Бояръ-Аниме. Романов. Том 3 (СИ) - Кощеев Владимир

— Решим, Дмитрий Алексеевич, — ответил он.

— Тогда у меня все, до вечера.

Положив трубку, я вызвал свою помощницу, все еще стоя перед входом в лабораторию. Как ни была близко моя секция, а нужно решать вопросы с подготовкой именно сейчас.

Дед, конечно, молодец — без шуток. Но его манера вмешиваться в чужие дела внезапно, как снег на голову, откровенно раздражает. Не мог разве вчера предупредить, например?

— Да, княжич? — отозвалась Кристина.

— Пришли мне в ЦГУ костюм для ужина, — распорядился я.

— Какой повод? — уточнила помощница.

— Знакомство с коллегой. Мероприятие частное.

— Хорошо, мы подберем подходящий костюм, — ответила она.

— Спасибо.

Вот теперь можно и работой заняться, к моменту, как я на сегодня закончу, все уже будет готово.

Миновав проходную, я оставил вещи в шкафчике и уже собирался пройти к лифту, но меня перехватил Телегин. Иван Никитич выглянул из своего кабинета и позвал меня:

— Дмитрий Алексеевич, зайдите на минутку.

Умом я, разумеется, понимал, что все просто так сложилось. Однако практически бессонная ночь, которой предшествовал настоящий бой, да постоянно возникающие мелочи, не дающие мне заняться работой, вызывали раздражение.

— Конечно, Иван Никитич, — ответил я, со вздохом проходя в кабинет своего непосредственного начальства.

Профессор стоял у своего стола, тасуя папки с документами. Указав мне на свободное кресло — пожалуй, единственную свободную поверхность в помещении. Сам Телегин еще несколько минут ковырялся с бумагами, пока не навел относительный порядок на рабочем месте.

— Итак, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, наконец, сев на свое место. — Мы получили все необходимые документы по нашему с вами лазеру. Сейчас им занимается отдельная секция — моя секция. Государь по достоинству оценил результаты нашего труда и распорядился сдвинуть остальные проекты ради него.

Я кивнул, ожидая продолжения.

— Как только мы закончим предварительную миниатюризацию, вам предстоит появиться на предприятии, которое займется серийным выпуском нашего оборудования, — объявил профессор. — Понимаю, что это не совсем то, чем вам хотелось бы заняться, но такова уж доля ученого — периодически приходится исполнять свой социальный долг. Мы с вами вдвоем проведем презентацию, после чего вернемся к работе. О дате я сообщу позднее, но пока ориентировочные сроки — январь следующего года.

Быстро, однако. Обычно такие вопросы столь молниеносно не решаются. Это ведь нужно переоборудовать какое-то пространство, подготовить людей, выделить бюджет. В общем, поразительная скорость, на самом деле. А ведь это, по сути своей, всего лишь лазер — мелочь.

Михаил II таким образом играет в доброго дядюшку, который исполняет мои прихоти, пока я танцую под его дудку? Впрочем, это во мне говорит накопившееся раздражение. Царь действует, прежде всего, в интересах Русского царства, пусть для кого-то лично это может выглядеть иначе.

— Благодарю, что предупредили, Иван Никитич, — кивнул я и тут же попытался подняться на ноги. — Если это все, я могу идти?

Профессор поднял ладонь, останавливая меня на середине движения.

— Это не все, о чем я хотел с вами побеседовать, княжич. Я прочел вашу документацию по полимеру, который мы разрабатываем с нашими китайскими коллегами, — объявил он.

Я развел руками, и Телегин заговорил дальше.

— Похвально, что вы видите то, о чем мы пока что не думали. Я так понимаю, спрашивать вас, почему вы вообще заинтересовались вопросом, бесполезно?

Я хмыкнул.

— Мэйли Ван учится со мной в одной группе, — пояснил профессору я. — Мы столкнулись в комнате отдыха, и я заинтересовался этим проектом. А когда прочел документы, всего лишь оформил свои мысли на бумаге. Доступ у меня был, никаких правил я не нарушал. Можете считать, что это просто упражнения для ума.

