Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

Если честно, Агнесса и знать не знала о такой новинке и вполне обошлась бы обычными драгоценностями, если бы не Бертран. Агнесса несколько удивилась, получив от него в подарок большую серебристо-белую бабочку с изящной черной каймой на крыльях, однако решила расценивать этот жест как знак уважения хорошему сотруднику. Собственно, так оно и было…

– Привет! – сказала Агнесса шатенке, любуясь ее украшением, приколотым у самого горла. – Ты сегодня кто?

– Угадай, – хмыкнула та, вскидывая подбородок и принимая картинную позу.

Агнесса окинула ее взглядом. На девушке было темно-вишневое платье, абсолютно глухое спереди, с длинными рукавами… и совершенно неприличным вырезом сзади. К плечу приколота брошь с большой бабочкой, крылышки которой были украшены стразами. До такого еще никто не додумался…

– Элеонора, – вздохнула Агнесса. В секрет Ким Джадд она была посвящена, впрочем, посвященных было не так уж мало. – Что так?..

– Да может, подвернется работенка, – усмехнулась Ким. – Надо быть во всеоружии, ты же знаешь Себастьяна, он и на необитаемом острове найдет, кого раскрутить!..

Агнесса только улыбнулась.

– Послушай-ка, – заметила она внезапно. – Твоя бабочка… Она же неживая!

Брошь Ким в самом деле была настолько тонко выполнена из тончайшей скани, что издалека ее в самом деле можно было принять за живое насекомое. Ясное дело, ни о каких стразах тут речь не шла – настоящие рубины и бриллианты, разумеется. Крылья были закреплены так, что при малейшем движении владелицы начинали подрагивать, создавая полную иллюзию жизни.

– Ну да, – ответила Ким. – Мне не очень-то нравится эта мода. Как-то оно не слишком приятно – пришпилить на себя живую бабочку и ходить так, пока она не умрет. Хоть и насекомое, а все же…

– Да, пожалуй… – согласилась Агнесса.

– Но мода есть мода, так что пришлось искать компромисс, – весело сказал Ким. – Ладно, давай не будем об этом. Расскажи лучше, что у вас там с этим новым госпиталем происходит?..

Ким была благодарной слушательницей, и Агнесса совсем забыла о скуке. Позже ей в самом деле удалось переговорить о делах с Бертраном, и с приема они уходили вместе.

Было четыре часа утра, небо только-только начинало светлеть, а впереди ждал рабочий день. Впрочем, к этому было не привыкать…

– Агнесса, вас подвезти? – спросил Бертран, держа дверцу своей машины открытой.

– Нет, спасибо, я на своей, – отказалась Агнесса.

– Ну, тогда до вечера, – сказал Бертран, устало прикрыв на секунду желтые рысьи глаза. – Займитесь госпиталем, а я попробую разобраться со счетами. Потом созвонимся. До встречи.

– До встречи, – ответила Агнесса.

Бертран занял место за рулем, еще раз кивнув верной помощнице, включил зажигание и удивился еще, отчего мотор завелся с такой задержкой…

Агнесса повернулась было, чтобы вернуться в здание – она забыла сказать кое-что важное Ким, – но странный звук привлек ее внимание. Она обернулась – как раз вовремя, чтобы увидеть, как массивный белый автомобиль Бертрана Уэйна превращается в огненный шар…

…Мэдисон Ши возвращался к своим кредиторам, гордый донельзя. Все прошло как нельзя лучше, приятель не подвел, и Мэдисону удалось выполнить задуманное, о чем он и доложил кредиторам.

– Молодец, Мэдди, – похвалили его, и Мэдисон задумался, а не собираются ли ему предложить работу на постоянной основе. – Отлично сработано. Хорошо уделал гада…

Мэдисон хотел было скромно сказать, что, мол, это еще пустяки, как вдруг ему умело заломили руки за спину. Холодное лезвие защекотало кожу на горле, и в последнюю секунду жизни Мэдисону пришел в голову глупый вопрос: отчего это такие ножи называют еще «бабочками»…

…Церемония прощания была короткой – в сущности, кремировать после такой силы взрыва было и нечего. Вернер Дирк с закаменевшим от плохо сдерживаемой ярости лицом что-то шипел сквозь зубы, скорее всего, клялся из-под земли достать заказчиков убийства. Эмиль Кан, враз лишившись привычной ироничной усмешки, смотрел исподлобья мрачным тяжелым взглядом, видимо, собираясь последовать примеру Вернера. Прочие были злы и подавлены: такого еще не бывало, чтобы покушение произошло так близко от святая святых – Эоса, – и мало того, удалось! Это было уже настоящей пощечиной существующему порядку, и оставлять этого дела просто так не был намерен никто.

– Узнать, кому он помешал, – бормотал про себя Вернер, и Эмиль согласно кивал головой, – да я и так знаю, кому… Он как раз просил у меня пару десятков солдат, госпиталь охранять. Его бы самого охранять!..

– Выяснить, откуда взрывчатка, – вторил ему Эмиль. – Ничего подобного уже давно не ввозилось, значит, старые запасы. Значит, кто-то из своих, слышишь, Вернер?

