Колизион. Купол изгнанных - Ясинская Марина Леонидовна

– Невозможно, – с абсолютной уверенностью отмел услышанное Первый фамильяр. – До тех пор, пока в мире остаются колдуны, ведьмы и их потомки, инквизиция продолжит их искоренять.

– Вас не было несколько веков, – осторожно напомнил Ивар. – За это время многое изменилось…

– Есть вещи, которые остаются неизменными, – отрезал Первый фамильяр.

Детский голос звучал так холодно и решительно, что никто не осмелился возразить. Никто, кроме Тины.

– Для того, кто отстал от современности лет на триста-четыреста, ты слишком уж уверен в своей правоте, – заметила она.

– Отчего бы мне не быть в ней уверенным, если это именно я создал подразделение инквизиции, которое стало заниматься охотой на ведьм?

– Э-э… – подала голос молчавшая до сей поры «учительница» и, оправдывая кличку, которую дала ей Тина, выложила: – Вы, если я не ошибаюсь, жили в шестнадцатом веке, а первые инциденты охоты на ведьм датируются четырнадцатым.

Первый фамильяр улыбнулся – холодно, одними губами.

– Да, церковь преследовала ведьм и раньше, но лишь изредка, от случая к случаю. Но когда Христиана, – он скривился, произнося имя своего иниция, – снесла преграды между нашими мирами, все изменилось. Сюда пришло очень много фамильяров, и, чтобы выжить и остаться здесь, требовалось обезопасить свое существование, избавиться о тех, кто мог загнать их обратно, – от колдунов и ведьм. Уже существующая инквизиция стала для нас самым удобным инструментом. Ее лишь требовалось немного… подтолкнуть, и совсем скоро началась массовая охота на ведьм.

– Но зачем тебе инквизиция, если ведьм и колдунов больше нет? – спросила Тина. – На кого ты собираешь ее натравить на этот раз?

– Я ни на кого не собираюсь ее натравливать. Но в игре, которую мы начинаем, будем участвовать не только мы и цирки, но и инквизиция. Неважно, что ее никто не приглашает, она сама явится. А нам нужно, чтобы она не смешала нам карты.

– Хорошо, – сказал Ивар; ответ убедил его не в полной мере, но он был готов подстроиться под Первого фамильяра. – Давайте подумаем, как нам найти инквизицию.

– Можешь не слишком напрягаться, – посоветовал Первый фамильяр.

– Почему?

– Потому что теперь, когда я вернулся, они сами нас найдут.

Кристина не понимала, откуда у нее взялись силы, – то ли от облегчения, когда она увидела Те, то ли дыма этих его пучков засушенных трав, которые он подпалил. Но факт оставался фактом: еще несколько минут назад она сидела на обочине дороги и плакала от бессилия и уверенности, что умрет вместе с Апи прямо на этом месте, а сейчас бодро шла вслед за черным ягуаром, неся на руках почти невесомого Апи.

Шли долго. Кристине начало казаться, что Апи становится немного тяжелее, но, возможно, это давала о себе знать усталость. Зато Апи определенно перестал «таять». Впрочем, он по-прежнему оставался пугающе прозрачным.

– Те, – позвала Кристина, обращаясь к темной фигуре, мягко ступающей перед ней, – далеко нам еще?

Ягуар прищурился, и она без всяких слов поняла его ответ: что такое «далеко» в этом странном мире, где дистанция, видимо, играет лишь второстепенную роль?

– Хорошо, а если так: долго еще до «Колизиона»?

Воздух вокруг ягуара подернулся рябью, и вот уже перед Кристиной снова стоял Те в своем человеческом обличье.

– Устала? – спросил он.

– Немного. Но я куда больше беспокоюсь за Апи. Ему было очень плохо, и лучше бы его доставить в «Колизион» поскорее.

Те подошел к Кристине, бросил внимательный взгляд на обезьяныша и спокойно ответил:

– Не беспокойся, теперь с ним ничего не случится.

– Теперь?

– Да, теперь, когда мы возвращаемся. Чем ближе мы к цирку, тем лучше ему будет становиться.

– Это как? – не поняла Кристина, ускоряя шаг, чтобы поспеть за Те. – Хочешь сказать, он разболелся потому, что ужасно скучал до «Колизиону»?

