Я буду долго гнать велосипед… (сборник) - Николай Рубцов

Стихи разных лет

1942–1955

Возвращение из рейса

Ах, как светло роятся огоньки!

Как мы к земле спешили издалече!

Береговые славные деньки!

Береговые радостные встречи!

Душа матроса в городе родном

Сперва блуждает, будто бы в тумане:

Куда пойти в бушлате выходном,

Со всей тоской, с получкою в кармане?

Он не спешит ответить на вопрос,

И посреди душевной этой смуты

Переживает, может быть, матрос

В суровой жизни лучшие минуты.

И все же лица были бы угрюмы

И моряки смотрели тяжело,

Когда б от рыбы не ломились трюмы,

Когда б сказать пришлось: «Не повезло».

Шторм

Бушует сентябрь. Негодует народ.

И нету конца канители!

Беспомощно в бухте качается флот,

Как будто дитя в колыбели…

Бывалых матросов тоска томит,

Устали бренчать на гитаре…

– Недобрые ветры подули, Смит!

– Недобрые ветры, Гарри!

– Разгневалось море, – сказал матрос

– Разгневалось, – друг ответил.

И долго молчали, повесив нос,

И слушали шквальный ветер…

Безделье такое матросов злит.

Ну, море! Шумит и шпарит!

– А были хорошие ветры, Смит!

– Хорошие ветры, Гарри!

И снова, маршрут повторяя свой,

Под мокрой листвою бурой

По деревянной сырой мостовой

Матросы гуляли хмуро…

Летел приказ

( Воспоминание )

Однажды к пирсу

Траулер причалил,

Вечерний порт

Приветствуя гудком!

У всех в карманах

Деньги забренчали,

И всех на берег

Выпустил старпом…

Иду и вижу —

Мать моя родная!

Для моряков,

Вернувшихся с морей,

Избушка

Под названием «пивная»

Стоит без стекол в окнах,

Без дверей.

Где трезвый тост

За промысел успешный?

Где трезвый дух

Общественной пивной?

Я первый раз

Вошел сюда, безгрешный,

И покачал кудрявой

Головой.

И вдруг матросы

В сумраке кутежном,

Как тигры в клетке,

Чувствуя момент,

Зашевелились

Глухо и тревожно…

– Тебе чего не нравится?

Студент!

Я сел за стол —

И грянули стаканы!

И в поздний час

Над матушкой Двиной

На четвереньках,

Словно тараканы,

Мы расползлись

Тихонько из пивной…

Очнулся я,

Как после преступленья,

С такой тревогой,

Будто бы вчера

Кидал в кого-то

Кружки и поленья,

И мне в тюрьму

Готовиться пора.

А день вставал!

И музыка зарядки

Уже неслась из каждого окна!

И, утверждая

Трезвые порядки,

Упрямо волны

Двигала Двина.

Родная рында

Звала на работу!

И, освежая

Головы опять,

Летел приказ

По траловому флоту:

– Необходимо

Пьянство пресекать!

Минута прощания

…Уронила шелк волос

Ты на кофту синюю.

Пролил тонкий запах роз

Ветер под осиною.

Расплескала в камень струи

Цвета винного волна —

Мне хотелось в поцелуи

Душу выплескать до дна!

Зима

Скользят

Полозья детских санок

По горушечке крутой.

Дети весело щебечут,

Как птицы раннею порой.

1945 г.,

с. Никольское Вологодской обл.

Прощальные стихи

Шантаренкову

Зима глухая бродит по дорогам,

И вьюга злая жалобно скулит…

Я ухожу до времени и срока,

Как мне судьба постылая велит.

И я скажу: – В суровую минуту

Не так легко без друга обойтись,

Тебя, как тень, преследует повсюду

Шальной недуг, куда ни оглянись.

Но если друг при первом испытанье

Вдруг изменяет совести своей,

О нем дурную память в ожиданье

Грядущих дней безжалостно разбей!..

…И пусть он склонен был великодушно

Простить тебе обиду и пустяк,

И пусть вы жили весело и дружно,

Деля последний, может быть, пятак!

Что пользы в том?

Забудь о нем,

однако:

Такого друга разве не найдешь

В любом другом, кто только не собака

И на нее покуда не похож?

«Уж сколько лет слоняюсь по планете!..»

Уж сколько лет слоняюсь по планете!

И до сих пор пристанища мне нет…

Есть в мире этом страшные приметы,

Но нет такой печальнее примет!

Вокруг меня ничто неразличимо,

И путь укрыт от взора моего,

Иду, бреду туманами седыми;

Не знаю сам, куда и для чего?

В лицо невзгодам гордою улыбкой

Ужели мне смеяться целый век?

Ужели я, рожденный по ошибке,

Не идиот, не гад, не человек?

Иль нам унынью рано предаваться,

На все запас терпения иметь?

