Новая ментальность - Александр Воин

Почему никому из любителей классической музыки не приходит в голову крутить ее на полную мощность там, где это может помешать другим людям? Потому что они воспитаны на восхищении человеком, а, следовательно, уважении к нему. А модерн – это ирония, ирония к человеку, забыли добавить, и его душе. Модерное искусство не скрывает своего стремления эпатировать человека. Но того, кого уважают, не эпатируют. Эпатировать можно быдло и это искусство и превращает всех нас в быдло.

Современная психология с подачи папы Фрейда и его трудами, прежде всего, «доказала» нам, что человек не властен над своими инстинктами, т.е. по-сути не отличается в этом смысле от животного, в частности от свиньи. И свинство разлилось, получив эту научную «поддержку». Но научность этих работ – как в том анекдоте: «90 процентов умерших ели огурцы, следовательно, огурцы смертельно ядовиты». В этом легко убедиться, сравнивая работы любого психоаналитика, начиная с Фрейда, с работами классических психологов, таких, скажем, как Павлов и Пиаже. Тем, кто не может сам этого сделать, предлагаю обратить внимание на то, сколько новых разновидностей психоанализа и психотерапии (на нем основанной) появляется в последнее время: гешталт терапия, психо драма, символ драма и т. д. И все они противоречат друг другу и при этом и не пытаются выяснить, кто из них прав, как это принято в нормальной науке. Это наблюдается, начиная с отцов основателей психоанализа: у Фрейда человек – раб либидо, у Адлера – воли к власти, а у Юнга – вообще каких то архитипов. Так разберитесь, господа, сначала между собой, чьи мы рабы, а уж потом учите нас. Не то мы в рабском самоуничижении не ту задницу лизать будем.

Тем, кому мало и этого аргумента, приведу такой пример. В свое время в Израиле был съезд психоаналитиков и на этом съезде выяснилось, как писала израильская пресса, что «Фрейд уже не в моде». Даже человеку совершенно далекому от науки понятно, что наука и мода несовместимы. А вот психоанализ и папа Фрейд совместимы с модой.

Нисколько не смущаясь взаимной противоречивостью своих теорий и само провозглашениями вроде «Фрейд уже не в моде», нам чуть не каждый день вещают по радио, телевидению и т.д., что «Фрейд доказал», «Современная психология доказала, что человек – существо коллективное» (слыхал по радио на днях). А то мы без нее этого не знали. Фонвизина с его «Недорослем» на них нет. И как вообще может доказать что-нибудь психология в целом, если разные ее теории противоречат друг другу.

Но дело не только в степени научности всей этой «науки». Даже если бы все творцы ее были семи пядей во лбу каждый, а их «теории» так же истинны и святы, как Тора с Синая, то и тогда нужно было бы признать, что место, которое они заняли в сознании современного общества, непропорционально раздуто. А заняли они место учителей жизни, учат нас как жить. Это место не может занимать никакая частная наука, не только психология. Его может занимать либо религия, либо философия, достаточно всеобъемлющая, обобщающая все науки, либо искусство, литература, прежде всего, базирующаяся опять же либо на религии, либо на философии. И так и было в прошлом до того, как современная психология нагло вперлась не на свое место в немалой степени поспособствовав тому, что люди перестали читать настоящую литературу и оная практически и не пишется (То, что выдается за литературу сегодня это развлекательное чтиво – детективы, фантастика, чернуха, порнуха, в крайнем случае шизы на базе этой самой психологии). Действительно, как можно воспринимать, скажем, поэзию, если тебе вдолбили, что она не более, чем сублимация подавленных сексуальных желаний. И вместо того чтобы наслаждаться сонетом, ты думаешь, какая это б… не дала Шекспиру, что его занесло написать этот сонет. Во всяком случае, все современное искусствоведение только этим и занимается, равно как и вопросом, кто, кого и каким способом имел. Впрочем, выяснением этого вопроса сегодня занимается и большинство людей, к искусству никакого отношения не имеющих, и интерес свой они распространяют также далеко за пределы людей искусства. Это «обогащает» уже не только искусство, но и всю нашу жизнь. Кстати возникает вопрос, а почему сексневротики – пациенты Фрейда, на которых он построил свою теорию, не писали сонетов на уровне Шекспира, если они вообще их писали. У них-то ведь точно были подавленные сексуальные желания. Об этом наука, надмевающаяся учить нас как жить, умалчивает.

