Обжигающий фактор - Кайл Миллс

Уже через минуту распечатка снова вернулась в ящик стола, а Куинн сидела, поставив ногу на стопку из пяти самых настоящих досье. Досье, которые она не имела ни малейшего права заказывать. Если все это дело всплывет, ее запросто могут уволить, а то и чего похуже. А она-то думала, что эти досье — просто-напросто плод электронного воображения CODIS!

Куинн долго сидела за столом, с трудом делая вид, будто преспокойно ест сандвич. Остальные сотрудники уже начали возвращаться в офис. Что же теперь делать? Отослать папки назад? Это, пожалуй, выход — вполне возможно, никто ничего и не заметит. Хотя ФБР наверняка получило уведомление о запросе досье, едва ли кто-нибудь и в самом деле обратит на них внимание. В конце каждого месяца такие уведомления просто-напросто подшивают в архив, и никто больше их не проглядывает. Ведь так?

Куинн задумчиво грызла ноготь на большом пальце, пытаясь найти выход из идиотского положения, в которое завело ее упрямство, как вдруг в голову пришла новая мысль. Что значат эти пять досье? Неужели и правда негодяй, который совершил эти ужасающие преступления, вышел сухим из воды, а все благодаря лености программистов «СТД»?

Грызя ноготь, девушка думала о фотографии, которую успела увидеть, о номерах досье и скрытой в дебрях настроек CODIS странной подпрограмме. Собственно говоря, худшее уже произошло: она не только заказала пять досье, но и открыла их. А раз так, можно и проглядеть их по-быстрому — хуже не будет. Надо ведь убедиться, что это компьютерная ошибка — сбой программы, связанный с нераскрытыми преступлениями. Конечно, убедиться просто необходимо!

Куинн снова достала папки из-под стола и повернулась спиной к двери, всем телом загораживая их от постороннего взгляда.

Столько лет она сладко грезила, как бы сделаться настоящим агентом ФБР, — и вдруг осознала, что ни разу в жизни не видела настоящего досье, ну разве что по телевизору. И вот теперь, пролистывая различные отделы папки, Куинн пыталась разобраться, как там все устроено, и на ходу вбирала кое-какую общую информацию. Мертвая женщина на полу оказалась некой Шэннон Дорси — двадцать пять лет, биолог, работала на «Доу кэмикал». Куинн на несколько мгновений остановилась на другой фотографии Шэннон — похоже, этот снимок взяли из университетского ежегодника. Очень хорошенькая, тонкое личико обрамлено длинными черными волосами, огромные черные глаза. Улыбка казалась чуть высокомерной, но все равно излучала тепло. Куинн глубоко вздохнула и снова открыла первую страницу досье, заставляя себя смотреть на совсем другое изображение Шэннон.

Фотография была цветной, а не черно-белой, как обычно показывают в детективных фильмах. Тело молодой женщины ровным слоем покрывала коричневая корка запекшейся крови. Перечеркивающие его линии казались почти черными. Бежевый ковер, на котором она лежала, стал алым и, должно быть, еще не просох до конца — на нем отражалась вспышка фотоаппарата.

Женщина была совершенно обнажена, руки были привязаны к софе у нее над головой чем-то не похожим на обычную веревку, ноги — прикручены к столику. Изо рта торчало приклеенное скотчем полотенце, из-за которого в эти ужасные последние минуты несчастная осталась совсем немой и беззащитной.

Куинн потребовалось некоторое время, но в результате она все-таки отыскала описание места преступления и провела пальцем по списку подробностей. Вешалки. Шэннон связали проволокой, из которой делают вешалки. Почему-то этот факт подействовал на Куинн даже сильнее самой фотографии. Волосы у нее на затылке встали дыбом.

Причиной смерти послужила потеря крови — коронер высказал предположение, что использовалась бритва и что жертва была еще жива, когда убийца поочередно то резал, то насиловал ее.

На глазах у Куинн навернулись слезы. Она невольно попыталась представить, через какие муки прошла несчастная. Была ли она рада наконец-то умереть? Что испытывала перед концом — страх или благодарность за избавление?

Девушка яростно встряхнула головой, прогоняя слезы и пытаясь снова сосредоточиться на менее душераздирающих аспектах досье. Шэннон умерла в своем собственном доме одиннадцатого ноября девяносто первого года, около десяти часов утра. Вокруг в это время было практически безлюдно: дети разошлись по школам, а родители — в основном представители среднего класса — на работу. Полиция допросила всех известных сексуальных преступников на двести миль вокруг, но мало-мальски подходящего подозреваемого так и не отыскала.