Пройти сквозь бури, грозы, чтоб

назваться

Среди других глупцом и… умереть?

Когда ж до слез, до боли надоели,

Заботы все забвению предать?

И слушать птиц заливистые трели

И с безнадежной грустью вспоминать?

И вспомню я…

Полярною зимою

Как ночь была темна и холодна!

Казалось, в мире этом под луною

Она губить все чувства рождена!

Как за окном скулил, не умолкая,

Бездомный ветер, шляясь над землей,

Ему щенки вторили, подвывая, —

И все в один сливалось жуткий вой!

Как, надрываясь, плакала гармошка,

И, сквозь кошмар в ночной врываясь

час,

Как где-то дико грохали сапожки —

Под вой гармошки – русский перепляс.

…Бродить и петь про тонкую рябину,

Чтоб голос мой услышала она:

Ты не одна томишься на чужбине

И одинокой быть обречена!..

1955 г., январь

Два пути

Рассыпались

листья по дорогам.

От лесов угрюмых падал мрак…

Спите все до утреннего срока!

Почему выходите

на тракт?

Но мечтая, видимо, о чуде,

По нему, по тракту, под дождем

Все на пристань

двигаются люди

На телегах, в седлах и пешком.

А от тракта, в сторону далеко,

В лес уходит узкая тропа.

Хоть на ней бывает одиноко,

Но порой влечет меня туда.

Кто же знает,

может быть, навеки

Людный тракт окутается мглой,

Как туман окутывает реки…

Я уйду тропой.

1950 г.,

с. Никольское Вологодской обл.

На душе

На душе

соловьиною трелью

Не звените, далекие дни!

Тихий дом,

занесенный метелью,

Не мани ты меня, не мани!

Неужели так сердце устало,

Что пора повернуть и уйти?

Мне ведь так еще мало, так мало,

Даже нету еще двадцати…

1955–1959

«Не подберу сейчас такого слова…»

Не подберу сейчас такого слова,

Чтоб стало ясным все в один момент,

Но не забуду Кольку Белякова

И Колькин музыкальный инструмент.

Сурова жизнь. Сильны ее удары.

И я люблю, когда сойдемся вдруг,

Подолгу слушать музыку гитары,

В которой полон смысла каждый звук.

Когда-то я мечтал под темным дубом,

Что невеселым мыслям есть конец,

Что я не буду с девушками грубым

И пьянствовать не стану, как отец.

Мечты, мечты… А в жизни все иначе.

Нельзя никак прожить без кабаков.

И если я спрошу: «Что это значит?» —

Мне даст ответ лишь Колька Беляков.

И пусть сейчас не подберу я слова.

Но я найду его в другой момент,

Чтоб рассказать про Кольку Белякова

И про его чудесный инструмент.

1957

Другу

Скоро ты воскликнешь: «Все готово!»

Я тебя до трапа провожу.

В качестве напутственного слова

«До свиданья скорого…» – скажу.

…Раскрывая с другом поллитровки

И улыбки девушкам даря,

Встретишь ты в домашней обстановке

Юбилейный праздник Октября.

С виду ты такой молодцеватый

И всегда задумчивый такой.

Самые красивые девчата

Будут очарованы тобой.

Столько будет ярких впечатлений!

Против них не в силах устоять,

Много стихотворных сочинений

Ты запишешь в новую тетрадь…

Ты сейчас с особым прилежаньем

Отутюжь суконку и штаны.

Все твои законные желанья

В отпуске исполниться должны.

А когда воскликнешь: «Все готово»,

Я тебя до трапа провожу,

В качестве напутственного слова

«До свиданья скорого!» – скажу.

И, тебе завидуя немножко,

Вечерами долгими опять

Буду чистить флотскую картошку

И тебя с любовью вспоминать.

Мое море

Эх ты, море мое штормовое!

Как увижу я волны вокруг,

В сердце что-то проснется такое,

Что словами не выразишь вдруг.

Больно мне, если слышится рядом

Слабый плач

перепуганных птиц.

Но люблю я горящие

взгляды,

Озаренность взволнованных лиц.

Я труду научился на флоте,

И теперь на любом берегу

Без большого размаха

в работе

Я, наверное, жить не смогу…

Нет, не верю я выдумкам ложным,

Будто скучно на Севере жить.

Я в другом убежден:

Невозможно

Героический край не любить!

Отпускное

Над вокзалом – ранних звезд мерцанье.

В сердце – чувств невысказанных рой.

До свиданья, Север!

До свиданья,

Край снегов и славы боевой!

До свиданья, шторма вой и скрежет

И ночные вахты моряков

Возле каменистых побережий

С путеводным светом маяков…

Еду, еду в отпуск в Подмосковье!

И в родном селении опять

Скоро, переполненный любовью,

Обниму взволнованную мать.