Сердце змеи (СИ) - Turner Jane

– Благодарю, профессор.

– Полагаю, своих однокурсников вы и так хорошо знаете, однако я хотел бы представить вам еще двоих своих гостей. Во-первых, это Артур Фрост с шестого курса. Вы знаете, отец Артура возглавляет Отдел международного магического сотрудничества и в следующем году собирается баллотироваться на пост Министра магии!

Высокий черноволосый молодой человек с красивыми темно-синими глазами и в слизеринской мантии слегка надменно кивнул. Он был бы весьма хорош собой, однако его лицо здорово портило скучающее выражение, будто Артуру все вокруг до смерти надоело. Миранда слегка кивнула, внимательно разглядывая своего будущего деда. Его сын, отец Миранды, унаследовал от Артура эти черные волосы и синие глаза, да и Пантея пошла лицом во Фростов. Миранда же унаследовала внешность Амелии, и посторонний человек ни за что бы не догадался о ее родстве с одной из самых чистокровных семей Британии. А отец Артура, которого только что упомянул Слизнорт, – это, надо полагать, прадедушка Магнус Фрост. Хммм, может намекнуть, что его избирательная кампания имела бы больший успех, если бы прадедушка не утверждал во всеуслышание, что надо запретить магглорожденным волшебникам занимать какие-либо руководящие посты в Британии? А так Министром магии ему не стать ни в следующем году, ни через семь лет…

К слову, если она видит перед собой своего деда, то и бабушка Астарта Гринграсс должна учиться сейчас на третьем курсе. Правда, особых родственных чувств Миранда к ним двоим никогда не испытывала – ведь именно эти люди первыми отреклись от Ричарда, когда он женился на Амелии…

– А это, конечно, Грэм Боунс с пятого курса Пуффендуя. Его дядюшка владеет сетью кафе, причем они есть и в Косом переулке, и в Хогсмиде…

Как и ожидала Миранда, здесь в любимчиках Слизнорта вновь ходили либо ученики со связями, либо те, кто обладал выдающимися талантами в учебе. Причем из приглашенных на обед к последним относились исключительно Миранда с Реддлом.

За обедом он сидел справа от нее. Это здорово нервировало, и, хотя она была избавлена от необходимости постоянно видеть его лицо, легче от этого ей не становилось. Миранда вяло ковырялась в тарелке, тянула из кубка тыквенный сок и слушала разглагольствования Слизнорта на тему, каким перспективным игроком в квиддич кажется Малькольм Дэвис, и о планах профессора познакомить его с нынешним капитаном «Кенмарских коршунов». Слева от нее сидел Регулус Лестрейндж, который был полностью поглощен содержимым своей тарелки и не обращал ни на кого внимания. Напротив Миранды сидел Абраксас Малфой, с которым она общалась один-единственный раз – это он на первом занятии Вилкост задал ей вопрос про поцелуй дементора. Артур Фрост с тем же скучающим видом изучал содержимое своего бокала на свет, Грэм Боунс, похоже, был приглашен впервые и потому внимал каждому слову Слизнорта. Эван Розье ел аккуратно и за столом почти ничего не говорил, только слушал.

Но все эти детали она отмечала буквально краем сознания. Они фиксировались в памяти, но едва ли она полностью отдавала себе отчет в происходящем. Все ее внимание было сосредоточено на человеке справа от нее, и, как она ни пыталась, ей не удавалось расслабиться в его присутствии и успокоиться. Он сидел так близко, что она могла положить свою ладонь поверх его; лишь чуть повернув голову, Миранда внезапно смогла уловить слабый запах его одеколона – холодные тонкие нотки, которые невероятно ему подходили, и от которых у нее руки то и дело покрывались мурашками. Кажется, впервые в жизни она возблагодарила длинные рукава школьных мантий, которые скрывали от посторонних глаз ее состояние. Ощущение было такое, будто справа от нее находился оголенный электрический провод, и она каждую секунду подсознательно ожидала, что сейчас ее ударит током.

