Предсказание несбывшегося прошлого - Марик Лернер

Напомню, в 1917 году германский рейхстаг принял постановление о заключении мира без аннексий и контрибуций – договориться с Антантой не удалось лишь из-за неготовности немцев подтвердить восстановление Бельгии.

Неплохо? С них требовать нельзя после всего случившегося, а вот Бельгию Рейх не отдает. Вам что жалко? Подумаешь, Англия влезла в войну из-за нарушения нейтралитета именно Бельгии. Немцы не могут отказаться от уже захваченного, даже когда сами просят пардону. Они трижды получали возможность унизить побежденных (1871, 1917-брест, 1918-бухарест) и все разы этой возможностью воспользовались. Потом проиграли уже они и послышались стоны и вопли, как так, проигравшей стране не дали возможность присоединить новые земли?! Беспредел, грабеж!

Пока что, возвращаясь в реальность, с зимы 1916/17 протесты в городах Германии приобрели качественно новый уровень. Женщины протестовали не только против спекуляции и отсутствия еды, но уже против войны и эксплуатации. Продовольствие с Украины и Румынии не спасало положение. Считается, что 763 000 немцев погибло во время Первой мировой войны от недоедания, и эти цифры относятся преимущественно к 1917–1918 гг. Потом из этого числа исключили 150 тыс жертв “испанки” в 1918 году, но и так цифра остается высокой.

28 января 1918 года на улицы Берлина вышло 100 тыс. человек, требуя окончания войны. Через несколько дней их число выросло до 400 тыс, а демонстранты получили поддержку в виде демонстраций в Дюссельдорфе, Киле, Кельне, Гамбурге и других городах. Оценочно более 4 млн человек вышло на улицы. Правительство ответило тем, что мобилизовало в армию многих участников тех демонстраций. Недовольство копилось и оно присутствовало повсеместно. Не с Марса прилетели зеленые человечки и даже не из РСФСР заявились агитаторы. Терпение любого народа не безгранично. Военное поражение, голод и бунт питают друг друга.

Недоедало не только гражданское население родных городов, в 1918 году армию тоже кормили недостаточно.

Началась германская революция с матросского восстания и через несколько дней охватила всю Германию. В полдень 9 ноября 1918 года Германия была провозглашена республикой. У власти встали представители социал-демократической партии (СДПГ). Вот они и вылезли на свет – во всем виноватые. Если бы не всякие разные, непременно бы победили. А что жрать нечего, на фронте 3 к 5 противникам и при этом Россия вышла из войны – это все ерунда. Как и то, что отправились на переговоры до всех неприятных происшествий. При кайзере.

Так откуда же легенда об ударе в спину победоносной армии? А ответственность переложить на социалистов. Во всем виноваты они. А армейское командование в белоснежных мундирах. Ему связали руки и не позволили ударить со всего размаха. Это вечная песня любых генералов в любой войне. На выбор – Вьетнамская, Афганская, мемуары по поводу упущенных успехов Гитлера о его высших командиров, перекладывание вины за 1941 г на Сталина и далее везде.

Да, так оно и есть. Политики решают всегда. И не позволяют шваркнуть атомной бомбой по Китаю или из вполне гадостных соображений не доводят до конца очередную «Бурю в пустыне». Но так всегда и везде. Армия без народа не существует, во всяком случае, с появлением призывной. Царь, президент, премьер-министр будет ставить задачи военным. И это хорошо в принципе. Потому что кроме гарантированной победы, надо еще видеть каким образом и за чей счет. Но пусть так. Виноваты не военные, а политики. Крайних обнаружили. Давайте внимательно посмотрим на них.

В кайзеровском рейхе социал-демократы с 1912 года уже представляли собой самую сильную партию в рейхстаге. В массе своей из изначально революционной группы они превратились в реформистскую партию. В целом ничего особо оригинального. Раскол на меньшевиков и большевиков состоялся и в РСДРП, а меньшевики были отнюдь не исчезающей величиной. Так что когда немецкие социал-демократы в 1914 г проголосовали за военные займы – это было достаточно неожиданно исключительно для Ленина и ему подобных. Германские камрады попривыкли к демократии и вполне нормально чувствовал себя в государственной системе. Во всяком случае, для своего времени, Рейх был передовой державой по части принятия социальных законов.

