Сатанбургер - Карлтон Меллик-третий

– Как ты посмел назвать в мою честь столь отвратительное творение? – возражал герцог Сандвичский.

– А как ты посмел назвать меня в честь такого отвратительного существа, как ты? – отвечал Бульдог Сандвичский.

Тогда Джон Монтегью рассвирепел настолько, что убил своего бульдога и съел его, положив между двумя кусками хлеба, лишь бы доказать, какими отвратительными на вкус были сандвичи. К собственному удивлению, закончив поедать бульдога, герцог воскликнул:

– Да мой Сандвич был гением! – Но в это время гений уже переваривался в желудке своего хозяина.

Когда Джин пытается есть, он понимает, что одна его рука работает неправильно. Он смотрит вниз, на месте ли она: она на месте. Но она двигается, как сумасшедший паук, ползая по всему телу и нападая на вторую руку.

– КАКОГО ЧЕРТА! ЧТО ТВОРИТСЯ С МОЕЙ РУКОЙ? – орет Джин, дергается назад, опускаясь на безопасную поверхность пола, опрокинув все сандвичи.

Мы смотрим.

Рука целенаправленно двигается по полу, слизывая горчицу и майонез с сандвичей и пытаясь оторваться от тела Джина. Джином постепенно овладевает истерика, и он бьется в конвульсиях. Его дреды перепачканы маслом и хлебом, а рука пожирает куски помидора и лука.

– Что это с ним? – взвизгивает Сатана. – У него приступ или что?

Нэн хватает парня и пытается успокоить его, пытается отвлечь его руку от поедания сандвичей.

– Она живая, – говорит Нэн.

– Что? – теперь орет Христиан и пристально всматривается в нее.

Они размышляют над этим секунды две.

– Сатана, – кричит Христиан, – да о чем ты вообще думал???

– Я ничего не сделал, – отвечает тот. – Да, мое прикосновение оживляет, но это вовсе не значит, что я что-то сделал с его рукой. Я прикасался к самым разным людям в самых разных местах, но их части тела не оживали, как эта. Я оживляю неживые предметы, а к живым это не относится.

Нэн снова начинает звать Джина. Видимо, это просто не его день. Сначала он погибает в аварии. Потом превращается в зомби. А теперь еще его рука превратилась в независимо мыслящее существо, которое поедает его же сандвичи.

– Все так, но Джин ведь мертвый, – продолжает спорить Христиан. – Он представляет собой один большой неживой предмет.

– Ну и что же, – говорит Сатана, – почему у него ожила только рука, а не все тело? Разве мое прикосновение не должно было возродить его к жизни?

– Да я-то откуда знаю? – заорал Христиан. – Я ничего о мертвых не знаю. Разве не ты должен знать? Ведь ты же Князь Мертвых!

– И вовсе я не Князь Мертвых, – отпирается Сатана. – Я Князь Тьмы. Тьма и Мертвые – это две большие разницы. О жизни я знаю больше, чем о смерти.

– В любом случае ты знаешь о смерти больше, чем я, – говорит Христиан. – По долгу службы ты, наверное, встречался с самыми разными мертвецами.

– Да, – отвечает Сатана, – но моя работа заключается в том, чтобы низвергать их в ад, а не объяснять им за чашкой чая, на что похожи их жизни теперь, после смерти.

– Неважно! – Христиан прекращает спор, и солонка, соглашаясь с ним, прыгает вверх-вниз, рассыпая соль по всему прилавку.

Со временем Нэн удается успокоить Джина. Она говорит, что все не так уж плохо. Когда-нибудь его рука снова научится быть рукой. Ему просто нужно приспособиться, ведь у него впереди целая вечность, даже если кто-то и высосет его душу. Она говорит:

– Так жить даже веселее.

Джин назвал свою руку Завтраком. Это первое слово, которое пришло ему в голову. Джин всегда дает имена таким макаром. Ему все равно, подходит имя или нет. Он считает, что имя – это всего лишь имя. Собаку он назвал Раком. Имя его машины – Вперед. Его золотые рыбки носили следующие имена: Носки, Алюминий, Полка, Ножницы. Первое, что приходит в голову, – всегда лучшее. Так он подходит ко всем покупкам, так он отвечал на тестовые задания в школе, так он смотрит телик.

Его отец тоже был таким. «Первая мысль – самая лучшая», – говаривал он. Когда родился Джин, его папа пил джин. Он пил водку, когда родился Водка. У них еще была сестра, которая уехала в Колорадо и вышла замуж за мужчину вдвое старше ее. Когда она родилась, отец пил виски. Если отец Джина переживет кого-то из своих детей, он планирует испить соответствующий напиток за упокой утраченного дитяти прямо на его могиле, пьяно скорбя наедине с трупом. Конечно, теперь этого никогда не случится. Завтрак обрела свой нормальный цвет – в отличие от остальных частей тела Джина. Со временем, наверное, Джин весь сгниет, станет мертвенно бледным, заскорузлым и сморщенным. Его глаза закатятся. Вся кожа слезет. Может быть, он превратится в ходячий скелет, который сможет только сидеть, не двигаясь. И только рука будет дышать жизнью.

