Исландские саги. Том I - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему у тебя такая холодная рука, Торгрим? – и разбудила его.
Торгрим сказал:
– Хочешь, я повернусь к тебе?
Она-то думала, что это он положил на нее руку. Гисли пережидает немного и согревает руку у себя под рубахой, они же оба засыпают. Тогда Гисли тихонько касается Торгрима, чтобы тот проснулся. Торгрим думал, что это Тордис его разбудила и повернулся к ней. Тут Гисли одною рукой срывает с них одеяло, а другою насквозь пронзает Торгрима Серым Клинком, так что острие засело в дереве. Тордис закричала:
– Люди, все, кто есть здесь, просыпайтесь! Торгрима убили, моего мужа!
Гисли поспешно бросается назад к хлеву, выбегает, как он и думал, из дома и плотно затворяет за собой дверь. Потом он тою же дорогой возвращается к себе домой, и после него не остается следов. Когда он пришел, Ауд отодвинула засов, и он идет прямо в постель и держится как ни в чем не бывало, словно бы он ничего и не сделал.
Все люди в Морском Жилье были пьяны и не знали, что делать. Убийство застало их врасплох, и потому они не предприняли ничего толкового.
XVII
Эйольв сказал:
– Случилось великое злодеяние, а все эти люди бестолковы, все, кто тут есть. По моему разумению, нужно зажечь свет и быстрее бежать к дверям, чтобы убийца не ушел.
Так и сделали. И людям кажется, что, раз убийца не обнаружен, значит, это сделал кто-то в самом доме. А время идет, и наступает день. Тело Торгрима кладут, извлекают копье, – это делает Бёрк, его брат, – и готовят тело к погребению. Там остаются шесть десятков человек, а другие шесть десятков идут в Холм к Гисли. Торд Трусоватый был около дома, и, завидев толпу, он бросился в дом со словами, что, мол, к хутору движется войско, и он очень всполошился.
– Ну что ж, – говорит Гисли.
И он сказал вису:
Страха в меня не вселит
Торда трусливое слово.
Меч властителя сечи[318]
Вражьею вспоен кровью.
Лежит недалече повержен
Тополь вепря потока[319].
Пусть мечутся в ужасе люди —
Мужество мне не изменит.
Вот заходят они, Торкель и Эйольв, на хутор и направляются к спальной нише, где лежал Гисли с женою. Торкель, брат Гисли, первым туда заходит. И видит он, что башмаки Гисли лежат все замерзшие и заснеженные. Тогда он пихнул их подальше под лавку, чтобы не увидели другие.
Вот Гисли приветствует их и спрашивает, что нового. Торкель рассказал, что, мол, случилось великое злодеяние, убит Торгрим, и спросил, что бы это могло значить и что следует теперь предпринять.
– Великие злодеяния не заставляют себя долго ждать, – говорит Гисли. – Мы намерены оказать помощь в погребении Торгрима, вы можете на это рассчитывать, и должно сделать это, как подобает.
Те принимают предложение, и они идут все вместе в Морское Жилье. Потом они приготавливают все к погребению и кладут Торгрима на корабль. Вот насыпают они курган по древнему обычаю, и осталось только закрыть его. Тогда Гисли идет к речному устью, берет там огромный, как скала, камень и взваливает его на корабль. Кажется, подалась под камнем каждая досочка, и корабль весь затрещал. Гисли сказал:
– Я не умею ставить корабль, если этот унесет ветром.
И поговаривают, что это не так уж непохоже на то, что сделал с Вестейном Торгрим, когда говорил о башмаках Хель.
Вот собираются они с кургана домой. И Гисли сказал своему брату Торкелю:
– Я рассчитываю, брат, что теперь между нами будет наилучшая дружба, как бывало, и давай устроим игры.
Торкель согласен. На этом они расходятся по домам. У Гисли теперь нет недостатка в людях. Приходит конец пиру, и Гисли оделяет гостей хорошими подарками.
XVIII
Вот справили по Торгриму тризну, и Бёрк дает многим хорошие подарки в залог дружбы. Дальше случается вот что. Бёрк платит Торгриму Носу и просит его наворожить, чтобы не было ниоткуда помощи убийце Торгрима, хоть бы люди и пожелали помочь ему, и чтобы не было ему в стране покоя. Дали ему за ворожбу девятилетнего быка. Вот Торгрим принимается колдовать и, приготовив себе все, как обычно, сооружает помост и совершает колдовской обряд со всем возможным непотребством и злобою.
Была еще и такая странность, которой приписывали особый смысл: снег не лежал на юго-западном склоне Торгримова кургана, и там никогда не замерзало. И люди связывали это с тем, что Торгрим своими жертвами снискал расположение Фрейра, и Фрейр не хочет, чтобы их разделял мороз.
Так прошла зима, и братья устраивают игры. Бёрк переезжает на хутор к Тордис и на ней женится. Она в то время ходила тяжелая. У ней родился мальчик, его окропили водой[320] и нарекли Торгримом, по отцу. Но когда он вырос, им показалось, что он крут нравом и непокорен. Ему переменили имя и стали звать Снорри[321]. Бёрк прожил там зиму и тоже участвовал в играх.
Одну женщину звали Аудбьёрг. Она жила в верхней части долины, на Неудачином Дворе. Она была сестрою Торгрима Носа, а замужем за человеком по имени Торкель, по прозванию Неудача. Сына ее звали Торстейном. После Гисли это был сильнейший человек на играх. Гисли и Торстейн всегда играли вместе, а против них Бёрк с Торкелем.
Однажды на игры сошлось множество народу: многим было любопытно посмотреть на игры и узнать, кто всех сильнее и кто лучше играет. И было там так же, как и повсюду: чем больше соберется на играх народу, с тем большим пылом идет игра.
Рассказывают, что Бёрк в тот день проигрывал Торстейну. В конце концов он разозлился и сломал пополам биту Торстейна. Но Торстейн толкнул его так, что тот грохнулся на лед. Гисли, увидев это, сказал Торстейну, пусть, мол, играет против Бёрка в полную силу, «а я поменяюсь с тобою битами». Так они и делают.
Гисли садится чинить биту и поглядывает на курган Торгрима. Земля была покрыта снегом, а на склоне кургана сидели женщины, сестра его Тордис и много других. Гисли сказал тогда вису:
Вот прорастают проталины
На крыше, укрывшей ныне
Недруга турсов Грима[322], —
Он
