Колизион. Купол изгнанных - Ясинская Марина Леонидовна

– Вам надоело слушать звуки собственного голоса и теперь вы хотите узнать мое мнение? – спросил он.

– Да. – Ивар то ли не заметил презрения в словах Первого фамильяра, то ли решил не обращать на него внимания. А может, просто привык к манере его общения.

– Зависит от того, чего именно вы хотите добиться: свободы только для себя или для всех хостильеров. Или вообще для всех фамильяров.

Вопрос застиг Тину врасплох; лично она и не думала о других, только о себе! Но теперь, когда Первый фамильяр об этом упомянул… Возможно, им и правда стоит освободить всех хостильеров. А может, и всех фамильяров заодно – хотя бы из чувства видовой солидарности. Впрочем, чувство это было слишком слабым и полностью перекрывалось желанием сначала устроить все хорошо для себя. Да, сначала самой освободиться от своего иниция, а потом можно подумать и о других. А также о том, стоит ли дарить свободу тем, кто палец о палец не ударил ради того, чтобы ее получить; разве они ее заслужили? Вот она, Тина, заслужила! Она создала яггера, она раздобыла артефакт в ночь цирколуния, она влила свои силы в ритуал возвращения Первого фамильяра. Наконец, это она нашла ему тело. Не то чтобы она планировала использовать Кирилла для этой цели, собственно, она вообще хотела оставить его дома, но это не меняет того факта, что именно ее брат стал пристанищем для Первого фамильяра. Да, она внесла свой вклад. Почему же другие фамильяры должны получить ту же награду в виде свободы, когда они ничего не сделали?

Мнения Тины никто не спрашивал, но, поймав взгляды других хостильеров, она поняла, что их мысли схожи с ее.

Первый фамильяр, похоже, тоже понял, какой будет ответ, и ухмыльнулся, отчего детское лицо уродливо перекосилось.

– Ясно. Сначала свобода для себя, а потом уже можно подумать, освобождать ли остальных. Возможно, и не освобождать, и остаться единственными полностью свободными хостильерами. Стать элитой внутри элиты.

Хотя голос Первого фамильяра так и сочился ядом, его слова, похоже, все равно пришлись всем по вкусу. Тина не могла отрицать того, что идея стать не просто свободной, но еще и возвыситься над остальными сородичами ее привлекала. Приятно быть в чем-то лучше других. А еще приятнее быть самой лучшей.

Правда, Ивар попытался возразить, пусть и без особой убежденности:

– Мы сначала опробуем способ на себе, и, если все получится, займемся и другими хостильерами.

Тина отметила, что фамильяров Ивар не упомянул. Очевидно, для него они были низшими существами, а она, видимо, провела не так много времени в компании других хостильеров, чтобы проникнуться этим внутренним разделением их на подвиды и держаться за него. Пара дистанционных разговоров с незнакомыми ей хостильерами, с которыми она сумела выйти на связь вскоре после появления в этом мире, не в счет.

– Тогда и займетесь… – повторил Первый фамильяр. – А если у вас самих ничего не выйдет?

– Почему? – удивился Ивар. – У тебя же это получилось.

– А может, у меня получилось только потому, что я был лучше вас?

Хостильеры примолкли.

– Нет, – неуверенно сказала наконец Вив. – Изначально мы все в одинаковых условиях. Если не считать того, что фамильяры замещают обычных людей, а мы, хостильеры, замещаем потомков колдунов. Просто некоторые из нас готовы идти дальше и потому достигают намного большего. Как ты.

– Изначально мы все в одинаковых условиях, – передразнил Первый фамильяр. – И именно поэтому вы, одинаковые, не считаете себя фамильярами и даже придумали себе другое название? Ах, эта приятная иллюзия, что из каждой посредственности может получиться нечто экстраординарное, она так уютно освещает тусклые дни унылой обыденности! В нее так приятно верить и ждать, что тебе вот-вот повезет и на тебя свалится та самая заветная экстраординарность!

Тина подумала, что для существа, выпавшего из мира на несколько веков, его речь слишком уж современная. Где же он провел все время своего заключения на самом деле? Может, Первый фамильяр вовсе и не был отрезан от мира? Может, он все это время за ними наблюдал и выжидал нужный момент? И вовсе не они его вызвали, а он сам пришел, потому что дождался того самого нужного момента, чтобы сделать… что?

