Грех совести - Нина Еперина

Конечно, если бы среди гостей затесалась хотя бы одна приличная молодая особь с молодой плотью, было бы с кем сравнивать и рассматривать, но, слава Богу, эталона на сегодня не оказалось…

Алла уже давно подозревала, что человечество действительно завернуло не туда, не в тот коридор Истории. Что-то там, наверху дало сбой, и человечество пошло по неправильному пути. Вместо того, чтобы делать естественный отбор и селекционировать все самое прекрасное и нужное от всех предков, которые длинной вереницей стоят за твоей спиной, опираясь на древнюю истину, что ты изначально создан по «образу и подобию Божьему», человечество имеет среди своих представителей и косых, и хромых, и горбатых, и убогих… Что это, если не сбой в программе? Заложили в программу красоту в самом начале, а получили через тьму веков и пузо, вместо животика, и сиськи, вместо упругой груди, и чурку, вместо прекрасной фигуры. Чурку, подпертую снизу никакими не прекрасными ножками, воспетыми всеми пиитами и поэтами всех эпох, а подпорками, украшенными синюшными венами и целлюлитом, мелкими брызгами красных прожилок, коленками, распухшими от подагры и солей, а под коленками костями, криво облепленными жгутами мышц, и обтянутыми желтой кожей…

Кошмар!

А живем сколько? Где тысячу, где пятьсот лет, где, хотя бы, триста лет, которые жили библейские предки? Если бы нам, по образу и подобию отпущено было тысячу, то к пятидесяти мы бы не представляли из себя полный, старческий ужас. Вот такие невеселые мысли толкались и сегодня, как пауки в банке, в Аллиной голове, пока она заматывалась в простыню перед зеркалом, очередной раз критически рассматривая «идеальные» фигуры остальных…

Неутешительные мысли…

Генерал в плавках производил неожиданно приятное впечатление на общем фоне. Как ни странно, тело у него было не дряблое, а нежно-розовое, как у младенца, или молочного поросеночка, особенно после парилки. Ноги внушали уважение своей устойчивостью, руки были цепко-крепкими и в меру жилистыми, тело украшала растительность, но именно там где ей нравилось. Немного на груди, чуть на руках ниже локтя и на ногах столько, сколько не противно. В общем – крепкое, накаченное, откормленное отличным, первосортным кормом тело, и даже холеное.

«Вот что значит военный! – подумала Алла. – Наверное, на всяких тренажерах по утрам накачивается. Это хорошо. Значит, здоровый должен быть и не должен подвести в нужную минуту… Должен доставить настоящее наслаждение…»

Тренажеры и правда заселяли отдельную комнату, причем в полном рекламируемом всеми программами телевидения составе. До чего же мужики любят изображать свое пристрастие к показательным телесным упражнениям! Почти вся мужская половина тут же занялась качанием торсов, подниманием тяжестей, как руками, так и ногами, и прочими велосипедно-гимнастическими упражнениями, пока женская половина побежала в парилку. Генерал выступал тренером и гидом в одном лице.

Парилка вместила десять человек не занятых тренажерами. Восемь женщин и два худосочника, которые не пошли по предложенному пути, не пытались трясти несуществующими бицепсами, трицепсами, не стали фальшивить, чтобы набить себе цену. Они просто пошли в парилку.

О чем может говорить в парилке одурманенное алкоголем и разомлевшее от жары сообщество? Конечно же, о мужиках, бабах и сексе. При этом говорить об интересном предмете, не особенно разделяя пол. Просто травить соленые анекдоты, как про слабый, так и про сильный. Алла старалась и здесь не упустить пальму первенства. Рассуждая о привлекательных и умных женщинах, раскрепостилась окончательно, помогая себе мимикой лица. Уже на самом выходе из парилки, когда компания взопрела до выкипания пота из организма, секс зазвучал особенно сильно. Женщины приставали к мужчинам, на предмет: а какая поза лучше. Наш худосочный артист очень удивил всех неожиданным признанием:

– Я точно знаю не что люблю я, а что любят женщины. Они любят скорость! Я когда это понял, стал делать так: хватаюсь за спинку кровати, кричу – поехали-и-и – и делаю быстро, быстро, как кролик! – Артист сопроводил слова телесным сопровождением. – Поэтому меня женщины любят!

