Поверить в любовь (СИ) - Соколова Надежда Игоревна

Насильник в очередной раз резко дернулся, обмяк, затем вытащил член, и по ногам Стива полилась чужая сперма.

— Лижи, — последовал приказ.

Перевозбужденный, Стив повернулся, встал на колени, трясущимися руками взял грязный член и засунул в рот. Хотелось как можно лучше угодить нынешнему господину, чтобы надеяться на малейшую милость с его стороны. Стив тщательно вылизывал чужие гениталии, ласкал языком головку и дырочку на ней, словно леденец, посасывал ствол, затем опустился еще ниже и начал, как конфеты, ласкать языком яйца, не обращая внимания на многочисленные волосы, так и норовившие залезть в рот. Выкладываясь полностью, Стив охотно демонстрировал свои умения. Всё, что угодно, лишь бы усмирить огонь желания, бушевавший в крови, и хоть на пару минут забыть о пульсации в возбужденном члене.

Отдых закончился, наступили суровые будни. Хозяйка вышла со Стивом к обеденному столу, как и полагается избалованной господской дочери. Стив остался в специальной комнате с остальными рабами. Именно оттуда и забрали его братья хозяйки, сейчас развлекавшиеся вместе с друзьями с ним в своей спальне.

Стиву было плохо не только физически. Душа рвалась на клочья. Тряпка. Только тряпка. Даже не человек. Он — ничто. Жить не хотелось. По лицу то и дело лились слезы от душевной боли, принимаемые господами как последствие боли душевной.

Перевозбужденный, Стив угождал им, как умел, в глубине души надеясь, что они убьют его своими играми, и ему не придется возвращаться к той, которую он так любил…

 Последние двое суток Алиса жила, как в кошмарном сне. Влад разбирался со своей скандальной невестой и в доме не появлялся, но и без него жизнь не казалась веселой. Братья, словно предчувствуя, что у них скоро отберут игрушку, после обеда забрали Стива и держали его в своей спальне несколько часов. Алиса выпила несколько таблеток успокоительно, чтобы не дрожали руки, и как мантру твердила мысленно слова Оксаны: «Дождись полета, не выдай себя. Осталось немного». Дождись… Как можно дождаться чего- либо, когда того, кто тебе дорог, мучают буквально в соседней комнате!

Когда Стив вернулся, его била дрожь, член стоял колом, а яйца были налиты спермой.

— Иди в ванную, — слова давались с трудом, Алиса старалась говорить спокойно, не выдавая эмоций, — кончи, вымойся.

Тихое «да, госпожа», а потом — молчание. Долгое молчание. Алиса и сама не горела желанием разговаривать, боясь не сдержаться и рассказать о побеге. Но молчавший Стив: похоже, все больше погружался в пучину отчаяния. И Алиса понятия не имела, что сделать, чтобы это предотвратить.

Утром перед отлетом Алиса встала в боевом настроении. Она отсчитывала часы до побега и молилась всем и сразу, чтобы он оказался успешным.

— Стив, — позвала она, — нам нужно будет выйти пройтись сегодня. Тебе лучше идти в тех шортах или без них?

— Без, госпожа, — послышалось глухое.

У них не было секса после утех братьев. Алиса не хотела мучить и так затравленного всеми раба. А он… Алиса могла только догадываться, о чем он думал. И догадки ее не радовали. Скорее всего, накрутил себя, решил, что больше ей не нужен.

В дверь постучали. Алиса сомневалась секунду, но все же приказала:

— Открой.

За порогом оказалась Оксана. Она зашла, взглянула на нервничавшую Алису, на голого Стива, покачала головой и сообщила:

— Вылетаем вместе с твоими братьями через двадцать минут. Жду внизу.

Повернулась и вышла из комнаты.

Алиса шумно выдохнула, сама закрыла дверь и начала складывать самые необходимые вещи.

Глава 28

Стив мог только догадываться о том, что происходило. Судя по всему: его хозяйка и вторая госпожа решили вылететь в открытый космос, вместе с братьями хозяйки. Его, Стива, брали для развлечения. Господа часто так делали. Надо же было им чем-то заняться во время межпланетных путешествий.

