Регулюм - Василий Головачев

Его «БМВ» хотя и врезался в «Рейнджровер», но вторую группу в количестве четырех девиц задержал ненадолго, и дело приняло скверный оборот. Каким бы опытным ни был мастер боя – мужчина, справиться с семью профессионально подготовленными сильными женщинами ему было непросто. Бегали они почти так же быстро, как и Вадим, а загнав его в угол, могли просто «задавить массой», зная при этом приемы рукопашного боя, поэтому Вадим принялся плести паутину отступления таким образом, чтобы точечными мгновенными выпадами выключать преследовательниц по одной.

Поначалу это ему удавалось.

Завернув за угол дома, он дождался появления самой шустрой из девиц и провел прием под названием «шлагбаум». Девица – небольшого роста, худая, с раскосыми глазами и желтовато-смуглым лицом (японка или кореянка) – налетела грудью на руку Вадима и опрокинулась на спину, теряя от удара сознание.

Экономя силы, Вадим тут же выбежал навстречу второй преследовательнице, не ожидавшей такого маневра, и уложил ее «поршнем» – ударом торцом ладони в лоб.

Затем он рванул через двор, перепрыгивая какие-то поручни, заборчики, детские стенки и площадки, свернул к забору, за которым стояло одноэтажное строение из красного кирпича, собираясь преодолеть его и до предела сузить пространство боя, чтобы женщины не могли нападать на него сразу со всех сторон. Однако они оказались опытнее и отрезали ему дорогу к забору, предлагая свой вариант развития событий.

Прохожих во дворах района было мало: шел восьмой час вечера, темнело на глазах, похолодало, накрапывал дождик, – поэтому никто не мешал оперативницам неведомой спецслужбы стягиваться вокруг жертвы и постепенно загонять ее в угол. В полной темноте Вадим, возможно, и ушел бы, пользуясь своим умением ориентироваться в ночи, но его уже догнали, надо было драться, а пятерка физически крепких и ловких, натасканных на захват женщин вряд ли намного уступала пятерке профессионалов-мужчин. Вадим убедился в этом очень скоро, прижатый к забору и вынужденный защищаться в полную силу.

Первых двух соперниц он встретил «вертушкой» суева, сумев отбить их выпады (ногти одной пробороздили плечо, нога другой в туфле с металлическим носком просвистела над ухом) и нанести ответные удары, заставившие девиц с визгом отступить; вообще все они дрались с характерным оханьем и визгом, из чего Вадим сделал вывод, что их боевая подготовка базируется на приемах карате и тхэквондо.

Третья «партнерша» Борича также получила удар по рукам – она явно целилась выцарапать Вадиму глаза или разорвать ногтями лицо – и отскочила. Но две ее напарницы вцепились в Вадима сзади, схватили за волосы, и положение его резко осложнилось. Пока он принимал решение, какую тактику избрать, его успели изрядно помять, исцарапать, нанесли несколько ударов по ребрам и в пах, и он пожалел, что сдерживал силу собственных ударов, не желая калечить противника (ведь женщины все-таки). Они жалеть его не собирались.

И все же он не справился бы с женской командой, не признающей никаких правил игры и травившей его как зверя. Почувствовав его силу и бойцовские качества, разъяренные отпором девицы вооружились ножами, решив нанести ему несколько ран, чтобы обездвижить противника, и Вадим, дважды раненный – в руку и бедро, – осознал свое поражение. У него еще оставался шанс прорваться сквозь плотное кольцо визжащих фурий, и он даже начал готовиться к прорыву, наметив убрать с дороги самую мощную из «леди боя» – широкоплечую, крупнобедрую, с мужским лицом, как вдруг на мгновение небо почернело, будто наступила ночь, дунул холодный ветер, затем небо так же быстро просветлело, и Вадим с оторопью опустил ноющие руки.

Девицы исчезли!

Он стоял у забора совершенно один!

Вокруг царила тишина, если не считать доносившуюся из окон ближайшего жилого дома тихую музыку и голоса разговаривающих жильцов.

Озираясь по сторонам, он отступил к забору, готовый к схватке с женской стаей, и внезапно осознал, что раны на руке и ноге не болят! Мало того, не чувствовались и струйки крови, стекающие по локтю и бедру несколько секунд назад.

Не веря глазам, Вадим провел пальцем по локтю – еще жило воспоминание, как в него вонзилось лезвие ножа, – потрогал абсолютно целое бедро и с чувством проговорил вслух:

– Чтоб вас кошки драли!

– Совершенно с вами согласен, – раздался из-за кустов сирени и майского дерева вежливый мужской голос, и на асфальтовую дорожку, опоясывающую пятиэтажку, вышел молодой человек приятной наружности, крепкий, уверенный в себе, голубоглазый, одетый в хороший костюм с галстуком. В руке он держал плоский черный кейс, на торце которого мигал зеленый огонек.