– Но мы-то не ждем, когда нам повезет, – напомнила Вив. – Мы действуем. И начали с того, что вернули тебя.

Первый фамильяр пренебрежительно фыркнул:

– Хорошо старание – позвать кого-то на помощь, чтобы он сделал все за вас.

Тина обещала себе не вмешиваться, но Первый фамильяр оказался пренеприятнейшей личностью, и, чем дольше он говорил, тем яснее это становилось. Тина не видела причин, чтобы и дальше терпеть его уничижительные замечания.

– А ты прямо-таки упиваешься своим превосходством, да? – спросила она. – Оскорблениями, демонстрацией своего высокомерия и снисходительности, тыканьем нас носом в нашу ничтожность. Хотя вообще-то это мы, ничтожные, тебя вернули.

– Да, и сделали дрянную работу. – Первый фамильяр с отвращением посмотрел на свое детское тело.

– Всегда можем отправить тебя обратно, – не осталась в долгу Тина.

– А ты попробуй, – тихо предложил Первый фамильяр, и в глубине детских глаз полыхнула такая пронзительная дикая темнота, что Тина вздрогнула.

– Тихо! – воскликнул Ивар. – Давайте не будем друг другу угрожать и вернемся к вопросу о том, какой у нас план действий. У нас же у всех общая цель, правильно? Мы хотим получить свободу.

– Хорошо, вот вы стали свободны, и что дальше?

– Освободим других хостильеров, – несколько более уверенно, чем прежде, ответил Ивар.

– А фамильяры?

– И их освободим, почему бы и нет? – согласился Ивар с небрежной щедростью бедняка, вообразившего себя богачом и охотно скидывающего с барских плеч воображаемую шубу, чтобы поделиться ею с менее удачливыми собратьями, и в то же время знающего, что дома у него еще десяток таких же шуб.

– А потом? – продолжил настойчиво спрашивать Первый фамильяр.

– Потом?

Ивар растерялся. Глядя на выражение его лица, Тина поняла, что он об этом никогда не думал, его мечты и планы не простирались дальше того, чтобы получить полную свободу от своего иниция.

Что ж, он, может, и не думал, зато Тина мгновенно представила себе мир, полный свободных хостильеров, чьи силы многократно возрастут, когда исчезнут оковы, связывающие их с инициями. Мир, в котором будут они и обычные люди, давно верящие в то, что магические силы – это сказка. О, какой прекрасный это будет мир! Какой удобный для хостильеров!

– А потом, – ответила Тина за Ивара, и ее голос звучал твердо, – наконец-то не мы будем служить людям-колдунам, как это было когда-то, а люди будут служить нам.

Первый фамильяр окинул ее оценивающим взглядом.

– Вижу, фамильная кровь дает о себе знать, – одобрительно сказал он и перевел взгляд на остальных хостильеров, чтобы оценить их реакцию на слова Тины.

И ему явно понравилось то, что он увидел.

– Что ж, вот эта игра уже стоит свеч, – подвел итог он.

– Итак, что нам нужно? – тут же перешел к делу Ивар. – Артефакты из других цирков, чтобы провести ритуал?

– Не просто артефакты, а амулеты-основатели, положенные в основу каждого цирка, – уточнил Первый фамильяр.

– У нас есть хостильеры, чьи иниции сейчас в «Обскурионе», «Колизионе» и «Инкогнионе», значит, найти эти три цирка проблем не составит, – сказал Ивар. – Пробудим яггеров; сейчас, когда нас много, нам хватит сил, и отправим их в эти три цирка. Остается выследить «Инфинион» и «Обливион», но…

– Не беспокойтесь сейчас о том, как найти цирки. Прежде нам нужно разобраться с инквизицией.

Хостильеры растерянно переглянулись, и никто не рискнул заговорить первым.

– В чем дело? – нахмурился Первый фамильяр, уловив, как изменилась атмосфера.

– инквизиции больше не существует, – как можно более деликатно пояснил Ивар. – Во всяком случае, не в том смысле, который вы, наверное, в него вкладываете. На ведьм уже давно никто не охотится.