Свадебный талисман - Диана Рейдо

Розалин пожала плечами. Секунду подумала.

– Сначала, не стану спорить, возможно, и была какая-то симпатия. Интерес. Наверное, не более сильный, чем интерес к броскому заголовку какой-нибудь из еженедельных газет. Еженедельник был куплен, заголовок да и сама статья бегло прочитаны. А потом… Потом ему просто было удобно с нашей Стейси. Спокойно, легко. Комфортно. И чем дальше, тем комфортней. Он просто позволял ей любить себя, принимая все, что она отдавала ему.

– А как же истолковывать его поведение в постели? Может, ты скажешь, что он слишком честен, чтобы спать с нелюбимой женщиной?

– Ну конечно, жениться не честен, а не спать честен…

– Правильно, для мужчины чаще всего не составляет особого труда спать с нелюбимой.

– Вы слишком многого от меня хотите! – возмущенно сказала Розалин. – Но, полагаю, дело тут вовсе не в Стейси. Она у нас привлекательная девушка. Просто либо у Кевина серьезные проблемы и он мало на что способен, либо у него потрясающе низкая потребность в интимных отношениях. Потому-то он и не стал завоевывать еще какую-то другую девушку, к которой, возможно, питал бы более сильные чувства. Ну, или хотя бы некое их подобие. С другой девушкой такие номера не прошли бы, думаю. А Стейси. Ею можно вертеть и крутить как угодно. Кевин все-таки не дурак. Он это видит. Стейси же не соберет гордость в кулак, не хлопнет дверью… И не поставит вопрос ребром, чтобы Кевин делал окончательный выбор. Да, Стейси?

Та испуганно вздрогнула.

– Я… не знаю, – сказала она.

– Тогда слушай. Раз уж ты собрала нас здесь для совета…

Стейси прилежно сложила перед собой руки, изображая ученицу. Ей пришло в голову, что, раз не имеет никакого смысла плакать, то, может, уже пришла пора начинать смеяться? Хотя бы над собой.

– Во-первых, – велела Розалин, – срочно собирай вещи и переезжай ко мне.

– Как? Зачем?

– Затем.

– Правильно, – поддержала Пат. – Пока ты у него под носом, ты можешь сколько угодно вести душещипательные и нравоучительные беседы. Не думаю, что для него все твои доводы являются вескими, а слова – такими уж сильными аргументами. Он может это воспринимать даже в таком ключе: пусть бубнит себе под ухом, все равно никуда не денется, главное – чтобы все продолжалось по-прежнему.

– Возможно… И что же дальше?

– Как что? Ты уходишь из дома. Он остается в одиночестве. У него будет время поразмыслить над своим поведением. Пусть выбирает. Не уверена, правда, что он выберет в твою пользу. Но, пока ты будешь оставаться с ним под одной крышей, у него вообще не будет стимула как-то менять ситуацию.

– Даже, если ты переедешь на чердак, – хихикнула Розалин.

– Ладно. Но к тебе, Розалин, я не поеду.

– Это еще почему?

– Мне неудобно.

– Тоже мне, нашлась скромница!

– У тебя своя жизнь, зачем я буду вам мешать? Слава богу, у вас-то с Патриком все хорошо. Представь: я приеду с чемоданами и баулами, начну путаться под ногами, раскидывать свои бутылочки и заколочки в ванной, выползать в ночной рубашке к утреннему кофе.

– Выползай на здоровье. Не думаю, что этим ты сможешь нас смутить.

– Ты изобразила совсем не апокалиптическую картину, – попеняла Патриция Стейси.

– Да? А для меня такое поведение уже является чем-то непозволительным.

– В этом твоя беда… – вздохнула Розалин.

– Пусть так. Но я все равно не могу к тебе ехать. Мне неудобно. Это мои семейные проблемы – и решать их я должна сама.

– Куда же ты уедешь? Не станешь же ты снимать номер в гостинице? Ты ведь сейчас не работаешь…

– У тебя нет каких-нибудь дальних родственников, к которым самое время сейчас свалить, погостить недельку-другую?

– Нет, – вздохнула Стейси. – Не могу же я нагрянуть в гости к очень дальним родственникам в Ирландии. Во-первых, далековато и дороговато, а во-вторых, может, и не родственники они нам вовсе.

– Тогда что ты будешь делать?

– Думаю, придется вернуться домой. – Стейси залпом допила давно остывший глинтвейн. Мартин, находящийся в другом конце зала, поймал ее взгляд и кивнул – мол, сейчас подойду.

Через несколько минут Стейси получила новую порцию глинтвейна, но не торопилась его пить, а принялась греть руки о горячий бокал.

– И что же ты скажешь дома? – нарушила молчание Пат.

– Не знаю.

– Если ты какое-то время захочешь пожить там, это неминуемо вызовет расспросы. Одно дело, когда ты приезжаешь на воскресный семейный обед. Пусть даже и без Кевина. Ну, ночевать останешься, не захочешь поздно домой возвращаться. Но жить там неделю, две, три…

– Ты ведь не хочешь предавать огласке свои неприятности с мужем? – поддержала Патрицию Розалин. – Ты вообще чем-нибудь делилась с мамой?

– Нет. Практически ничем. Да и с вами вот только сегодня.

– Упрямая девочка, – вздохнула Пат.

– Не в упрямстве дело. Мне было… стыдно.

– Стыдно тебе быть не должно. И не считай себя виноватой. Ты делала все, что могла. Может быть, только не захотела в свое время увидеть то, что было очевидно для других.

– Ну, не так уж и очевидно. Многие вещи становятся понятными только при ближайшем рассмотрении, – вступилась за подругу Патриция.

– Ты права. Если бы это было для нас столь же очевидно, как сейчас, вполне возможно, что мы бы попытались как-то тебя отговорить. Ну или хотя бы повременить.

– Впрочем, какая теперь разница. Что было, то было. Каждый действовал так, как считал нужным. А сейчас нужно думать, что делать.

– Придется, наверное, рассказать матери, – угрюмо сказала Стейси.

– А отчиму? – подхватила Розалин. – С ним ты тоже сочтешь нужным поделиться?

– Что тебя в этом не устраивает?

– Один, другой… Несколько человек в курсе дела – и вот уже возникают сплетни. Тем более Монровиль. Не такой уж это большой город.

– Он мне в свое время отца заменил. Девочкой была, так столько ему всего выкладывала, делилась.

– Но сейчас-то ситуация изменилась.

– Почему?

– Это твое личное семейное дело.

– Но он муж моей матери. Как ты думаешь, если я все расскажу ей, станет ли она что-то скрывать от него?

– Ты права. Думаю, наши родители таких новостей уже наслушались в своей жизни, да и сами прошли через всякое. Поэтому все наши драматические переживания вполне могут оказаться для них детскими играми в песочнице. И мать Стейси вполне может рассказать своему мужу все, что сочтет нужным, с тем чтобы вместе решить, как помочь дочери.

Розалин решила подвести итог:

– Значит, сейчас ты едешь к матери, все ей рассказываешь и какое-то время живешь там?

– Как?! Сейчас?! Уже сегодня?! – испугалась Стейси.