На секретной службе - Сергей Донской

В доме, по расшатанной лестнице которого они поднимались, еще не спали. От обилия запахов, струившихся из квартир, кружилась голова, а гвалт стоял такой, что хоть уши затыкай. Третий этаж представлял собой длинную террасу под навесом, на которую выходило не менее полутора десятков дверей. По большей части они были распахнуты настежь, а обитатели квартир торчали в освещенном проходе: кто в шезлонгах, кто на табуретках, кто вообще стоя, потому что именно так было удобнее всего точить лясы. Это было основным занятием одесситов, и тут они не знали себе равных.

Общий гомон складывался из множества диалогов.

…Вы меня извините, Костик, но имел я вашу тещу знаете куда? Мне воспитание не позволяет сказать, куда именно, но я ее туда имел, так ей и передайте…

…Софа, и что ты делаешь внизу? Ах, ничего? Тогда я иду к тебе…

…Мама, крем, которым вы мажетесь на ночь, – это что, средство для отпугивания комаров? К вам же невозможно подойти, ей-богу…

Не прекращая болтовни, жители дома искоса наблюдали за Бондарем и Милочкой, безрезультатно стучащими в запертую дверь номер 39.

– Кого вы пытаетесь разбудить? – не выдержал мужчина в пижамных штанах, поедающий салат из эмалированной миски. Вином и луком от него несло примерно в равных пропорциях. Сдвинутые на нос очки азартно сверкали.

– Мне нужна Маргарита Кац, – ответил Бондарь.

– При такой-то красавице? – Мужчина поглядел поверх очков на Милочку и щелкнул перепачканным сметаной языком. – Вам можно только позавидовать. Наверное, у вас отменное здоровье.

– Неудивительно, – вступила в разговор сухопарая тетка с накрученной на бигуди челкой. – Говорят, что люди, ведущие активную половую жизнь, сохраняются значительно лучше.

– Хорошенькое дело! – воскликнул поедатель салата. – Получается, эта проститутка Марго нас всех переживет?

– Где она? – спросил Бондарь, радуясь, что ему позволили вставить слово.

– Известно где, – хмыкнула высунувшаяся из соседней двери толстуха. – Жизнь продляет с очередным хахалем.

– Предупредила, что появится не раньше, чем к завтрашнему вечеру, – подтвердил мужчина. – Если хотите ей что-то передать, я к вашим услугам.

Проследив за плотоядным движением его языка, облизавшего губы, Бондарь покачал головой:

– Нет, спасибо. Я просто напишу Маргарите записку и просуну ее под дверь.

– Она бы больше обрадовалась деньгам, – убежденно заявила толстуха. – Или шмоткам.

– Видели бы вы платье, в котором она отчалила, – поделилась своими наблюдениями сухопарая обладательница накрученной челки. – Из-под него просматривается буквально все!

– Так и не надо ничего прятать! – пылко воскликнул мужчина, отправивший в рот новую порцию салата. – Я вас умоляю! Все и так давно известно…

Чувствуя, что голова у него идет кругом, Бондарь вырвал из блокнота исписанный листок, сунул его под дверь тридцать девятой квартиры и поспешил откланяться. Догнав его на лестнице, Милочка, не проронившая на террасе ни слова, не удержалась от совета:

– В следующий раз, когда будешь искать проституток в Одессе, заготавливай записки заранее. На тебя пялилось не меньше десяти баб, и у многих из них черные глаза.

– Ну и что? – рассеянно спросил Бондарь.

– А то, что тебя могут сглазить. Многие черноглазые женщины – ведьмы.

– Готов подписаться под этим утверждением, – заявил Бондарь, с облегчением выбравшийся на свежий воздух. – При условии, что в него будут внесены небольшие изменения.

Произнеся эти слова, он сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой, прикрывая пламя от мелких дождевых капель.

– Какие изменения? – полюбопытствовала Милочка.

– Во-первых, слово «многие» следует заменить на «абсолютно все»…

– А во-вторых?

– А во-вторых, убираем определение «черноглазые».

Предоставив Милочке задумчиво морщить лоб и шевелить губами, Бондарь направился к мокнущему под дождем «Бьюику». Сигарета раскисла после нескольких затяжек. Настроение было под стать погоде.

Светящаяся вывеска казино «Жемчужина» представляла собой фиолетовое поле, по которому бежали золотистые буквы: PEARL… PEARL… PEARL…

Возле входа приткнулся старинный белый автомобиль с откидным верхом. Водитель, он же экскурсовод, предлагал каждому прокатиться с ветерком с заездом на Дерибасовскую, а потом отобедать в ресторанчике «Дежавю» с видом на монумент Ришелье и приморский бульвар.