Почему психология, не может играть роль учительницы жизни? Потому, что никакая частная наука не рассматривает всех связей сложнейшей системы: человек – общество – мир. Допустим, Фрейд прав и любая попытка человека контролировать хоть как-то свои инстинкты ведет к неврозам. (Хотя на самом деле это случается лишь в крайних случаях). Но и тогда отсюда нельзя делать вывод, сделанный Фрейдом, что инстинкты вообще не следует контролировать. Потому что, как сказал Есенин: «И плюнул бы ему я в рожу, когда б и от него не ожидал того же». Мало ли какие есть инстинкты. Человеческое общество просто перестанет быть таковым, и превратится в стаю животных, если оно никак не будет контролировать свой инстинкты.

Разница между добротной, действительно научной психологией и постмодернистской еще в том, что представители первой, сделавши много в своей области, вовсе не пытались учить нас как вообще жить, а последние только этим и занимаются. И в результате на Западе давно (а теперь и у нас помаленьку), половина населения ходит исповедоваться не к священнику, а к психоаналитику. В каждом рабочем коллективе есть психолог (вместо советского секретаря парторганизации) руководящий человеческими отношениями, которые от этого перестают быть человеческими, и становятся социальными, т.е. синтетическими. А сверх того есть бесчисленные курсы типа бихевиористских, на которых учат людей, как лучше приспособиться к бесчеловечным условиям современной жизни. То обстоятельство, что от такого комформистского приспособления жизнь становиться еще бесчеловечнее, учителя то ли не понимают, то ли им на это наплевать.

И наконец. эта психология и ее сестра сексология вторглись в интимную жизнь людей и учат нас, как правильно сношаться. Можно подумать, что животные, не знакомые с психологией и сексологией, за миллионы лет совершенно разучились это делать и упомянутые «благородные» науки пытаются спасти хотя бы человечество. Кстати, как быть с учением отцов основателей, что инстинкты сильней разума? Ведь Вы ж, ребята сексологи, как раз и пытаетесь воздействовать на инстинкты разумом. Правда, не с позиции «пошлой» религиозной и не религиозной морали, а неизвестно с каких. Похоже, что с позиции наперсточников на базаре: надуть дураков и набить карманы.

Ну, и конечно, разливанное море порнухи, извращений, вплоть до педофилии, имеет прямое отношение к этой психологии, «доказавшей» неизбежность и даже полезность всего этого. «Социальная роль проституции» (из речи професорши-сексологши).

Бог Отец через Моисея и Пророков, а затем Иисус Христос неоднократно предупреждали об опасности лжепророчества. В хоре голосов лжепророков тонули голоса истинных Пророков и это было, пожалуй, главной причиной падения первого еврейского царства. Лжеучителя – софисты, добившиеся осуждения на смерть Сократа, сыграли немалую роль в закате эллинской цивилизации. Сегодня роль этих лжепророков и лжеучителей играют, прежде всего, столпы современной психологии (психоанализа, психотерапии).

Возникает вопрос: почему ученые – представители старых добрых наук, таких как физика, терпят это поругание храма науки? Надо сказать, что вообще то и не терпят. Время от времени маститые ученые выступают на эту тему в том же духе, что и я здесь, только более политкоректно, но как то вяло, беззубо и безрезультатно. Причина этого в том, что современная физика переживает кризис своего метода, который является методом и всей рациональной науки. Правда, ей это не очень мешает развиваться дальше, но они (физики) не могут дать рационального объяснения многих видимых противоречий накопившихся в ней. Это и дает основание современным психологам причислять и себя к науке. Мол вы то, критикующие нас, ничем не лучше. Мало того, на этом кризисе рациональной науки расцвел целый букет философий релятивизирующих научное познание, начиная с философского релятивизма и кончая пост позитивистами. Смысл этой релятивизации науки лучше всего выразил Фейерабенд, сказавший примерно так: наука ничуть не более обосновывает свои выводы, чем гадалка на кофейной гуще. Другие не доходили до такой крайности, но суть оставалась та же. А часть из этих философов, отправляясь от релятивизма научного, пришла к релятивизму, относительности морали. По логике, что если любая истина относительна, то и моральная тоже. Более всего в этом «преуспели» экзистенциалисты (хотя в релятивизации самой науки они были далеко не столь сильны, как пост позитивисты). Вот эти-то философии в сочетании с фрейдизмом и пост фрейдизмом и привели (через посредство массового искусства и массмедиа) к модернизму, постмодернизму и всему вышеописанному свинюшнику.