Опасные пути - Георг Хилтль

Была поздняя ночь. По тихим улицам Рокруа мчалась карета. Она остановилась у почтового двора, и громкие удары посыпались в закрытые ставни, между тем, как почтальон звонил в колокол. Но обитатели почтового двора спали, по-видимому, мертвым сном и ничто в доме не шевелилось, хотя шум, поднятый проезжими, был так силен, что в противоположном доме, где помещалась гостиница, отворилось окно и слуга, высунув голову, закричал, заглушая своим голосом шум и стук:

— Господа, если Вам угодно отдохнуть и закусить, пожалуйте сюда! Здесь гостиница!

— Убирайся к черту! — ответил чей-то голос, — в твой кабак я не собираюсь. Мне нужно лошадей.

— Ну, достать их Вам будет трудно, — продолжал слуга, — уж очень большой нынче разгон. Еще третьего дня проезжала дама, которая сюда приехала в своем экипаже, а чтобы ехать дальше с почтовыми, должна была заплатить тройную плату. И то хозяин только потому дал ей лошадей, что она торопилась в Льеж к умирающему.

— Ага! — воскликнул вдруг проезжий, — тут была дама? Небольшого роста, красивая, бледная дама, которая приехала из Лана, сорила деньгами, спешила в Льеж, за границу?

— Все совершенно верно.

— Почтальон! — закричал проезжий, — отвори, не то разнесу твой дом! Отворяй же! — заревел он таким страшным голосом, что окна начали быстро отворяться и раздались голоса, испуганно спрашивавшие, не горит ли где.

Наконец явился содержатель почтового двора, в сопровождении своих людей с фонарями.

— Тысяча чертей! Кто тут смеет… — начал он.

— Потише, пожалуйста! — крикнул Дегрэ (читатель, конечно, узнал его), поднося приказ к фонарю, — по приказу короля, требую немедленно лошадей!

В мгновение ока весь дом очутился на ногах; лошадей Дегрэ выпрягли, запрягли свежих. Сержант тем временем подкрепился стаканом вина.

— А куда поехала та дама? — спросил Дегрэ.

— Она наняла лошадей до Живэ.

— И лошади были уже езженные?

— Да, я жду их не раньше завтрашнего утра.

— Лошади готовы, — доложил почтальон.

— В Живэ!.. Погоняй! — крикнул Дегрэ, садясь в экипаж, и снова помчался по следам беглянки.

— Это — погоня, — сказал почтальон. — Неужели этот господин и вправду из судейских?

— По-моему, он больше похож на ревнивого мужа, — ответил содержатель двора.

По полям и лугам вилась быстрая речка. На одном ее берегу виднелись дома города; на другом — высились стены цитадели. Это были: городок Живэ и крепость Шарлемон. Река, отделявшая город от крепости, была Маас; маркиза Бренвилье добралась до границы, ей оставалось только переехать мост, и она вступила бы на голландскую землю, очутилась бы под защитой голландских законов.

Выехав из Рокруа, Мария увидела, что почтальон нисколько не преувеличил: лошади действительно были утомлены и бежали все медленнее. Таким образом она кое-как доехала до окрестностей Живэ, как вдруг на вершине одного холма ее острые глаза заметили двух всадников. На них были шляпы с кокардами; маркизе показалось, что они оба в форменном платье. Один из них показал рукой на экипаж маркизы, затем оба пустили лошадей рысью. Ужас Марии достиг крайнего предела: она была уверена, что это — погоня.

— Скорее! Скорее! — кричала она вознице, — я заплачу вчетверо!

Он пробормотал какое-то проклятие и ударил по лошадям. Измученные животные сделали последнее усилие. Темнота надвигалась; всадники были уже недалеко от кареты маркизы.

— Неужели нет ближайшей дороги прямиком? — воскликнула маркиза.

— Есть! — ответил почтальон и быстро свернул с большой дороги.

Но тут раздались треск и громкий крик, и карета свалилась в ров. Две из лошадей барахтались в грязи; лошадь, на которой сидел почтальон, билась и брыкалась, потому, что оборванная постромка била ее по ногам, а четвертая лошадь оторвавшись ускакала в поле.

— Ведь я предсказывал это, предупреждал! — кричал взбешенный почтальон. — А ее, наверное, раздавило, тысяча чертей! А все оттого, что летели, как сумасшедшие, словно ее сам черт погонял!

Он слез с лошади, обмотал поводья вокруг дерева и подошел к карете. Одно колесо разлетелось вдребезги; карета лежала на боку. Лошади дрожали от напряжения и ужаса; пот лил с них градом. В эту минуту на дороге показались всадники.

— Помогите, господа! — обратился к ним почтальон, — тут случилось несчастье с дамой.

Один из всадников тотчас спешился и, отдав поводья своего коня товарищу, подошел к почтальону, который вынимал из кареты разбитые стекла.

Маркиза лежала на сиденье без всяких признаков жизни. Вынув ее из кареты, мужчины увидели, что она ранена; из ее головы текла кровь и запачкала ее платье.

— Что нам делать? — спросил всадник, помогавший почтальону.

— Нельзя терять ни минуты, — ответил другой, которого его товарищ назвал Луи, — она, кажется, получила серьезные повреждения. Я останусь у кареты, а Вы двое несите ее в гостиницу “Единорог”. До нее всего каких-нибудь двести шагов.

Завернув раненую в плащ, двое мужчин понесли ее в гостиницу, где пострадавшая возбудила всеобщее участие, тем более что почтальон рассказал, какая это щедрая и богатая дама. Через самое короткое время маркиза уже лежала в лучшей комнате гостиницы, на чистой, мягкой постели. Около нее хлопотали сама хозяйка, две служанки и еще одна из обитательниц городка.

Почтальон принес вещи маркизы, а сам уселся ужинать.

Холодные компрессы привели маркизу в себя; она открыла глаза.

— Спасите! Я не так виновна! Спасите, меня хотят убить! — были ее первые слова.

— Успокойтесь, — сказала хозяйка, — Вы у добрых людей.

— Где я? — закричала маркиза, дико озираясь, — где же палачи? Их было два, они гнались за мной. Где они?

Ее с трудом убедили, что два всадника были просто конные стражники из Живэ.

Мария опустила голову на подушку, а потом вскочила; лихорадка придала ей силы.

— Я должна ехать дальше? — простонала она, — мне грозит опасность!

Так как почтальон рассказал всем, что путешественница торопится застать при жизни одного умирающего, то ужас маркизы приписали этому обстоятельству.

— Вы должны остаться лежать, пока не придет доктор, — сказала хозяйка, — он осмотрит Вас и решит, можете ли Вы ехать.

— Не надо доктора! — простонала Мария и снова упала в обморок.

— У нее страшная лихорадка, — сказала женщина из города, — бедная барыня очень страдает. Вы должны позвать доктора: помочь ей — христианский долг.

— Николай уже стоит на улице и ждет доктора. Это — прекрасный доктор, и все обращаются к нему: наш городской доктор господин Ру уж очень стар.