– По Одессе на белом «Мерседесе»! – выкрикивал он уныло. – По Одессе на белом «Мерседесе», дамы и господа!

Табличка с расценками была такая маленькая, что стоимость часовой экскурсии читалась с трудом: то ли 80, то ли 60. Особо любопытные совали туда нос и тут же отшатывались, как опаленные языками пламени. Имелись в виду не гривны, а доллары.

В остальном все было, как в лучших домах Европы, только с «черного» хода. Публика стекалась ко входу изысканная. Каждая вторая дама была разряжена, как царица Савская, если бы царице Савской вздумалось ходить на каблуках высотой с Останкинскую башню, и в коротеньких комбинациях, отдаленно смахивающих на вечерние платья. Кавалеры склонялись к стилю Шварцнеггера, отсидевшего от звонка до звонка в зоне под Воркутой. Их автомобили, заполнившие стоянку, стоили в общей сложности ничуть не меньше, чем само казино, зато костюмы на большинстве сидели безобразно, выдавая свое турецкое происхождение. Блеск и нищета коммерсантов, подумал Бондарь, переступая порог казино.

Из игорного зала доносился гомон возбужденных голосов, жужжание рулетки и костяной перестук жетонов, скользящих по зеленому сукну столов. В холле погромыхивали допотопные игровые автоматы, место которым было в Лас-Вегасе семидесятых годов. Крикливо раскрашенные механические монстры собрали возле себя кучку охотников за удачей. В основном это были особи мужского пола в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет. Как заведенные, они совали в автоматы все новые и новые монеты, после чего, не отрывая осоловелых глаз от стеклянных окошечек, дергали рычаги. Бум-трах-дзынь, бум-трах-дзынь – от этого непрерывного лязга Бондарю показалось, что он попал в цех по штамповке денег. Лунатичные игроки напоминали ему подопытных собак доктора Павлова с их рефлекторным слюноотделением.

Избавившаяся от плаща Милочка покрутилась возле зеркала и увлекла его к распахнутой двери, но тут, откуда ни возьмись, возникли два охранника заведения:

– Фэйс-контроль, – провозгласили они, преграждая дорогу Бондарю в его блестящей от дождя кожанке.

– С вашими мордами только чьи-то лица проверять, – фыркнула Милочка.

– Извините, но по вечерам сюда принято приходить в костюмах, – невозмутимо сообщил выдвинувшийся вперед дюжий парень, в роду у которого наверняка было немало биндюжников.

– Вот мой костюм, – вздохнул Бондарь, расставаясь с пятьюдесятью гривнами.

– К костюму полагается галстук, – заявил второй парень, ревниво проследивший за исчезновением купюры.

Галстук обошелся Бондарю в два раза дешевле, но настроение у него от этого не улучшилось, в чем он и признался Милочке.

– Ничего, сейчас исправим твое настроение, – пообещала она, затаскивая его в полутемный бар с глубокими креслами и ярко освещенной стойкой, напоминающей рубку межпланетного корабля.

Судя по антуражу, корабль, как и вся Земля, летел в тартарары.

Получив по бокалу чего-то густого и приторно-сладкого, как микстура от кашля, они устроились друг напротив друга за таким низким столом, что колени обоих оказались торчащими поверх его крышки. Стараясь не опускать взгляд, Бондарь пригубил свой коктейль, поморщился и сказал:

– Если ты считаешь, что это пойло может исправить мне настроение, то ты очень ошибаешься.

– Но ты же ищешь местную шлюху? – высокомерно осведомилась Милочка. – Здесь самое подходящее место, поверь моему оп… моей интуиции.

Бондарь прищурился:

– Сдается мне, что ты работаешь у Григория Ивановича недавно.

– Во всяком случае, я появилась у него раньше Оксаны, – загадочно ответила Милочка.

– Ты с ним спишь? – спросил Бондарь напрямик.

Ответ был прост и бесхитростен:

– Теперь нет. Он без ума от своей породистой стервы.

– Она этого заслуживает?

– Она заслуживает места в дешевом таиландском борделе, – сказала Милочка. – Сука из сук, вот кто такая Ксюшенька. Тупая, но коварная тварь. Пинчук у нее под каблуком, она вертит им, как хочет, наставляя ему при этом рога буквально на каждом шагу.

– И Григорий Иванович это терпит? – поинтересовался Бондарь, с отвращением попивая свою микстуру.

– Любовь слепа. – Милочка пожала плечами. – Оксана молода, хитра и хороша собой. Он стар, богат и доверчив, как дитя. Обычное дело.

– Готов поспорить, что у тебя с Оксаной натянутые отношения.

– Надеюсь, что эта стерва ненавидит меня так же сильно, как я ее.