Гостья замка Лорримор - Ли Уилкинсон

Старания Кэла оправдать свою подругу явились последней каплей. Поддавшись бессмысленному гневу на свою судьбу, Саманта огрызнулась:

– Может быть, когда вы обручитесь с ней и подарите красивое колечко, она почувствует себя более счастливой и уверенной.

Секунду он выглядел растерянным, потом хитровато улыбнулся:

– Разве ваше кольцо принесло вам счастье и уверенность?

К замку они подъехали, не обмолвившись больше ни словом. Перед подъемным мостом он поравнялся с ней и, поймав кобылу за поводья, остановил ее. Саманта метнула на него настороженный взгляд. Он провел указательным пальцем по ее щеке, по подбородку.

– Я виноват. Вы меня простите?

Ее сердце дрогнуло и так забилось, что Саманта едва не задохнулась. Стараясь казаться спокойной и безразличной, она спросила:

– За что?

– За то, что расстроил вас.

– Я ничуть не расстроилась.

Его скептический взгляд дал ей понять, что он ей не верит, но настаивать Кэл не стал.

– Значит, мы снова друзья?

Разве они когда-то были друзьями?

– Конечно, – проговорила она севшим голосом.

Он улыбнулся и, наклонившись вперед, слегка прикоснулся к ее губам. По ее телу пробежала стремительная волна удовольствия и желания. В этот миг Саманта не сомневалась, что все, без чего она не может жить, он держит в своих руках.

Ну почему небрежный поцелуй этого мужчины пробуждает в ней такие глубокие чувства, тогда как более страстные поцелуи других оставляли ее равнодушной?

Он отстранился и, не сводя глаз с ее лица, тихо спросил:

– Почему вы так холодны? Вам же хочется...

Это была правда. Саманта, хотя и продолжала внешне оставаться безучастной, тем не менее жаждала вернуть ему поцелуй. Но поддаваться чувствам было бы глупо и опасно. Она знала, что Кэл Лорримор только играет с ней.

Молча покачав головой, Саманта отобрала у него поводья и поскакала через мост.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда они подъехали к конюшням, Кэл спешился и, не успела Саманта последовать его примеру, подхватил ее на руки и поставил на землю. Его руки нежно обхватили ее талию, и он с особой интимностью заглянул ей в глаза, словно был ее любовником.

Запыхавшаяся и взволнованная, Саманта почувствовала, как у нее запылали щеки. Чтобы укрыться от его взгляда, она резко отвернулась и погладила кобылу, которая в ответ с легким ржанием ткнулась ей мордой в шею.

– Еще одна победа, – поддразнил ее Кэл.

Саманта вспомнила, как, увидев, что она подружилась с Ханом, Кэл заметил: «Вы, должно быть, привыкли, что все мужчины находят вас неотразимой», и колко ответила:

– Какая жалость, что я не села на Люцифера.

Он мгновенно понял ее намек и рассмеялся, блеснув белоснежными зубами.

Уже поднимаясь по лестнице, Кэл спросил:

– Как вы хотите провести остаток дня?

Испытывая потребность удрать от него, Саманта быстро сказала:

– Принять душ и отдохнуть.

– Поездка в Доувкот показалась бы чересчур долгой любому человеку, который давно не садился на лошадь... Надеюсь, что в целом вы нашли ее приятной?

– Мне она доставила удовольствие, – не сильно покривив душой, ответила Саманта.

В конце галереи Кэл остановился и взял ее за руку.

– Сегодня вечером у меня назначена встреча, так что, боюсь, ужинать вам придется в одиночестве.

Это заявление поразило ее как гром среди ясного неба.

– О... – Стараясь превозмочь внезапное разочарование, Саманта внутренне содрогнулась, представив, как сидит одна-одинешенька за длиннющим столом.

Кэл, словно обладая провидческим даром, предложил:

– Если хотите, вам подадут в гостиную...

– Да, так будет лучше, спасибо. – Испугавшись, что он догадается о ее разочаровании, она торопливо пробормотала: – Тогда давайте сразу попрощаемся.

Отняв у него руку, она повернулась и пошла. Зная, что он смотрит ей вслед, она всеми силами постаралась изобразить спокойствие и хладнокровие. Это оказалось непросто, и уже не впервые Саманта поблагодарила свою профессиональную выучку.

Добравшись до своей комнаты, Саманта упала на кровать и отдалась во власть мрачных мыслей. Она не сомневалась, что у Кэла свидание с Дианой. Очевидно, он собирался загладить свою оплошность. Но зачем он взял с собой в «Доувкот-Мэнор» другую женщину, зная, что Диана будет ревновать, оставалось загадкой. Его объяснения, несмотря на вежливую форму, были странно уклончивы и неубедительны.

Может, он хотел вызвать в ней ревность, чтобы потешить свое мужское самолюбие? Иначе почему он сразу не объяснил Диане, что Саманта – невеста Ричи?

Но, вспомнив, как смягчилось лицо Кэла, когда он глядел на Диану, Саманта не смогла убедить себя, что он способен намеренно огорчить эту девушку. Ей хотелось горько возроптать на свою судьбу, которая хотя и свела ее с единственным мужчиной, сумевшим пробудить ее чувства, но чересчур поздно и в крайне невыгодных обстоятельствах.

Однако тосковать о невозможном – бессмысленное занятие, поэтому следовало продолжить дело, ради которого она сюда приехала.

Еще утром она решила, – что следующим шагом будет ознакомление с фамильным древом, изображение которого висит в старой библиотеке. Осторожность подсказывала Саманте, что надо дождаться, когда Кэл уйдет. Меньше всего ей хотелось повторения утренней сцены и новых обвинений.

Она поднялась и решила принять ванну. Горячая вода всегда расслабляет, успокаивает тело и ум... Через некоторое время настроение Саманты улучшилось. Вытершись мягким полотенцем, она облачилась в платье из темно-зеленого шелка и босоножки, а волосы аккуратно уложила на затылке.

Ее часики показывали половину седьмого. До обеда – уйма времени. Она тихонько отворила дверь и увидела, что ее поджидает Хан. Виляя хвостом, он поднялся. Саманта молча погладила его, потом осторожно подошла к арке и заглянула в галерею. Все двери были закрыты, Кэл наверняка уже ушел.

В сопровождении пса Саманта прошла в западное крыло и затворила за собой дверь, а потом двинулась прямо в библиотеку.

Уже у входа ноздри ей защекотал кислый запах запустения. С полуопущенными шторами комната выглядела мрачной и неуютной. Саманта нажала выключатель, но он не работал. Тогда она подняла на ближайшем окне штору, подошла к камину и нетерпеливо всмотрелась в поблекший манускрипт. С сильно бьющимся сердцем Саманта прочла: «Джон Дэвид Джошуа Лорримор, 1880 года рождения, сочетался браком с Абигайль Айрис в 1906 году». Видимо, это дедушкины родители, значит, его история правдива.

По утверждению дедушки, Абигайль и Джон имели двух сыновей, старшим из которых был он. Дедушку звали Генри Джеймс Роберт, и родился он в тысяча девятьсот семнадцатом.