Дойдя до рапорта об обнаруженных под ногтями жертвы частицах кожи, Куинн снова испытала выброс адреналина. Система CODIS, на тот момент лишь два года как запущенная в работу, не нашла таких образцов ДНК ни в досье осужденных преступников, ни в материалах нераскрытых преступлений. Перечитав этот отрывок еще раз, Куинн задумчиво прикусила губу. Не может быть… просто не может быть…

Но следующая папка, судя по всему, подтверждала теорию. Она была тоньше первого досье. Материалы собраны отделением полиции Аллентауна, штат Пенсильвания. В этом досье рассказывалась история Кэтрин Таннер, двадцатисемилетней специалистки в области компьютерного дизайна. Еще одна темноволосая красавица — да вот умерла она совсем иной смертью. Погибла в восемьдесят девятом году, не вписавшись в поворот и упав вместе со своей машиной в ущелье.

Куинн пролистала фотографии обгорелой машины и остановилась на отчете коронера. Судя по состоянию легких, женщина погибла при аварии и не вдыхала огня и дыма. Проглядывая отчет дальше, Куинн начала помаленьку испытывать облегчение. У этих двух смертей не было практически ничего общего, а это поддерживало теорию, что связывал их только какой-то необъяснимый сбой программы.

Девушка обнаружила это только в самом конце. Одна-единственная фраза в нижнем абзаце: «На передней (но не задней) части тела наблюдалось множество узких порезов, которые, возможно (а возможно, и нет), могли быть результатом столкновения и (или) последующего пожара».

С трудом сглотнув. Куинн продолжала пролистывать досье, пока не дошла до рапорта о посланных на анализ в ФБР пробах ДНК. В стороне от места аварии полиция нашла осколки окна с пассажирской стороны — непонятно, как они могли туда попасть. На одном из осколков обнаружились следы крови, не принадлежавшей жертве. Они-то и были отправлены для прогонки через базу CODIS. Результат, естественно, отрицательный.

Над третьим досье Куинн чуть помешкала, отнюдь не уверенная, что хочет знать — а что там внутри. Наконец собравшись с духом, она открыла папку и почти немедленно ощутила, как на лбу выступает холодный пот.

Лайзу Иган, аспирантку Университета Джонса Хопкинса, нашли мертвой на полу ее собственной гостиной в январе девяносто второго года. Горло ее было перерезано каким-то крайне острым инструментом. Других повреждений или следов сексуального насилия не обнаружилось.

Чем, впрочем, это досье действительно выбивалось из общего ряда, так это наличием подозреваемого. Расследующий дело полицейский, детектив Рой Ренквист, был более или менее убежден, что нашел убийцу — семнадцатилетнего физика-вундеркинда, работавшего в университете. Однако, несмотря на всю свою уверенность, Ренквист так и не смог добыть достаточно доказательств, чтобы подозреваемый предстал перед судом присяжных.

Куинн засунула папку под стол и вытащила последние две. Они оказались более свежими — девяносто пятый и девяносто девятый годы — и на первый взгляд совсем другими. Оба дела касались пропавших без вести, тела́ ни в том, ни в другом случае обнаружены не были. В обоих случаях женщины, пусть молодые и красивые, были бедны и не слишком-то образованны. Обе жили с мужчинами, которые уже привлекались к ответственности за жестокое обращение со своими сожительницами. В досье девяносто пятого года (исчезла жительница Оклахомы) посланный на проверку образец ДНК был взят с кровавого пятна на ковре. Один из сотни образцов. Полиция не придала ему особого значения, тем более что CODIS его не опознала. Естественным подозреваемым в деле казался сожитель пропавшей девушки, но, как выяснилось, ровно за день до исчезновения он попал в серьезную аварию и провел две недели в больнице со стальным стержнем в ноге. Убедительное алиби.

Исчезновение в Орегоне в девяносто девятом году проходило по сходному сценарию. Неидентифицированный образец ДНК был взят из одного-единственного волоса, найденного на диване, а главным подозреваемым стал кавалер пропавшей. Основываясь на отсутствии у него алиби, имевшихся на его счету данных о жестоком обращении с женщинами и длинном полицейском списке прочих правонарушений, его привлекли к суду. Однако поскольку ни самого тела, ни хоть каких-либо свидетелей не оказалось, в конечном итоге мужчину признали невиновным.

Куинн перелистала подшитое к делу досье на сожителя пропавшей девушки. Множество приводов за преступления, связанные с насилием против личности, несколько отсидок. Девушка помедлила, читая описание драки в баре, после которой он провел в заключении вторую половину девяносто первого года и большую часть девяносто второго. Она дважды перечитала это место. Да, он физически не мог бы оказаться причастным к смерти Лайзы Иган…