Бабочка - Ольга Горовая

Но так как спал Сергей, лежа на животе, мне было видно лишь хорошо развитые, широкие плечи, да затылок с темными волосами. Оставалось ждать другого подходящего случая.

Так же тихо, как и пришла, я развернулась, собираясь покинуть комнату. Но не тут-то было.

- Бабочка? Уже вернулась? Я что, целый день провалялся?

Видно, мои передвижения по комнате его все-таки разбудили. Сергей зевнул и повернулся на бок, немного поморщившись. Кулаком сдвинул подушку так, чтоб голова оказалась повыше и, прищурившись, внимательно глянул на меня.

- Вернулась. Сегодня танцев нет, я не очень поздно, - я улыбнулась. Махнула головой в сторону тумбочки. – Извини, что разбудила, просто помню, что папа всегда это после алкоголя пил. Вот, подумала, что и тебе, может, надо…

Скажу честно: я застеснялась. Начала смущаться в один момент под этим внимательным и не очень понятным, слишком пристальным взглядом. Шла сюда совершенно спокойно, а сейчас вдруг ощутила, что снова своевольно зашла в его комнату, нарушив отдых и уединение. И от этого появилось чувство, будто жар поднимается по шее и щекам, и голос становится неровным. Но я очень постаралась не показать этого Сергею. И в меру всех своих моральных сил, спокойно улыбалась. Не знаю, насколько достоверно.

- Спасибо, - глянув в сторону тумбочки, он почему-то улыбнулся. – Точно не помешает. Старею я, видно. Или спал мало – голова еще трещит. - Он потянулся за стаканом, надорвал пакетик и пересыпал порошок в воду. – Так как у тебя дела, Бабочка? Рассказывай, – ожидая, пока лекарство растворится, Сергей повернулся опять ко мне, и сел в кровати чуть выше.

Знаю, надо было ответить. И я постаралась собраться с мыслями. Но те разбегались, потому что вот так, вдруг, у меня появилась та самая возможность – спал Сергей без майки. И я сейчас уставилась прямо на его татуировку.

Рисунок не был цветным. Черный. Сидящий на задних лапах волк, скалящий морду. Только, почему-то там, где у этого волка обозначалось тело и хвост, линии казались какими-то… ну, непонятными. Вроде и рисунок четкий. Но и вроде как поверх другого, полустертого нанесен. А может, мне просто сложно оказалось рассмотреть толком: в комнате света явно не хватало, шторы задернуты, да и за окном пасмурно. И хоть рисунок довольно большой, деталей не увидеть. Но мне понравилось. И я не могла понять, почему мама так всегда возмущалась?

- Нормально, - рассматривая, я старалась все же ответить на вопрос. – Не супер, честно. Но уже не так все раздражают, - криво улыбнувшись, я уселась на его кровать.

Не потому, что совсем обнаглела, просто ноги чуть задрожали. Не подумайте, не от восхищения. Хотя, чего скрывать, и отстраненно рассматривать Сергея сил не хватало. Слишком красивым и классным он мне показался. И я надеялась, что не очень себя выдала. Но кроме этого, сказывалась и лишняя тренировка вчера. К тому же, совсем непривычная. Мышцы болели целый день.

– У меня подруга, вроде как, появилась. Вот, - порадовала я его.

Сергей хмыкнул, в три глотка опустошил стакан, и наклонил голову, потерев пальцами небольшую ямку на подбородке:

- Вроде как? Или появилась? – уточнил он, ничего не говоря по поводу того, что я расселась на его кровати.

- Появилась, - уверенней ответила я. Уперла локти в колени и устроила подбородок на ладонях. – Знаешь, у нее мама погибла полтора года назад. Ее насмерть сбили. Правда, брат и отец живы. Но она меня понимает. И ей, кажется, еще тяжелее. У меня ты есть.

По правде сказать, даже не задумавшись, стремясь сильнее растянуть приятно занывшие мышцы спины, я потянулась и совсем откинулась, улегшись поверх одеяла, еще и руки за голову завела. Мой затылок устроился где-то, где, предположительно, были ступни Сережи.

Удобно, как ни странно.

- Я так поняла, что у нее с отцом отношения совсем плохие. И она, поэтому, против всех мужчин плохо настроена. Я пыталась ее переубедить, - чуть повернув набок голову, я с удивлением заметила, что Сергей как-то уж совсем непривычно и странно на меня смотрит. – Ты же у меня классный. Самый лучший. А Катя, эта девочка, решила, что это потому, что ты не женат.

Тут я полностью перекатилась на живот и снова утроила голову на своих ладонях. И внимательно посмотрела на Сергея, который пересел чуть выше, видно, освобождая пространство для моих маневров на его постели:

- А ты ведь и правда никогда не был женат, да?

Сергей молча покачал головой и отставил стакан, который до этого держал в руке, назад, на тумбочку.