Джин привязывает свою руку за спиной, чтобы она не попадалась ему на глаза. Он все еще взволнован происходящим, и неожиданное воскрешение руки огорчает его куда больше, чем факт его собственной смерти. Нэн отдает ему свой сандвич, несмотря на то что пища ему не нужна, и Джин ест в тишине.

Сандвич Сатаны ожил и орет от боли, пока Сатана его ест. Если бы у меня еще оставались эмоции, чтобы посочувствовать бедному существу, я бы заплакал от жалости. У сандвича не было шанса. Его внутренности – огурчики, помидоры и лук – были разбрызганы по всему прилавку. Потом стали вытекать горчица и майонез, и в конечном итоге он потеряет слишком много жидкости, впадет в шоковое состояние и упадет в обморок.

Джин кормит Завтрак своим сандвичем. Ее рот находится на ладони, где раньше пролегала линия жизни Джина. Рот очень тонкий, и в нем пока нет зубов. Под кожей образовались легкие и желудок. Пищеварительный тракт заканчивается у основания запястья, в нужное время сандвич выйдет с этой стороны. У руки нет глаз, но она использует пальцы как антенны, у них поразительно развито осязание.

Завтрак разрывает сандвич на кусочки, используя свои пальцы-щупальца и рот. Хлеб ей не нравится. Руки в основном любят мясо и лук. Лук, варенный в говяжьем бульоне, – очень популярное блюдо среди рук.

Когда прием пищи подходит к концу, комната застывает от усталости.

Эта долгая ночь измотала всех. Гробовщик заснул на скамейке, которая тоже спала, его пиратская шляпа устроилась на отдых у него на голове. Чуть раньше Сатана к ней прикоснулся. Сатана не задумывается, когда оживляет предметы, и для него нормально, когда все предметы вокруг – живые. С другой стороны, для него ненормально остерегаться, находясь среди неодушевленных предметов, так что те вещи, которые не хотят становиться живыми, должны держаться от него подальше. В общем, пиратская шляпа теперь живая и мирно спит на голове у Гроба.

Хобби Сатаны – создание новых демонов. Иногда он берет глину и вылепливает огромного монстра с рогами, крыльями и острыми зубищами. Предполагается, что такая внешность должна внушать страх. Как только он прикасается к скульптуре, она оживает и начинает заниматься тем, что пугает людей. Люди думают, что все демоны такие, но они ошибаются. Подобным образом сработаны лишь некоторые. И все они уже мертвы. Большинство превратилось в предметы мебели, или двери, или стулья.

Демоны в «Сатанбургере» спят на спине или тихо колобродят в кухне. Утомительность бесконечной ночи, перешедшей в несвежее утро, охватила нас всех. Даже демонической мебели требуется отдых.

Джин, Нэн и Водка уехали домой. Они использовали канал телепортации – изобретение Сатаны, – чтобы попасть домой. Устройство выглядит как карамельное зернышко. Касаешься желтого конца – из другого конца вырастает дверь. Через нее можно попасть куда хочешь, если правильно задашь программу. Сатана так настроил дверь, что любой из нас может перемещаться между складом и рестораном без затрат времени и энергии.

Водке телепортация пришлась по душе, но всем остальным было по фигу. Двери – это всего лишь двери, неважно, что они необыкновенные или магические. Остальные сказали: «Удобная штука», но ничего больше. Дверь выглядит еще более странно, чем карамельное зернышко, из которого вырастает. Она создана из чистой энергии, в ней переливаются оранжевые огни, что, собственно, и привлекло Вода. Ему нравятся «странные штукенции». Он и сам похож на такую штукенцию.

Джин, Нэн и Вод отправились спать. Их смена начинается утром, они будут работать целый день, собирая души у ничего не подозревающих посетителей. Гроб, Христиан и я приступаем к работе после них, так что нам не так уж нужно ложиться спать прямо сейчас. Однако мое тело ужасно устало, и я даю ему поспать. А мое зрение еще бодрствует, паря поверху, между Сатаной и Христианом. Ни тот, ни другой не устали. Христиан вообще выносливый, может сутки напролет не уставать и не спать.

Он начал новую бутылку золотистого ликера и скоро совсем опьянеет. Эта марка называется «Золотая лихорадка», одна из лучших марок. «Золото везунчика» просто моча по сравнению с «Золотой лихорадкой».