Смертельный нокаут. Уральский криминальный роман - Геннадий Мурзин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Обманули, вишь ты, мужика. В очередной раз обманули, сволочи, – с явным сочувствием заметил подследственный и тяжело вздохнул. А мужик что? Верит ихней трепотне.
– Будто ты не такой.
– Нет, не такой, вишь ты. Я – свободный человек.
Охранник негромко рассмеялся.
– Ты? Свободный?!
– Да, – твердо ответил подследственный.
– А здесь-то зачем? – саркастически спросил охранник.
– По недоразумению… вишь ты.
– Говори кому-нибудь другому.
– Сам скоро увидишь.
– Надеешься? А зря.
– Почему?
– Старослужащие говорят: тот, кто угодил в лапы Коротаеву, никогда не выберется; век тому свободы не видать.
Подследственный многозначительно сказал:
– Ничего… И с ним сладим. Человек ведь он, а с человеком всегда можно договориться, найти общий язык.
– Надежды юношей питают. Ты же…
– Не сомневайся: за мной…
– Деньги?
– Деньги – тоже… Большие деньги, вишь ты… Но не только они… Власть еще…
– Давай-давай… пробуй, – загадочно произнес охранник и замолчал, так как услышал в коридоре чьи-то шаги.
6
Эксперт-криминалист Комаров, осмотрев вещдоки, приобщенные к уголовному делу, внимательно прочитав экспертные заключения, сделанные его коллегами из областной экспертно-криминалистической лаборатории, сильно задумался, пытаясь в голове выстроить некую логическую цепочку. Так, считает он, будет легче.
Итак, что имеется? А имеется то, что, во-первых, Колобов и его водитель погибли в результате подрыва автомобиля. По мнению специалистов, взрывное устройство равнялось восьмистам граммам в тротиловом эквиваленте. Взрыв произошел, когда машина приближалась к оживленному перекрестку; машина уже тормозила, так как горел на светофоре красный. Как был осуществлен подрыв? Отвечая на этот вопрос, специалисты во мнениях расходятся: одни считают, что безоболочное взрывное устройство могло быть прикреплено на крышу машины (во время ее движения) кем-либо из проезжающих рядом (возможно, но мало вероятно); другие полагают, что взрывчатка была заложена заранее и находилась внутри машины (с этим выводом Комаров может согласиться, так как характер взрыва именно на это и указывает); есть и те, которые полагают, что взрывчатое устройство принадлежало либо водителю, либо Колобову (скорее всего, последнему) и предназначалось кому-то другому, а сам взрыв произошел самопроизвольно, то есть имеет место несчастный случай. Местная прокуратура, Комаров на это обратил внимание, именно упирает на несчастный случай. И на этом основании, собственно, не мычит, не телится. Точнее – не мычала и не телилась. До тех пор, пока не занялась областная прокуратура.
Комаров понимает, что взрыв мог произойти и самопроизвольно – это и не такая уж редкость в истории криминалистики. Однако это уж больно простой ответ, ответ, который во всех случаях приходит в головы специалистов самым первым.
Нет, тут не все так просто, считает Комаров, поэтому склонен думать: а) взрывное устройство находилось внутри машины; б) взрывное устройство имело дистанционное управление. Отсюда вывод: а) взрывное устройство оказалось в машине заранее; б) исполнитель взрыва знал путь движения машины, и время движения, причем, он, исполнитель, точно знал, что его жертва там, в машине.
Комаров понимает: вещественных доказательств того, что все происходило именно так, в уголовном деле нет, не добыто. А это значит, что он, эксперт, гадает на кофейной гуще. Серьезному специалисту этим заниматься не пристало.
Комаров сделал какие-то пометки в записной книжке, встал и вышел на улицу. Остановился. Посмотрел налево, посмотрел направо. Он колеблется. А колеблется, потому что в голове у него совсем другие мысли, никак не связанные с работой. Он невольно возвращается к одному и тому же вопросу: что он подарит жене на день рождения? Может, перстенек? Нет, не стоит повторяться: перстень он дарил год назад. Да и с деньгами у него нынче туговато: заначку растряс по пустякам, а пополнить не успел. А что, если, думает он, подарить корзину роз? То-то, наверное, удивится. Но обрадуется ли? Цветы, ясно, женщины обожают, но когда много и на последние деньги, то… И все же, думает он, к ногам любимой супруженции я поставлю на этот раз корзину роз. Это будет ей сюрприз. Создам прецедент, считает Комаров, а там видно будет.
Комаров машет рукой (что, скорее всего, означает одно: решение принято), поворачивает налево и неспешно идет вдоль забора, которым огорожена новостройка.
