Посланница небес - Марина Серова

Перемахнув забор, я бросилась к «Фольксвагену». Откуда-то сбоку послышался рев мощных двигателей бандитских джипов.

Я вывела «Фольксваген» из проезда, притормозила на перекрестке и через окно пальнула из трофейного ружья в приближавшиеся джипы. Передернула магазин, стрельнула еще, а затем дала по газам, так как джипы летели прямо на меня, не останавливаясь. Из окон бандитских машин высунулись стволы. Пространство вокруг наполнил грохот выстрелов и свист пуль. Пара пуль пробила заднее стекло. Другие снесли оба зеркала заднего вида.

Я выругалась сквозь зубы, бросая машину в поворот, и с досадой подумала: «Зачем поехала на дело на своей машине? Надо было угнать!»

Прошла поворот, глянула назад, и салон осветил слепящий свет фар появившихся сзади джипов. Бандиты нагоняли меня. Взгляд скользнул на экран навигатора. Впереди еще один достаточно крутой поворот у гипермаркета. Можно попробовать стряхнуть хвост, хотя и опасно. Рассчитав время, я позволила двум передним джипам настичь меня. Передернула магазин ружья, дослав в патронник очередной патрон. Пригнулась, уклоняясь от перекрестного огня из окон поравнявшихся со мной машин, и резко вывернула руль, входя в поворот. От удара «Фольксваген» повело, а джип, вылетев с дороги, наехал на пандус у гипермаркета, подпрыгнул на несколько метров вверх, врезался в витрину, обвалил ее и ушел в торговый зал, круша стойки с товаром. В следующую секунду я вывернула руль в другую сторону, толкнув джип слева на столб.

От мощнейшего удара столб уличного освещения накренился. Брызнули стекла. Из-под капота джипа ударил пар. Автомобиль занесло, и он остановился навсегда.

Я свернула в боковой проезд. Преследования не было. Мысли переключились на отца Глеба. Сейчас он остался в своей усадьбе без охраны, а мне позарез надо узнать, что у него за кореш, которому мой клиент перешел дорогу. Поболтать лучшего времени не представится.

Проложив с помощью навигатора кратчайший путь к набережной, я до отказа вдавила педаль газа. Следовало спешить, а то вдруг отцу Глебу придет идея свалить из дома. Где его потом искать? На максимальной скорости «Фольксваген» летел по улицам спящего города. Я легко обходила редкие попадавшиеся по пути машины. Наконец набережная. Я сбавила ход. Привлеченные стрельбой, здесь могли ошиваться милицейские патрули. Завывание сирены раздалось откуда-то сзади. Я напряглась, однако быстро осознала, что звук не приближался, а, наоборот, удалялся. Чем они там занимаются? Я включила рацию и настроилась на милицейские переговоры.

Оказалось, что никто не собирается в ближайшее время навещать дом отца Глеба. Он позвонил в дежурную часть и сообщил, что у него все в порядке, просто рядом какая-то шпана стреляла, а потом они вроде бы уехали. Дежурный при мне отменил вызов и велел наряду отправляться к гипермаркету. Остальные наряды были либо там, либо прочесывали город в поисках моего «Фольксвагена».

Новость была не очень приятная. Притормозив недалеко от дома отца Глеба, я забрала из машины все ценные вещи, сложила их в две сумки и оставила в кустах. После подъехала к дому отца Глеба. Из машин на заасфальтированной площадке остался только зеленый джип Бубна. Я припарковалась прямо перед воротами, чтоб меня не видели из дома, и пошла к входу.

Из открывшейся двери высунулся охранник. В лицо ему ударила струя усыпляющего газа. Судорожно вздохнув, охранник рухнул на крыльцо. Я убрала в карман газовый баллончик и, вынув из рук охранника автомат, шагнула внутрь.

Прошла через темный холл с колоннами и небольшим фонтаном. Миновала пустой коридор и оказалась перед дверью в гостиную, из-за которой лился свет. В этой комнате и были накрыты столы. В данную минуту вместо музыки из гостиной доносились шаги и хруст разбитого стекла.

С автоматом на изготовку я вошла в комнату.

— Ну, что, эту тварь достали? — спросил отец Глеб, поворачиваясь к двери. Увидев автомат, он застыл с выпученными глазами.

— Нет, тварь ускользнула, — ответила я ему, быстро оглядев комнату. Две проститутки, собиравшие с пола осколки в мусорное ведро, замерли, не зная, что им делать. Я велела продолжать приводить комнату в благообразный вид и посмотрела на Бубна, сидевшего в кресле. В руке он держал большой мешок со льдом и прикладывал его к разбитой голове. Правая рука бандита потянулась за пистолетом, но я угрожающе прикрикнула: — А ну, брось! Жалеть тебя я больше не буду — пристрелю как собаку! — С огорченным видом Бубен убрал руку от оружия. — Так-то лучше, — похвалила я.