– «Скучал» – неподходящее слово. Правильнее сказать, без «Колизиона» он не может жить.

– Те, а вы уже были здесь, когда он появился в цирке? – спросила Кристина под влиянием импульса.

– Нет, это он уже был здесь, когда в «Колизионе» появился я.

Кристина недоверчиво взглянула на капельдинера. Она не знала, как давно тот в цирке, но, судя по тому, что ей доводилось слышать, он провел в «Колизионе» как минимум несколько лет.

– Это что же получается, Апи попал сюда младенцем?

Те задумчиво сощурил и без того раскосые глаза, а затем ответил – как всегда, в свойственной ему загадочной манере:

– Он всегда был таким, какой сейчас.

Кристина вздохнула; ох уж эти непонятные мудрости Те! Вроде и отвечает, но что ни слово, то загадка, которую еще поди разгадай!

– И что это значит? – спросила она. – Я знаю, что в цирке взрослеют и стареют медленнее, но не настолько же!

– С чего ты решила, что Апи ребенок? – сразил своим ответом Те.

Кристина остановилась, поудобнее перехватила обезьяныша, – черт, он и в самом деле становился тяжелее! – и внимательно на него посмотрела. Что значит «не ребенок»? Он что, взрослый – просто карлик? Да нет, не похоже, у карликов лица все равно взрослые…

– Те, пожалуйста, – жалобно протянула Кристина, – у меня были безумные несколько дней! Я столько всего узнала в цыганской кибитке! Потом это похищение, «Обскурион» и побег! Я устала, запуталась, в голове у меня каша, и я просто не могу разгадывать ваши загадки! Скажите мне прямо!

– Разве ты не узнала про Апи, когда ночевала в цыганской кибитке?

– Узнала что? – спросила Кристина.

Впервые на ее памяти на лице Те появилось что-то, похожее на удивление.

– Что ж, возможно, в кибитке ты узнала только о том, что сотворили создатели цирков, – задумчиво протянул он. – А Апи – это творение уже самого цирка…

– Какое творение?! – воскликнула Кристина, чувствуя, что ее терпение вот-вот лопнет и она сорвется на Те, хотя совершенно определенно этого делать не стоит. – Да скажите вы мне уже, кто Апи такой на самом деле! – взмолилась она. – Если он не ребенок, попавший к нам в цирк, то кто?

– Он – цирковой, – просто ответил Те и снова зашагал по дороге.

– Подождите! – окликнула Кристина и поспешила за ним. – Цирковой что?

– Просто цирковой, – сказал Те. Искоса посмотрел на Кристину, но, должно быть, выражение лица у нее было красноречивым, потому что он продолжил: – Ну же, вспомни мифы своего народа!

Подсказка не помогла, Кристина по-прежнему не могла сообразить, к чему ведет их экзотический оборотень-капельдинер индейского происхождения.

– В воде у вас – водяной, – начал терпеливо разъяснять Те. – В лесу – леший. В доме – домовой. А в нашем цирке – цирковой. Так понятно?

Кристина несколько долгих мгновений не моргая смотрела на Те; она слышала слова, но не могла понять их смысл. Потом наконец моргнула и перевела взгляд на Апи.

В доме – домовой. В цирке – цирковой…

Вот почему Апи становилось все хуже по мере того, как они отдалялись от «Колизиона»!

Вот почему он с самого начала так льнул к ней; видимо, сразу почувствовал в Кристине директора.

Вот почему пел свою странную, мрачно-пророческую песенку.

И вот почему из всех артистов Джордан захотел забрать именно ее и Апи. Он собирался уничтожить их цирк, просто и эффективно, лишив их разом и амулета, и директора, и циркового.

Кристина рассматривала лицо обезьяныша, в которое все больше возвращалась жизнь.

Он не артист «Колизиона», не ребенок и даже не дальний потомок колдунов, как все они.

Он вообще не человек. Он – цирковой.

Глава 6

Кабар нервничал.

Никто этого не заметил, кроме Рионы. И не потому, что она много раз видела метателя ножей волнующимся или неуверенным в себе, когда еще была его ассистенткой и знала, на что смотреть, – вовсе нет. Собственно, Риона не могла припомнить ни единого раза, когда Кабар нервничал.