– Дима, привет! – слышит он голос справа. Несколько удивлен, так как в этом городе знакомых у него нет. Поворачивает голову и видит, что с противоположной стороны улицы к нему спешит старший лейтенант Самарин.
– Привет, Алексей! – остановившись, говорит Комаров и машет рукой.
Они, встретившись, обмениваются крепким рукопожатием. Самарин улыбается. Улыбается чему-то и Комаров. Комаров с Самариным познакомился днями, но сразу показался симпатичным малым. Не любовь, но уважение с первого взгляда, – это точно. Повлияло, понятно, на расположение и то, что к нему подполковник Фомин откровенно благоволит. А он, то есть Фомин, в людях не ошибается: насквозь видит.
Алексей спросил:
– Куда путь держим?
Комаров замялся. Он не знал, стоит ли говорить? И не потому, что не доверял Самарину, а потому, что мог и обсмеять ведь. Не его это дело, чтобы в пыли ковыряться. Это дело оперов. Есть идея? Ну, дай поручения (разумеется, через начальство) и они все сделают. А он? Все сам да сам. Он больше доверяет собственному глазу, чем чужому.
– Да… так… Алексей… Решил пройтись, подышать…
Самарин рассмеялся:
– Подышать?! Нашим-то воздухом?!
– Ну, Алексей, наш воздух ничем не лучше вашего.
– Все-таки не сероводород.
– Это так, – согласился Комаров. – У нас – выхлопные газы, содержащие тяжелые металлы, например, свинец… Пахнут лучше, но столь же вредны… если даже не больше…
– А я «ЦУ» получил… очередное…
– От него?
– От Александра Сергеевича.
– И что? Доволен? Не сильно шипел?
– Дима, ты шутишь?
– Есть чуть-чуть, – признался Комаров. – Слушай-ка… Я с ним не согласовывал, но… Ты бы не смог пройтись со мной и немного помочь, а? Четыре глаза – не два.
– А в чем дело?
– Решил я пошариться…
– Где именно?
– Решение, знаешь, не от большого ума, а все же…
– Выкладывай и не тяни реину.
– Я топаю туда, где машина Колобова взорвалась.
Самарин недоверчиво посмотрел на него.
– Это еще зачем?
– Хочу посмотреть…
Самарин рассмеялся.
– Что ты там хочешь увидеть-то? Посчитай, какое время прошло. Сейчас там… Что ты хочешь найти?
– Не знаю, – откровенно признался Комаров. – Может, и выглядит как чудачество, но… Есть у меня пунктик: все и всегда хочу видеть своими глазами.
– Пошли, – согласился Самарин. – Мои глаза, понятно, – не твои… Чем могу, тем помогу.
Они пришли на перекресток. Огляделись. Здесь уже ничто не напоминало о взрыве. Разве что все еще не заделанная воронка не проезжей части
Самарин спросил:
– Все-таки: что тебя интересует?
– Алексей, любая мелочь, которая может иметь отношение к взрыву.
Они начали поиск того, не зная, чего. Постепенно они, расширяя зону поиска, отдалились друг от друга.
Минут через двадцать, подняв глаза, Комаров увидел, что Самарин тащит нечто темное. Оказывается, он нашел автомобильное сиденье. Обшивка сгорела. Все говорило о том, что сиденье принадлежало взорванному автомобилю.
Осмотрев сиденье, Комаров хмыкнул.
– А я что говорил?
– Ты ничего не говорил, – напомнил Самарин и усмехнулся.
– Ну, да… правда. Не говорил… Я думал…
– Что конкретно?
– Дело обычное: неряшливый осмотр места возможного преступления. Даже такие крупные детали взорванного автомобиля не все собрали.
– Продолжим? – спросил Самарин.
– Надо, Алексей, надо. Как говорит подполковник Фомин, интуиция – вещь не простая и к ней надо относиться ответственно.
Они продолжили поиск. Минут через сорок встретились у светофора. У Комарова – пустые руки. Самарину повезло больше. Он держал в руках нечто.
– Дай-ка посмотрю, – сказал Комаров и взял находку в руки. – Так… Если я не ошибаюсь, то это остатки кейса, его передняя планка… Даже один из замков цел. Другой, правда, сильно покорежен. Спасибо, Алексей… Это уже кое-что… Рискну предположить, что взрывное устройство находилось в этом кейсе.
– Совсем не обязательно, – возразил Самарин.
– Ты думаешь?
– Да. Это от кейса – тут ты прав. Но кейс вовсе не обязательно из взорванной машины.
– Почему?
– Потому что нашел неподалеку от мусорной кучи, которую кто-то пытался сжечь. Пацаны, наверное. Кейс валялся в общей куче. Он сгорел.
– Логично. Однако позволь не согласиться с тобой.