Это было очень смешно. Веселая компашка грохнулась с полок и с хохотом выкатилась из парилки под последнюю, мудрую фразу Аллы:

– Вот, а я что говорю. По-кроличьи можно с любой, но не с красивой. На красивую хочется смотреть сверху и смаковать действие. Поэтому нельзя быть очень привлекательной женщиной, это сильно отвлекает мужчин от поставленной ему цели…

Компания стала бухаться с разбегу в бассейн, с визгом и криками, прямо в простынях, остальные любители физических упражнений не смогли устоять, отцепились бицепсами от тренажеров и дружненько подтянулись на зазывные вопли. Настала их очередь париться и млеть от удовольствия…

Пока овальный генеральский бассейн вскипал водой и телами, обслуживающий персонал снял кирзовые сапоги, нарядился в шлепанцы и бесшумно накрыл стол в большой комнате отдыха. О том, что такая комната есть, гости узнали только тогда, когда розовощекий, в капельках воды и пота, пышущий удовольствием и возможностью еще раз похвастаться, Михалыч, торжественно открыл большие дубовые двери в очередную комнату. Стол в форме дырявой с одной стороны буквы «О» или лучше «С», опять радовал глаз красотами лета и был первозданной свежей аккуратности.

Все дружно бросились за добавкой. Общий галдеж стоял такой, что блистать ораторским искусством было бессмысленно. Алла занялась Михалычем и занялась плотно. Они шутили друг с другом, подтрунивали, подкалывали, чокались, пили, пересыпая тосты поцелуями, и когда Михалыч отправился в укромный уголок, Алла вдруг обнаружила, что пошел он так неустойчиво, что мог, если бы не цеплялся за стену руками, запросто завалиться за какую-нибудь мебель. Алла решила ему помочь, но это оказалось осуществить сложнее, чем она думала. Пока она целилась в фигуру генерала, фигура скрылась за поворотом, а сам поворот наехал вдруг прямо на Аллу, и она действительно завалилась за мебель. Ее приняла в свои объятья спинка дивана и, сделав апперкот, уронила прямо на пол в пыль за свои «просторы». Там она и барахталась молча, пытаясь не привлекать всеобщего внимания, пока генерал не вернулся из-за поворота. Он тут же бросился на помощь, но Аллу так основательно зажало спинкой, что пришлось привлекать гостей и отодвигать диван вручную. Когда его отодвинули несколько человек, толкаясь и сопя, из-за дивана показалось Аллино тело с паутиной на голове, на четвереньках, с голыми сиськами и задом. Простыня тащилась следом. Гости захохотали в голос. Им очень понравился Алин видочек.

– Я тоже хочу с голыми сиськами! – завопила Лина и отбросила простыню.

Народ подхватил, заулюлюкал и стал бросаться простынями друг в друга. Алла села на полу и стала сосредотачиваться. Нужно было что-то изречь. Все явно ждали, потому что простыни оказались сваленными в углу, а сам народ, разинув рот, ждал увеселительных словечек.

– Я только собралась осуществить благородный поступок и поддержать генеральское тело слабой женской рукой, как на меня из-за угла выскочила драматургия жизни, уронила меня за диван и все испортила! Безобразие! Не дадим драматургии испортить нам настроение! Уррр-а-а-а! – выдала Алла первое, что пришло на ум, и попыталась встать, но стол и народ вокруг него покачивался и плавал в глазах.

Она постаралась навести резкость, но резкость почему-то не наводилась. Тогда она перевернулась на четвереньки и стала раскачиваться на вытянутых ногах и руках, чтобы оторваться от пола. С пятой попытки ей это удалось, но тут из-за угла опять нарисовался генерал. Под общий шумок его носило за свежей простыней. Широко растянув простынь на руках и раскинув их от радости, что увидел нагое и желанное женское тело, он пошел на Аллу, неустойчиво приседая на ногах и еще больше ломаясь в коленках. Он норовил укрыть ее в своих объятьях, облапать своими лапищами и пригубить своими губищами. Его распростертые объятья грозили перекрыть кислород при сближении тел намертво, и Алла попыталась увернуться.

От такой неожиданности генерал уронил простыню, но не промазал. Он четко вписался обеими руками прямо в Аллины груди и только собрался попасть губами в губы, для чего выдвинул свои трубочкой вперед, как тут их постигла общая неудача – Аллин уворот нарушил для них устойчивость в ногах, они грохнулись на пол под гомерический хохот всего зала и развалились в разные стороны, раскинув руки и ноги. Через смех Алла вдруг поняла, что лежит ногами к публике, как знаменитый «витрувианский человек» Леонардо да Винчи, а трусиков на ней нет. Это еще больше развеселило ее, и все человеческие условности, включая собственные телеса, стали вдруг по барабану…

И тут ее понесло «по кочкам»!

Она повторила процедуру «подъем героини» с пола, генерала поднял Петрович и они, взявшись для устойчивости под руку, проследовали к столу. Стол обнажился весь и был этому безумно рад.