— Что тебе нужно? — тщательно скрывая в голосе страх, спросил отец Глеб.

— Я хочу услышать о твоем кореше, заказавшем моего клиента, отца Василия, — ответила я спокойно.

Переминаясь с ноги на ногу, отец Глеб оглянулся на Бубна.

— Он тебе не поможет, — заверила я. — И не думай тянуть время, твои ребята, поехавшие за мной, не вернутся. Я о них позаботилась. Не веришь, позвони кому-нибудь из них на сотовый.

С растущим в глазах ужасом настоятель схватил со стола сотовый и безрезультатно сделал три звонка. На четвертый ему ответили, однако не тем голосом, который он ожидал услышать. Молча, отец Глеб выключил телефон и взглянул на меня. Ужас в его взгляде дополнило отчаяние. Для усиления эффекта я немножко присочинила:

— Тебя, Глеб, никто не спасет. Дом окружен моими людьми. Если понадобится, они будут и ментов сдерживать, пока я тут с тобой не разберусь и не прикажу им отступить.

— Кто вы такие? — прохрипел отец Глеб.

— Спецназ патриархии, — улыбнулась я сквозь маску. — Наверху очень озабочены твоим поведением. Мне велели привести тебя к покаянию и потом посадить на кол.

— Что? — выдохнул настоятель, не понявший моей шутки.

— Покайся, — рявкнула я, схватила со стола диванную подушку и пальнула через нее под ноги отцу Глебу. Священник, взвизгнув, отскочил. Я приблизилась к нему и прижала еще не остывшее дуло автомата к подбородку. — Я хочу слышать о твоем кореше. Больше повторять не буду. Получишь пулю в башку.

— Я-я-я все расскажу, — залепетал священник, зеленея.

— Слушаю тебя внимательно, — сухо произнесла я, искоса наблюдая за Бубном.

— Мне Муса позвонил, — заговорил отец Глеб, тщательно подбирая слова. — Сказал, что парню одному надо помочь. Он должен был позвонить мне и позвонил, представился, как было условлено, Рябчиком. Помощь… в общем, он просто попросил покалечить отца Василия. Я согласился. Он еще попросил у меня наколку на антиквара. За это обещал долю. Ему у антиквара надо было кое-что проверить. Я ему указал одного. Но он к нему почему-то до сих пор не обратился. Я звонил, проверял. Было интересно, что он спер там такое из церкви, что сам Муса за него просил.

— Он говорил, что украл что-то из церкви? — перебила я его, отстранив от головы священника ствол автомата.

— Нет, я сам так решил, потому что он антиквара спрашивал, и поп ему чем-то мешал. Прикинул — все к этому. Спер или икону, или какие-то хреновины старинные, — ответил отец Глеб.

— К какому антиквару ты его отправил? — спросила я, предполагая, что антиквар ведет свою игру и давно получил желаемое, но предпочел умолчать об этом. В мире антиквариата волчьи законы. Я знала это по собственному опыту общения с людьми, занимавшимися древностями.

— Салов Павел Иванович, он круто шарит в этом дерьме, — просветил меня отец Глеб. — Я у него сам кое-что прикупил. Конкретный мужик старой закалки.

— Знаю я этого конкретного, — пробормотала я и уточнила: — Ты его не видел в лицо? Я про Рябчика?

— Нет, мы только по телефону базарили пару раз, — сообщил отец Глеб, усердно кивая. — Муса велел вопросов не задавать.

— Бубен, — повелительно позвала я, скосив глаза на кресло. Бандит отнял от головы пакет со льдом и с мукой посмотрел на меня.

— Чего?

— Дай ключи от твоего джипа, — приказала я не терпящим возражений голосом.

— На, жри. — Он вытащил и зло швырнул мне связку с брелоком. Я на лету поймала. У ноги Бубна я заметила кожаный портфель, указала на него дулом автомата: — Там что?

— Ничего, — буркнул Бубен, отвернувшись.

— Открой и покажи мне это ничего, — велела я, приблизившись к креслу.

Он не стал искушать судьбу, схватил нервно портфель, открыл его и предъявил содержимое мне на обозрение. Какие-то бумаги и несколько пачек долларов.

— Беру, — вздохнула я. — Будет мне за моральный ущерб от ваших выкрутасов. — Я схватилась за портфель, но Бубен попытался воспрепятствовать, потянул портфель на себя.

— Пусти, зараза, — я саданула ему прикладом под дых и все же забрала портфель. — Никому не совершать резких движений. Эх, пристрелить бы вас всех, да добрая стала я что-то в последнее время.

— Оставь бумаги, — попросил отец Глеб с болезненной гримасой.

— Хрен тебе, — ответила я со злорадством.