Обратная сторона города N. Дикая охота - Дарья Заровная

– Я не позволю!

Забрать тело Дины и бежать – первое, что пришло ему в голову. Но, увы, Сергей не был волшебником. Не мог перемещаться во времени и пространстве, иначе бы давно изменил ход истории.

– Кто тебя будет спрашивать? – усмехнулся Финик. – Ты ей никто! Не мама и не папа, не брат и не сват. Ты сам захотел уйти, так иди, никто тебя не держит. Отпусти её, наконец, из-под своей опеки и позволь принимать решения лично!

– Мы увидели уже, к чему приводят её решения! – Сергей встал и наклонился к Финику, хватая его за грудки. – Ты чуть не сдох от её руки. Думаешь, сможешь контролировать, ссать в уши? Очнись! Первый же подохнешь. Помяни моё слово!

В последний раз он испытывал такую ярость, когда Дину перевели из реанимации в палату. Тогда Сергей так же кричал, швырял вещи, был готов убить кого-то. Кто же знал, что дальше будет только хуже? Он и понятия не имел, как далеко может зайти эта история.

– Отпусти! – брыкался Финик, пытаясь вырваться из мёртвой хватки Сергея.

– Ты видел, что она с собой сделала? Свежие шрамы на животе – ты их видел? Да она только поэтому ещё не очнулась. Дина не хочет жить, понимаешь ты это своей тупой башкой, выблядок?!

Сергей впервые в этом признался. И признание это выбило из него все силы, так, что он упал на пол. Трясущимися руками схватился за грудь от нехватки воздуха. Он сталкивался со смертью. Убивал людей, принося жертвы костлявой старухе, но ни разу за свою никчёмную жизнь не встречал человека, который стремился умереть так, как Дина. С улыбкой на лице.

– Ей нужна помощь. – Финик смотрел на Сергея свысока. – Я найму ей врача. Не знаю, сколько понадобится времени, чтобы она пришла в норму, но я сделаю всё, что в моих силах.

С этим Сергей был согласен. Дине действительно нужна была помощь, которую он оказать был не в силах. Вот такая горькая правда. Он снова никчёмный слабак, который не смог никого защитить. Здесь ему было не место.

– Мне пора, – Финик потянулся здоровой рукой к костылям. – Действие обезболивающего заканчивается.

По кафельному полу застучали костыли. Сергей чувствовал вибрации от каждого шага Финика. Ждал, когда он наконец-то уйдёт, чтобы впасть в яму под названием «отчаяние».

Сейчас ему нужен был рядом человек. Особенный. Нина. Она бы точно подсказала, как поступить в этой ситуации. Вывела бы его из этой непроглядной тьмы, освещая путь своим сердцем, как Данко, пожертвовавший собой. Она ведь всегда собой жертвовала ради него, а он, дурак, разбил это сердце на тысячу мелких осколков. Не собрать. Не соединить вновь.

Всю жизнь его окружали женщины. Бабушка, Нина, Дина – сколько в них было силы? Почему именно ради него они страдали? Должно же быть всё наоборот. Это ведь он дал себе обещание, которое до сих пор ни разу не сдержал. Жалкий, ничтожный человечишка. Подобие мужика!

Шаги стихли, но Сергей чувствовал его присутствие. Финик стоял за спиной, сверля его взглядом. Жалкое, наверное, зрелище. Не хватало только сопли на кулак мотать и топать ножками от несправедливости жизни.

– Ты можешь остаться, – проговорил Финик – словно приговор. – Мне бы было легче от твоего присутствия. Ты хорошо на неё влияешь. Только благодаря тебе я жив. Но разве ты этого хочешь?

И каждое слово, рассекая воздух, било по его обнажённой душе. Хорошо влияет? Смешно настолько, что страшно. Необдуманные действия Сергея и привели к этому исходу.

– Готов ли ты продолжать её защищать? А дать ей свободу?

«Не готов», – новая правда. Тягучая, болезненная.

– Подумай о том, чего хочешь ты и чего хочет Дина. Может, стоит воспользоваться шансом на новую жизнь, который она тебе дала.

В первый день их знакомства Дина говорила, что жизнь с чистого листа не начнёшь. Сравнивала это понятие с первым снегом, наступив на который человек тут же увязал в грязи прошлого. Старые связи, привычки и воспоминания затягивали глубже, и в конечном итоге человек оборачивался назад. Смотрел на своё прошлое.

Снова она лгала. Неизвестно только в чём: в правде о новой жизни, когда сидела на подоконнике в его комнате, или сейчас, когда решила дать ему шанс. Это стоило проверить. Если Дина была в чём-то убеждена, то шла до конца. Увы, он осознал это только сейчас.

Чтобы не быть вновь отвергнутым. Чтобы сохранить о ней воспоминания, как о человеке, который пожертвовал собой ради него, – он решил попрощаться. Сейчас. Уйти так далеко, чтобы их жизни больше не пересекались. С него достаточно.

Взяв её холодную руку, приложив ко лбу чтобы остыть и почувствовать их родство снова, Сергей прошептал:

– Спасибо, мышь! Спасибо и прощай!

Сложнее всего было не оборачиваться. Забыть дорогу к больнице. Забыть планы Финика. Жить дальше, уходя в прекрасное далёко, надеясь на то, что на этот раз оно не будет жестоко. Но кардиомонитор противно запищал. Изломанная линия стала идеально прямой. Сергей встал как вкопанный, не в силах ни пошевелиться, ни начать дышать. В палату вбежал медицинский персонал, сёстры пытались его выставить за дверь, но он не мог оторвать взгляда. Не мог поверить в происходящее.

Её сердце остановилось.

***

На чистом, словно озеро Байкал, небе изредка проплывали облака. Большая птица, раскрыв крылья, лавировала кругами, наслаждаясь свободой. Подхватываемая ветром, она поднималась всё выше, не издавая ни единого звука. С высоты своего полёта смотрела на крошечный мир под собой, но не замечала, с каким вдохновением на неё глядят с земли.

На зелёном лугу шелестела трава, обдуваемая летним ветром. Где-то поблизости пели свою песню кузнечики, а на смену солнцу восходила луна. Малиновый закат радостно встречал звёзды, и наступала долгожданная тишина. Дина забывала о дневных заботах и наслаждалась этим мгновением. Глубоко вдыхала запах свежескошенного сена. Хотела остаться здесь на всю ночь.

– Замёрзла? – Тёплая куртка накрыла её плечи. – Тебя все потеряли.

Повернувшись, Дина увидела его. Грубые черты лица смягчились от улыбки. Карие глаза смотрели на неё со всей нежностью этого мира. Дина знала, что только с ней он такой. Чуткий, заботливый, родной.

– Вечно ты убегаешь, – Женя протянул руку. – Твой отец места себе не находит. Велел найти, иначе… Ты же знаешь, что я его побаиваюсь.

– Он не кусается, дорогой, – ласково произнесла она, вложив ладонь в его руку. – Ты всегда преувеличиваешь.

– Я не преувеличиваю, – пробурчал он, забирая Дину в объятия. – Заставил нас сегодня ремонтировать дом, а когда я сказал, что