Русская расовая теория до 1917 года. Том 2 - Владимир Авдеев

Адербейджанские татары, имеющие иранское происхождение и примесь тюркской крови, самое разбойничье племя в Закавказье. В то время, как, например, надтарцы как обитатели глухих ущелий и дебрей леса отличаются спокойным внешним видом, ходят медленно, плавно, говорят тихо, не торопясь и не перебивая друг друга, адербейджанские татары, напротив, как истые дети степей, привыкшие испокон веков к кочевому или полукочевому образу жизни, подвижны, болтливы, крикливы, лихие наездники; от их раскочевок или селения сутолока и шум доносятся до нашего уха уже с очень далекого расстояния. Первые чистоплотны и аккуратны, вторые неряшливы и держат себя с меньшим достоинством, хотя трезвы и корректны в обращении с людьми. Аджарец разбойник, пробирается очень осторожно, притаив дыхание, и метким выстрелом убивает свою жертву чаще из-за угла, татарин делает среди белого дня самые отчаянные нападения, напр. на проезжие омнибусы и берет не столько хитростью, сколько крайней дерзостью и необычайной ловкостью и смелостью. Татары вообще народ ленивый, вялый, жестокий, крайне самолюбивый и вспыльчивый. Богохульство, святотатство, взяточничество, обман, мошенничество у них наблюдаются однако редко. Зато ссоры из-за пастбищ, потрав, баранов, собак, женщин, обычны и ведут у них то и дело к кинжальной расправе; женитьба татарина на христианке влечет за собой убийство провинившегося родственниками-мусульманами. Пребывание кочевников на альпийских высотах считается самым подходящим временем для выполнения задуманной мести, так как на высокогорные пастбища на 6–9000` над уровнем моря не может простираться достаточный надзор властей и там живут кочевники так как жилось от 100 и 1000 лет назад На местах зимнего пребывания татар хищнические инстинкты, унаследуемые от предков, сдерживаются существующим административным режимом, снимаясь же с места со своими стадами, кочевники выходят совершенно из-под власти наших законов.

В Бакинской, Елисаветпольской и отчасти в Тифлисской губ., словом, там, где преобладает в населении татарский элемент, разбои поныне существуют в самых широких размерах. Разбойники нападают обыкновенно в сумерки или в ночную пору на богачей и вообще на людей зажиточных, особенно на купцов. При этом они проявляют часто некоторое благородство, напр. не грабят женщин, отобрав у проезжих ценности и деньги оставляют ровно столько, сколько нужно для возвращения домой, большей частью не убивают, если жертва нападения не оказывает явного сопротивления, а отдает сейчас же все свои наличные богатства. Между собой члены татарской разбойничьей банды очень солидарны, они не выдают друг друга, содействуют взаимоспасанию, подбирают раненного товарища не только из страха быть через него уличенным, делят поровну добычу, дружбу и честное слово, данное хотя бы совершенно постороннему человеку, хранят свято.

Знаменитый Керим-бек, в течение 16 лет наводивший своими разбоями ужас на всё население Кавказа и недававший изловить себя никаким способом, убил на своем веку до 150 человек; в 1869 г. он вдруг исчез. Думали, что разбойник убит, но потом оказалось что он ушел добровольно в Персию, явился только что возвратившемуся из Парижа Шаху Наср-Эддину с повинной, дал ему честное слово никогда больше не разбойничать, был помилован, скоро получил чин полковника персидской армии и с той поры вел себя до самой своей недавней скоропостижной смерти безукоризненно. Все окружающие его любили и уважали и ничто не напоминало, что это — человек не заурядный, а один из страшнейших разбойников Кавказа 70–80 годов, послуживший темой для целого ряда интересных повестей, рассказов и легенд. Насколько известно, это был рослый, красивый, видный и здоровый мужчина, без каких-либо уродств, или явных признаков вырождения. Из пяти братьев его четыре были тоже разбойники.