– Вадим Николаевич Борич?

– Я, – хрипло отозвался Вадим, оглянулся – не подкрадывается ли кто-нибудь сзади.

– Не волнуйтесь, – успокоил его незнакомец с легкой улыбкой, – они сейчас далеко отсюда.

– Кто вы?

– Можете называть меня Максимом, хотя отец когда-то дал мне имя Экспромт. Как вам нравится – Экспромт Сергеевич Барыбин?

Вадим засмеялся.

– Да уж, экзотическое сочетание. И все же кто вы?

– Я работаю на одну секретную организацию под названием Равновесие, а здесь нахожусь по просьбе вашего друга Станислава Панова. Идемте, у нас мало времени. Мы находимся в зоне слабых корреляций реальности, и мне разрешили лишь пятиминутный сдвиг.

– Что это значит?

– Если мы не поспешим, «волчицы» задействуют встречную программу коррекции реальности, и наше положение намного осложнится.

– Что за «волчицы»?

– Те самые, с которыми вы только что сражались. Шестерки маршалессы.

– Они хотели меня убить…

– Вряд ли, скорее – нейтрализовать каким-то образом. Если бы они хотели вас убрать, они бы это сделали легко.

Вадим невольно потрогал засаднивший локоть, который словно «вспомнил» рану, нанесенную ножом «волчицы», еще раз оглянулся, веря и не веря отсутствию команды преследовательниц, слегка расслабился.

– Надеюсь, вы мне объясните, что происходит?

– Непременно, только давайте сначала уберемся отсюда.

Внезапно что-то изменилось вокруг.

Вадиму показалось, что над ними зависла черная туча, заслонив тускнеющий свет небосвода. И тотчас же двор дома осветили фары появившихся там словно из-под земли машин. Но больше всего потрясло Вадима не их неожиданное возникновение, а исчезновение молодого человека по имени Экспромт или Максим.

Впрочем, он тут же выскочил откуда-то сбоку, в десяти шагах от забора, хотя мгновение назад стоял рядом, махнул рукой Вадиму:

– Ходу!

Вадим глянул на кейс в его руке, огонек на торце которого сменил цвет с зеленого на красный, послушно метнулся за ним, спиной ощущая странное шевеление воздуха сзади, будто кто-то огромный и злобный месил пространство огромными ладонями, как пластилин, изменяя характеристики и форму предметов. Вадим наддал, догоняя мчавшегося прыжками Максима, поравнялся с ним и выдохнул на бегу:

– Что все-таки происходит?!

– Похоже, мы не успеваем, началась развертка тренда, – ответил молодой человек, целеустремленно обходя появлявшиеся перед ними препятствия: деревья, столбы, ограду, кучи камней и ямы. Вадим заметил при этом, что ямы и камни как бы проявлялись из воздуха, выскакивали из ниоткуда, и если бы не реакция Максима, беглецы уже напоролись бы на какое-нибудь внезапно «воскресавшее» препятствие.

Бег закончился в полусотне метров от точки старта, на улице, у машины Максима – мощного джипа «Лексус». Дверцы джипа распахнулись сами собой, заработал двигатель, хозяин машины прыгнул в кабину первым, Вадим последовал за ним, оглянулся и успел заметить, как пятиэтажный дом сзади, загораживающий полнеба, исчез! А машины преследователей резко приблизились, будто прыгнули вперед, за мгновение преодолев отделявшее их от беглецов расстояние.

«Лексус», утробно взревев, понесся по улице, как снаряд из пушки, огибая стоявшие у зданий автомобили.

Водитель выдернул из красиво светящейся, играющей огнями панели управления черный пенальчик, поднес к губам:

– «Пятый-один», я «шесть-ноль-четыре», нахожусь в эпицентре плывуна второй степени, дайте мне еще пару минут, срочно!

– Вы в зоне сноса, – раздался в кабине чей-то густой голос. – Коррекция невозможна. Попытайтесь добраться до ближайшего аварийного кармана.

– Пытаюсь, – отрезал Максим, втыкая микрофон в гнездо.

«Лексус» увеличил скорость до двухсот километров в час, ураганом пронесся через мост, свернул налево и под визг тормозов пересек Хорошевское шоссе, не обращая внимания на светофоры и потоки машин.

«Угробимся к чертовой матери!» – отрешенно подумал Вадим, одновременно восхищаясь виртуозной ездой спасителя. Голова была заполнена дымом эйфорической заторможенности, мысли отсутствовали, хотелось протереть глаза и проснуться.