Почему речь идет именно о военных займах? Ими финансировались военные действия. Всего их состоялось девять и каждый раз должен был давать свое согласие рейхстаг. Это означало, что рейхсканцлер, когда требовался новый военный заём, проводил совместные заседания с партиями рейхстага, с ними советоваться, добиваться их согласия, в связи с этим естественно также обсуждать с ними общую военную политику и военные перспективы – и теперь к этому привлекались социал-демократы, как все остальные партии. И они сотрудничали. Внутри социал-демократии это постепенно вело к расколу.

Левое крыло считало подобную политику соглашательской, а поскольку положение ухудшилось заметно в 1917 году откололось в качестве новой «независимой» социал-демократической партии, которая отвергала войну и не одобряло более военные займы. Но и в большинстве СД, продолжавших выступать с патриотических позиций (а вы как думали?), существовали разные течения. Дело в том, что в рейхстаге к концу 1917 г образовались две группы партий. Правая, добивающаяся захватов и аннексий, огромной колониальной империи. Эти всенепременно желали громадных контрибуций. И левоцентристская группа, которая заявляла, что следует радоваться, если из этой войны удастся выйти подобру-поздорову, и потому нужно заключить компромиссный мир. Они уже были согласны и на мир "без аннексий и контрибуций".

Правда последнее не учитывало интересов Антанты. Странно было бы с их стороны согласиться на ничью после многолетней войны и огромных жертв. Тем более, как мы видели раньше, даже «без аннексий» немцы представляли удивительнейшим образом. Нам Эльзас и Лотарингия с Бельгией, а вы так обойдетесь.

Все эти дискуссии происходили открыто на заседаниях рейхстага, в газетах и на собраниях. Полемика не скрывалась. Это все-таки был Второй, а не Третий Рейх. Свобода слова при условии отсутствия пораженчества.

В августе 1916 г было смещено второе Верховное Командование войсками, которое уже в ноябре 1914 года заявляло рейхсканцлеру, что войну более невозможно выиграть чисто военными средствами. К власти пришли Гинденбург и Людендорф. Эти люди политически принадлежали к немецким правым. Мечтали о победе и были готовы всё поставить на карту. Неограниченная подводная война была внедрена этим третьим Верховным Командованием, и революционизирование России также проходило под его сильным влиянием.

Новое армейское командование в конце 1916 года провело мобилизацию всех сил ("тотальная война"), то есть ввело рабочую повинность для всех немцев в возрасте от 17 до 60 лет, возможное трудовое участие женщин, полное замещение всей промышленной продукции на военную продукцию. Рейхстаг, напоминаю, был левый и, голосуя за предложения армии, попутно провел "Закон о вспомогательной службе". Там содержались будущее повышение тарифов между предпринимателями и профсоюзами, а также участие профсоюзов во внутренней жизни предприятий. Командованию это не нравилось, но желая получить свое, они соглашались на это.

В июле 1917 года кайзер сместил рейхсканцлера Бетманн-Хольвега. Все дружно обрадовались. Верховное Командование – поскольку он не был достаточно воинственным, а большинство рейхстага – потому что он не был для них достаточно мирным. И у тех, и у других не было наготове преемника. Лишь несколько месяцев на этом посту был случайный кандидат, и в декабре 1917 года) появился старый баварский политик-центрист граф Гертлинг. Война на Западе окончательно стала позиционной, подводная война явно проигрывалась, а Америка вступила в войну в качестве противника.

С другой стороны предполагалось, что Россия выйдет из игры в ближайшее время. Ленин был «чудо-оружием» Германии в Первой мировой войне. Его победа казалась руководству Германского Рейха также и победой Германии. Теперь можно было большую часть германской Восточной армии перебросить на Запад. К этому решению Людендорф – при Гинденбурге подлинный глава Верховного Командования – пришел уже вскоре после победы большевистской революции в ноябре 1917 года. Оставался последний шанс на рывок к Парижу. В 1914 г не вышло – сейчас. В 1918 г.

О произошедшем было выше. Попытки прорвать фронт и одним рывком закончить войну окончились полной неудачей. Практически все, от солдата до обычного рабочего в тылу знали с середины июля 1918 года, что войну больше выиграть нельзя, что упущен последний шанс на победу. 8-го августа 1918 года англичане, канадцы и австралийцы, усиленные теперь танками, которые впервые сыграли в этой войне большую роль, ворвались на германские позиции, вынудили к похожему на бегство отступлению первую линию – и этого тоже до сих пор не происходило – и взяли очень много пленных. Это было еще не поражение, но явный сигнал. Недаром Людендорф назвал эту дату "черным днём германской армии".