– Слышу, – мрачно отозвался Вернер. – Без тебя знаю, что кто-то свой постарался… Поехали. Займемся делом. Ну, твари, я не я буду… Вы у меня за Берта кровавыми слезами плакать будете!..

Глядя на его ожесточенное лицо, легко было поверить, что и в самом деле – будут. Если проявят такую неосторожность и дадут взять себя живыми…

Кристиан Норт пробрался через расходящуюся толпу к Себастьяну Крею, тронул его за локоть. Лицо начтранса было невесело и сосредоточенно, и это удручало.

– Что, Крис, – спросил он. – Похоже, нет нам уже покоя в собственном доме?

– Да, – коротко кивнул Кристиан. – Кому-то слишком сильно не нравится то, что делал Бертран и что делаем все мы… Это уже война, Себастьян.

– Значит, будем действовать по военным законам, – отрезал Себастьян. Кристиан понял, что в ближайшее время въезд на Амои станет делом многотрудным, равно как и выезд с планеты…

– Я хотел с тобой посоветоваться, – сказал Кристиан. – Что делать… с ней?

Он кивнул на замершую в стороне Агнессу Борги. Она так и не сменила того строгого черного платья, в котором была на приеме. Ким Джадд, успевшая переодеться из роскошного наряда Элеоноры в привычное одеяние, что-то шептала ей на ухо, успокаивающе гладя по плечу, но Агнесса, кажется, ничего не слышала.

– А что тут можно сделать? – мрачно спросил Себастьян.

– Нужно назначать нового начальника департамента, а как он воспримет ее… – протянул Кристиан.

– Ну так назначь ее начальником, – отрезал Себастьян.

– С ума сошел?! – От неожиданности Кристиан возвысил голос, и на них начали оглядываться. Кристиан перешел почти на шепот. – Ты соображаешь, что говоришь?..

– А что такого? – пожал плечами Себастьян. – Лучше нее никто не разбирается в проблемах этого департамента, она была правой рукой Бертрана и в курсе всех его дел.

– Себастьян, это невозможно!.. – прошипел Кристиан. – В подчинении у Бертрана были не только люди! Ты представляешь, какой разразится скандал?

– Представляю, – ответил жестокосердный Себастьян.

– Ну… хорошо. Допустим, – продолжал Кристиан. В принципе, ему и самому приходило в голову нечто в этом роде, но… – Но неплохо бы выяснить, что по этому поводу скажет Рауль. В конце концов, этот департамент подотчетен ему!

– Думаю, наш дорогой господин Ам сперва будет возмущаться, а потом махнет рукой и скажет «делайте, что хотите», – пророчески заметил Себастьян. – Тебе нужен был совет, Крис? Ну так я его тебе дал! Дальше – сам.

Рауля Кристиан нашел, разумеется, в лаборатории. Выслушав Кристиана, Рауль смерил его долгим взглядом, а потом произнес:

– Крис, я чувствую дурное влияние нашего дорогого господина Крея. – Кристиан отметил про себя, что Себастьян и Рауль называют друг друга за глаза совершенно одинаково. – Как ты себе это представляешь? Ты можешь вообразить, какой поднимется шум? Глава департамента – человек! Более того, женщина! Не сочти меня шовинистом, но… это уже немного слишком, не находишь?

– Не нахожу, – буркнул обиженный Кристиан. Ему было искренне жаль Бертрана, который очень ему нравился, и Агнессу, о которой он слышал только хорошее. – В конце концов, проблемой здравоохранения людей должен заниматься человек, и совершенно неважно, мужчина это или женщина!

– Первая здравая мысль, которую я сегодня от тебя услышал, – фыркнул Рауль. – Поступай, как знаешь, Крис. Я вообще не понимаю, зачем ты меня спрашивал…

– Это все-таки твой департамент, – хмыкнул Кристиан. Ему было ясно, что Рауль уже согласился. В самом деле, какого-нибудь новичка придется долго дрессировать, а тем временем все, чего успел достичь Бертран Уэйн, пойдет прахом. Предложенный выход был еще не самым худшим из возможных! – Так ты согласен?

– А что мне остается? – ответил Рауль мрачно. – Кстати, встретишь Себастьяна, передай ему, что мне хотелось бы с ним побеседовать… по душам.

…Агнесса Борги ничего не знала о происходящем в Эосе. Целый день она провела, как во сне. С того самого момента, как она увидела взлетающий на воздух белый автомобиль, она словно ослепла и оглохла. Она не слышала, что говорила ей Ким, прочие… Не видела, кто был вокруг. Хотела заплакать – и не могла, только боль билась где-то глубоко внутри. Безумно жаль было Бертрана – он так мало успел… и что теперь будет со всеми его планами? На его место поставят какого-нибудь равнодушного дурня, которому дела не будет до начинаний предшественника… А еще было жаль собственных несбывшихся надежд – сделать хоть что-то стоящее для этого мира. Агнессе ясно было, что после гибели Бертрана никто не потерпит ее в департаменте, особенно новый начальник. Значит, все зря. Все, ради чего она боролась, ушло, как вода в песок. Все напрасно…