Насколько могущественны, смелы и ловки татары, можно судить, напр., по случаю, недавно имевшему место в Елисаветпольской губернии. На поимку некоего Джа Фар-бека, бывшего в ссылке за разбои и бежавшего с каторги, выехала, как водится, команда полицейских стражников (бывших солдат) из 12 человек и одного интеллигента, добровольно присоединившегося. Заметив беглеца укрывающимся в камышах на берегу Аракса, стражники окружили его, но разбойник ловко, перебегая с места на место, отстреливался, пока не убил семерых и не переранил остальных, причем интеллигент, искавший сильных ощущений, пал первым, сраженный пулей; сам же разбойник благополучно скрылся. Недавно он был убит в перестрелке, но уже в Турции; неудивительно, что разбойники держат в страхе даже администрацию. В нынешнем году на кочевках в горах Елисаветпольской губернии разбойник Дали-али справлял свадьбу своей дочери совершенно открыто; администрация не рискнула отправиться туда для ареста, так как собралось до 500 человек гостей, хорошо вооруженных, готовых дать отпор. Керим-беки, Джафар-беки, Алай-беки, Дали-али и т. п. лица, промышлявшие на Кавказе разбоями, люди психически совершенно нормальные. Огромное большинство других излавливаемых разбойников не обнаруживало тоже ни малейших признаков психического расстройства или аномалий характера при беспристрастной судебно-психиатрической экспертизе.

Персияне, таты, танышинцы, населяющие восточную часть Закавказья, гл. обр. по побережью Каспийского моря, люди смышленые, разумительные, расчетливые, вежливые, очень гостеприимные, трезвые, но льстивые, вспыльчивые и жестокие, самоуверенные и фанатичные. Они имеют приличные манеры, гордую осанку, деловитый вид. Они редко занимаются открытыми разбоями, но вообще убийства у них — явление самое заурядное и особенно многочисленное в дни гилиитских постов, когда нервная система истощена неправильностью и недостаточностью приемов пищи (едят ночью), а также курением опия и неумеренным потреблением крепкого табака. Самоистязание при народных шествиях (мистериях), заключающееся, как всем известно, в изрезывании себя кинжалом, прокалывании кожи иглами, подвешивании через сделанные в ней отверстия замков, биение себя цепями по обнаженному телу с выкрикиванием в такт «шахсе-вахсе», идет рука об руку с насилиями над другими людьми; затаенная месть особенно часто приводится в исполнение именно в это время.

Курды, по своему психическому складу во многом напоминающие цыган, племя гораздо более разбойничье, хотя организованные банды курдинские наблюдаются реже татарских, к тому же курдов на Кавказе сравнительно не так много. Они ленивы, неряшливы, вспыльчивы, жестоки; они беспощадны к врагу, ненадежны в дружбе, вороваты до необычайной возмутительной степени. Уважают они только себя и своих старших. Нравственность их вообще очень низка, суеверие чрезвычайно велико, а настоящее религиозное чувство развито крайне слабо. Грабеж, убийство, война — их прямая врожденная потребность и поглощает все интересы.

Из тюркских племен Закавказья турки и туркмены работящи, честны и миролюбивы, каракалпахи уже более склонны к грабежам и убийствам.

Более или менее отуречившиеся греки отличаются всеми особенностями, свойственными греческой народности в Европе, но переняли от своих поработителей-турок мстительность; так, напр. храмовые праздники у них являются одновременно и днями мести, почему опасающиеся быть убитыми не идут на народные гульбища. Склонности к разбоям у них, однако, нет вовсе.

На Северном Кавказе кто не поражался суровым видом лезгинов, чеченцев, кабардинцев, черкесов, ингушей и т. д. Уже осанка, манеры, мимика, голос горцев указывают на основные черты их характера. Глядя на их лица, трудно себе представить, чтобы эти люди могли, напр., громко, весело смеяться. И, действительно, горцы поражают своей серьезностью; баловаться, играть, вообще шумно веселиться, к чему так склонны грузины, угрюмые сыны гор считают неприличным для взрослого занятия. Даже дети их не отличаются шаловливостью и смотрят мрачно исподлобья. Необходимость устраивать свою жизнь среди почти безлюдных скал в суровом климате, отстаивать свои родные горы от натиска соседей и разных завоевателей выработали веками в мужчинах воинственность, настойчивость, физическую крепость и силу индивидуальной воли, развили самолюбие, гордость, потребность отличаться удалью, веру в себя и пренебрежение к другим.

Горцы Дагестана — люди смышленые, способные к умственной работе, трезвые, с определенными сложившимися нравственными представлениями; чувство законности врождено в них, но их правовые понятия сильно отличаются от наших. Горцы чрезвычайно крепко придерживаются обычаев своих предков и старины глубокой, а также мусульманского права, заимствованного с юга. Им свойственны лукавость, вкрадчивость, корыстолюбие, жестокость и другие пороки при многих очень хороших качествах характера, напр., патриотизме, религиозности, гостеприимстве, внешнем приличии в поведении и пр. Судебные дела довольно однообразны и сводятся, главным образом, к убийствам из мести или в запальчивости. Настоящие разбои в Дагестане нечасты и ныне можно всюду проезжать без опасения быть ограбленным или убитым.