— Настолько, что уже предложили поучаствовать в реализации продукта, о котором мы до сих пор спорим? — улыбнулся он. — Прошу вас, Дмитрий Алексеевич, ответьте честно: вы получили доступ в мою лабораторию благодаря протекции государя, в считаные дни улучшили лазер, проработали теорию по русско-китайскому проекту глубже, чем это удалось нам за более долгий срок. Я видел ваши записи по интерфейсу, смотрел на прогресс — вы закончите его в течение недели, если будете каждый день приходить сюда.

— К чему вы ведете? — спросил я со вздохом.

— Я веду к одному-единственному вопросу, княжич Романов, — серьезным тоном произнес он. — Вы здесь по заданию государя и должны изображать реализацию проектов, которые на самом деле созданы в секретных лабораториях?

Мне с трудом удалось удержать лицо.

— И откуда же у меня доступ к этим разработкам, Иван Никитич? — спросил я. — И зачем мне притворяться, если бы я мог спокойно работать в секретной лаборатории?

— Для легализации продукции, это же очевидно, — ответил Телегин, разведя руками. — Если вы создаете якобы с нуля то, что уже создано в секретной лаборатории, никому и в голову не придет, что эта секретная лаборатория существует, а следовательно, ее и искать не станут.

Я покачал головой в ответ.

— Вы читали мои работы, Иван Никитич, — сказал я, глядя в лицо профессора. — И это были мои работы. Ваш лазер я улучшил сам, по своим расчетам.

— Которые принесли с собой в уже готовом виде, — вставил он, щелчком мыши вызывая на мониторе логи моего рабочего места. — Вот посмотрите, княжич, все ваши разработки уже просчитаны где-то в другом месте, на другом оборудовании, и вам остается только подогнать его под имеющееся в секции, после чего якобы создать впервые.

Мне уже хотелось рассмеяться ему в лицо, но я себя сдерживал. Понятно, что Телегин не стремится покидать свою лабораторию, а кроме того очень ценит собственное влияние. А тут ему подсовывают царского родственника, который фактически под самым носом именитого профессора показывает, какие неумехи в лаборатории Ивана Никитича работают.

— Вы ищете в черной комнате черную кошку, которой нет, — заявил я. — При всем уважении. Я не работаю на секретные лаборатории и понятия не имею, что там разрабатывают. Доступ я получил по приказу государя — да, но только после того, как доказал, что знаю, о чем говорю. Если вы сомневаетесь в моем уме, проведите мне испытание.

Он хмыкнул в ответ.

— Вы правы, это отличное решение, — сказал Телегин, сцепляя пальцы в замок. — Сейчас его и проведем, если вы не против. Или вам нужно время, чтобы подготовиться?

Ага, получить консультацию у специалистов тайной лаборатории, где читают мысли.

Раздражение уже не подкатывало, я был крайне зол. Какие-то глупые домыслы профессора грозят обернуться для меня настоящей бедой. Он может пойти на конфликт, поступив по правилам лаборатории, это в его власти. Сам допуск Телегин, разумеется, не отберет — приказ царя есть приказ царя. Но та свобода, которая у меня была, может испариться, и буду я оборудование от пыли протирать, а не изобретениями заниматься. И формально профессор будет прав.

— У меня есть время до половины седьмого, — честно предупредил я Ивана Никитича. — Так что мы можем начинать, если вы не против.

Телегин кивнул и устроил мне настоящий допрос. Он открывал все написанные мной документы, задавал вопросы, уточнял источники, спрашивал формулы. Такого экзамена я ни в том, ни в этом мире еще не сдавал, однако сложно не разбираться в том, на что уже потратил одну жизнь.

Так что к исходу третьего часа, когда мы разобрали записи по полимеру и мне вот-вот нужно было выдвигаться в ресторан на встречу с Волковыми, Иван Никитич успокоился. И выглядел если не удивленным, то уж точно был под впечатлением.

— Я слышал, вы передали какие-то свои теории на кафедру Петру Сергеевичу? — спросил он, погасив дисплей.

— Было дело, Марина Владимировна обещала их позже обсудить, но дело, похоже, заглохло, — ответил я, припоминая такой разговор на одном из занятий. — Во всяком случае, приглашения я так и не дождался, а декана видел только в момент получения допуска.