Пока Миранда сидела на своем месте и не крутила головой по сторонам, она не могла видеть его лица, однако краем глаза все время следила за его рукой на столе. В основном ее внимание было приковано к старинному массивному кольцу с черным камнем на пальце Реддла, которое удивительно выбивалось из образа школьника. Что это за вещь, интересно? Похоже на семейную реликвию, но откуда она у него, если отец Реддла – маггл?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ну а вы, дорогая Миранда, не расскажете нам о своих родных? – поощрительно улыбнулся ей Слизнорт, пуская по кругу тарелку с тарталетками. Миранда слегка вздрогнула, возвращаясь в реальность. – Как протекала ваша жизнь в Дублине?

Вот черт, уйти от ответа сейчас не удастся, и теперь она вставала на очень зыбкую почву…

– Тихо и размеренно, – сообщила она то, что от нее ожидали услышать, и смущенно улыбнулась, контролируя движение каждой лицевой мышцы. – Боюсь, я не могу похвастать высоким положением родственников или таким генеалогическим древом, как прочие, присутствующие здесь.

– Ну что вы, дорогая моя, генеалогическое древо здесь вовсе ни при чем! – воскликнул Слизнорт укоризненно и даже погрозил ей пальцем. Однако Миранда успела заметить, какими взглядами обменялись Фрост, Малфой и Розье – о да, родословная была еще как при чем, по крайней мере, для слизеринской половины гостей. Приятно видеть, что некоторые вещи с десятилетиями не менялись вовсе. – Хотя должен признать, что мне никогда раньше не встречалась фамилия «Соммерс»…

– Так ты гр…магглорожденная? – этот вопрос внезапно задал голос, который она очень надеялась до конца обеда вовсе не услышать. Но деваться было некуда, и она перевела взгляд на Тома Реддла. Мерлин, ну как можно быть таким красивым?.. Сейчас он смотрел на нее с выражением вежливого интереса, но в его вопросе ей послышалось что-то еще, какая-то скрытая враждебность. Даже не враждебность, а так, легкий намек на нее.

И… ей показалось, или он чуть не оговорился и в первое мгновение хотел назвать ее «грязнокровкой»?

Пффф, еще один поборник чистой крови объявился. Он-то куда лезет, если сам в родстве с магглами?.. Чертов лицемер. Заметив, что теперь на нее с пристальным вниманием смотрят абсолютно все, даже Лестрейндж оторвался от горячего и повернул голову в ее сторону, Миранда повернулась обратно к Реддлу и невинно уточнила, адресуя свой вопрос именно ему:

– Это имеет значение?

Темные глаза слегка прищурились. Она бросала ему вызов, вынуждая во всеуслышание либо соврать, либо заявить о своих радикальных взглядах, и ставила этим в не самое удобное положение. Что ж, каков вопрос – таков ответ, Реддл. Как ты теперь поступишь?

И он соврал с самой очаровательной улыбкой:

– Никакого. Просто любопытно, – и в том, что это была абсолютная ложь, не было никаких сомнений.

Пару секунд она молча смотрела на него, зная, что все так же наблюдают за ними, и делая вид, будто раздумывает над ответом. Воздух за столом заметно сгустился, и Миранда откровенно наслаждалась происходящим, осознавая, что только от ее ответа зависит дальнейшее развитие разговора.

– Я полукровка, – наконец неторопливо сообщила она, все так же демонстративно разглядывая его. – Это преступление?

– Ну что вы, Миранда! – вскричал Слизнорт немного обеспокоенно, не дав ответить своему любимцу. Однако Реддл не выглядел недовольным тем, что его перебили, а вместо этого продолжал рассматривать ее с совершенно нечитаемым выражением лица. – Подобный вопрос здесь абсолютно неуместен! И мне представляется очевидным, что кто-то из ваших родителей является весьма выдающимся волшебником. У вас великолепные познания в Зельеварении, однако обучались вы исключительно на дому. Вряд ли бы вы научились всему только по книгам, верно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Конечно, сэр, – напряжение спало, беседа вернулась в мирное русло, и Миранда потянулась за своим кубком с соком. – Со мной очень много занимался отец, а еще…

Странное дело. В тусклом свете осеннего дня ей внезапно почудился странный голубоватый отблеск в тыквенном соке. Миранда осторожно качнула кубок, и голубой отсвет пропал. Она как бы случайно поднесла сок к ближайшей свече на столе, но ее пламя не выявило ничего подозрительного. Наверное, показалось.