Хозяйка, похоже, поняла, что ничего не получится с ним, Стивом. А потому секса у них больше не было. Хозяйка сторонилась Стива, общалась с ним только по необходимости. Стив осознавал, что это правильно решение, что они с хозяйкой слишком разные. Тем более, ей нужно было думать о женихе, а не о несчастном рабе. Вот только сердце при каждом взгляде на хозяйку ныло от сильной боли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И теперь, наблюдая, как хозяйка собирает вещи, Стив больше всего мечтал обнять ее, прижать к себе, осыпать поцелуями, рассказать о своих чувствах. И сделать это до того, как его снова изнасилуют оба ее братья, на этот раз — в Космосе.

«Дурак, — горько усмехнулся про себя Стив. — Нужен ты ей больно. Тряпка».

Он вышел за хозяйкой, полностью обнаженный, как обычно выходил с остальными господами. Вот только теперь то, что раньше казалось обычным действием, сейчас доставляло унижение. И по лестнице Стив спускался, надеясь, что дойдет до кара без красных от стыда щек. Но уж лучше идти так, голым, выставляя напоказ свои гениталии, чем терпеть трусы, которые как обычно малы на размер.

В холле их с хозяйкой уже ждали ее братья и другая госпожа. Увидев Стива без трусов. Братья разве что не облизнулись.

— Потом потрахаетесь, — недовольно фыркнула другая госпожа. — Сначала до космолета долетим, там будете свои яйца чесать.

Братья ухмыльнулись, но позволили Стиву дойти до кара без рук на гениталиях и заду. В каре Стив встал в привычную позу, оттопырив зад.

Взлетели сразу. Летели молча. Никто из свободных Стива не трогал. А он… Он радовался, что в каре сейчас был полумрак, и никто не видел мокрых дорожек, оставленных слезами. Стоя в привычной позе, Стив плакал. Наверное, первый раз за все время рабства, если нес читать далекого детства, он дал волю эмоциям.

Слишком много всего произошло с ним за последние дни. И внезапно вспыхнувшие чувства к хозяйке сломали ту стену, которую Стив строил в своей душе с детства. Он был ей не нужен, теперь Стив это понял достаточно ясно. Просто прогулка в Космосе перед свадьбой. А потом… потом Стиву нельзя будет даже думать о той, кого он умудрился полюбить…

 Братья, похоже, если не боялись Оксаны, то остерегались ее точно, поэтому в каре вели себя спокойно. В космопорте все вместе они пересели в шаттл и уже через пару часов оказались в космолете.

— Разведите всех по комнатам, — приказала Оксана слугам-андроидам и придержала возле себя Алису.

Та стояла рядом, наблюдая, как недовольные братья идут каждый в свою комнату, а Стива уводят отдельно.

— Пойдем в кают-компанию, — Оксана кивнула в направлении одного из коридоров.

До помещения дошли молча, буквально в дверях столкнулись с высоким шатеном, прошедшим мимо них без единого слова. Шатен, как и отчим Алисы, был одет в полностью закрывавшие тело футболку и штаны. В сторону женщин он даже не посмотрел.

— Да, — ответила на невысказанный вопрос Алисы Оксана: садясь в одно из удобных кресел, обитое темно-синей кожей, — бывший раб. Мой муж. Ты, кстати. Предохранялась?

— Зачем? — не поняла Алиса, усаживаясь в кресло напротив. — Рабов же стерилизуют.

— На словах — да. На деле — далеко не всех. Потому гм, и случаются сюрпризы.

Моим уже пять и три.

Алиса открыла рот, вспомнила о младших сестрах, закрыла рот.

— А дети рабов, даже ставших свободными…

— Официально — не рабы. На Диране — рабы. Поэтому твоя мать, скорее всего, и отправила тебя сюда.

Алиса подавилась воздухом, представив сестер в виде рабынь, ублажавшими отца и братьев. Теперь много становилось понятным…

— Твоих братьев слуги отправят спящими в шаттле обратно через полчаса, — между тем продолжала Оксана. — И мы сразу же улетим отсюда. Пока их найдут, пока разберутся, что случилось, мы будем далеко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И куда мы…

— Панасак.

Алиса нахмурилась, припоминая. Панасак относительно недавно вошел в Солнечную конфедерацию. Планета считалась закрытой для чужаков и враждебной ко всем, кто пытался проникнуть на ее орбиту.

— А нас пустят? — недоверчиво уточнила Алиса.