отпуская в её сторону пошлые и до жути неприличные шуточки…не забывал полебезить и перед Нинкой. А она?! Она сидела пьяная…пьяная и злая — проклинала свой юбилей…свой возраст…проклинала себя за то, что согласилась позвать гостей и накрыть стол:«Лучше бы колонку газовую купили…»

Ближе к 22.00, когда именинница совсем осоловела от количества выпитого, Роман уложил её спать на диван. Затем, глядя на рыжую, игривым взглядом, предложил устроить танцы. Включили музыку, хит восьмидесятых:«Синий, синий иней…». Тут же, вскочил толстяк Геннадий, и под громкие звуки, начал смешно трясти своим большим животом, и вилять бёдрами. Танюха, раскрасневшаяся от алкоголя и сытной закуски, громко хлопала в ладоши, и подпевала:«…лёг на провода, в небе темно — синем, синяя звезда». Снежана с Ромкой, очень плотно прижавшись друг к другу, плавно двигались в медленном танце. Положив свою голову на плечо мужчине, клоп прошептала:

— А если твоя проснётся? Она мне глаза — то выцарапает!

— Я Нинку знаю — до утра будет спать…как убитая, не переживай. Я в рюмке водки, таблетку растворил…«Донормил» называется.

— А что это за таблетка?! — рыжий клоп удивлённо округлила глаза.

— Снотворное… — Ромка обнаглел и вцепился девке в ягодицы, — так что оставайся у меня!

— Неудобно как — то!

— Да я ж тебе говорю — Нинку, если напьётся, пушкой не разбудить! — мужские руки уже скользили по девичьей груди

— Подожди, моих проводить надо…расплясались старички! — Снежка зло захихикала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кое — как, уже за полночь, выдворив Гену с женой восвояси — пришлось вызывать такси, любовники отдались своей страсти в комнате, прямо на полу. Ничего не подозревающая Нинка, храпела рядышком, на диване. Когда забрезжил рассвет, вышли покурить на кухню. Снежана сидела на коленях Романа, и выпускала из своего презрительного рта, клубы дыма.

— Идти мне надо…проснётся твоя пьяница скоро, — тяжело вздохнула девушка, — когда уйдёшь- то от неё? Всё обещаешь, обещаешь…