- А почему? – мне действительно хотелось узнать. Потому что я думала об этом весь остаток дня.

Нет, моя собственническая реакция никуда не ушла. И мысль о наличии у него жены казалась кощунственной. Но я и правда задумалась, отчего же такой видный и обеспеченный мужчина, как Сергей, так ни разу и не женился?

Сергей

Мне стало смешно.

Никогда не думал, что одномоментно может раскалываться голова от похмелья, болеть горло, видно от того, сколько я сигарет ночью выкурил. Ломить тело от желания подмять под себя эту обалденную девчонку, растянувшуюся поперек моей кровати и моих ног. И одновременно – рассмеяться хотелось, таким непосредственным и искренним казалось ее любопытство. И радовало то, что она яркий свитер, оказывается, сегодня носила. И просто обнять ее хотелось, без всякого придурочного желания, с нежностью, как всегда. Это же моя Бабочка. Почти такая же яркая и веселая, как раньше.

Впору в психушку ехать сдаваться, от такого винегрета в мозгу.

- Да ты что, Бабочка, - хмыкнул я, стараясь прокашляться.

Еще немного поерзал, отодвигаясь и заодно пряча поглубже под подушку пистолет, с которым снова стал спать после этой заварухи с Малым. Чуть не выставил его, когда проснулся оттого, что Бабочка в мою комнату прошмыгнула. Хорошо, даже с похмелья и сонным, ее шаги узнал.

И как же меня ночью угораздило так долбануться-то, а? Что до сих пор давило и не отпускало.

– Я не по этому делу. Женитьбы – это не по моей части. Это твой отец примерным семьянином был. А у меня голова так забита, что не до этого. Тебя вот на ноги поставить надо. – Я улыбнулся, глядя, как Света прищурилась и рассматривает меня сквозь этот прищур. - И потом, это ты у меня такая хорошая, что понимаешь – дела были и есть. А остальным девчонкам на это мозгов не хватает.

Объясняя это, я протянул руку и растрепал ее распущенные волосы. Не знаю зачем, на полном автомате. Мне всегда нравилось ерошить и портить прическу Бабочке, даже когда моя мать или Динка ей только косы заплетали – у меня руки сами чесались распустить все это прилизанное «безобразие». Тем более что Света всегда кривилась и дергала банты и заколки, будто и сама пыталась «выпустить на свободу» свои темные пряди.

А сейчас она даже глаза закрыла и улыбнулась довольно-довольно, словно на солнце грелась. Бабочка часто на пляже именно с такой улыбкой загорала. И потянулась за моей ладонью, улегшись на пальцах затылком.

Ладонь сжалась сама, собирая ее волосы в кулак. Я стиснул челюсти так, что зубы заломило, пока Света, похоже, удовлетворенная моим ответом, продолжала рассказывать о новой подруге.

А меня по-новой накрыло. Но не просто охотой и возбуждением.

Это было куда больше любого простого желания. То, что взорвалось у меня внутри. Такая какофония, такая смесь чистой и механической потребности взять ее. Здесь. Сейчас же. Да. Было такое. И противно от этого. Хотя, чертяка меня раздери, но мне пришлось себе о стыде напоминать.

Однако и безумная радость, что вижу, как она улыбается, распирала грудь. И просто желание обнять Бабочку заставляло ей улыбаться. И удовлетворение, что она с кем-то подружилась. А по самому краю и без того запутавшегося сознания, мысль – ну куда мне еще жену? На фига? Боже сохрани. Зачем? Мне же, серьезно, о Бабочке еще беспокоиться и беспокоиться.

Давя это все внутри себя, я откинулся на спинку кровати, даже не задумываясь, что продолжаю легко натирать, поглаживать кожу Бабочки под волосами. И старался подчинить дурное тело разуму, радуясь эффективности лекарства, что Света принесла. А пока голову покидала настырная стучащая боль, вдруг додумался, что сидим мы в достаточно двусмысленной обстановке, а «племянница»-то моя все это время совершенно не стесняется в упор меня рассматривать. Даже татуировку, которую я набил уже в салоне, когда так до конца и не сумел вывести старую, сделанную еще на зоне. Времена менялись, да и стоило думать о статусе. А те, кому надо, и так знали, кто я и к чему. И что не за просто так уважением людей пользуюсь.

В общем, не в наколке дело, даже. А в том, как Света на меня смотрела. Я открыл глаза, чтобы перепроверить: Бабочка вообще в мою сторону не смотрела, а пялилась в потолок, продолжая говорить. Еще и руками махала, что-то объясняя. Нет, наверное, и то, совсем не детское изучение, мне почудилось.

И тут она повернулась, может, мой взгляд ощутив. Уставилась глаза в глаза. И замолкла на полуслове, так и застыв с приоткрытыми губами, на «слуша…». И даже непонятно, дышала ли?