Сошествие Ангелов - Митчел Сканлон

— Но не всех, — ответил Захариэль, вспомнив, как страшно кричал Паллиан, когда клыки монстра разрывали его тело. — Я не смог спасти всех.

— К этому должен быть готов каждый воин, — заметил Лев. — Как бы искусно ты ни вел свой отряд, кто-нибудь из твоих товарищей все равно может погибнуть.

— Я и сам не погиб только по счастливой случайности, — сказал Захариэль. — Исключительно благодаря везению.

— Хороший воин всегда сумеет воспользоваться представившимся шансом, — сказал Лев, по-прежнему глядя в небо. — Ты должен приспосабливаться к меняющимся условиям боя. Вся война построена на удаче, Захариэль. И для того чтобы победить, мы должны быть готовы использовать любые появившиеся возможности. В сражении со зверем ты проявил инициативу. Более того, ты проявил мастерство, точно так, как определяют это понятие «Изречения», как излагается в нем наша конечная цель. Нам неведомо, какие тайны хранит в себе Вселенная и какие испытания предстоят в будущем. Мы можем лишь прожить свои жизни с полной отдачей, постоянно развивая в себе единственную добродетель — стремление к совершенству во всех областях. Если предстоит война, мы должны стать непревзойденными воинами. Если наступает мир, мы должны обладать соответствующими знаниями. Человеку не подобает мириться со второй ролью. Наша жизнь коротка. И мы должны прожить ее достойно.

Снова наступила тишина. Лев смотрел на звезды в ночном небе, Захариэль молча стоял рядом.

— Интересно, что такое звезды? — вдруг спросил Лев. — В древних легендах говорится, что вокруг них есть тысячи, а может, и миллионы планет, таких же как Калибан. И, говорят, одна из них — Терра. Тебе не кажется странным, что любому рожденному на Калибане ребенку знакомо название Терры? Мы привыкли считать Терру началом и источником нашего общества, но, если верить легендам, мы оторвались от этого источника много тысяч лет назад. А вдруг легенды лгут? Что если Терра всего лишь миф, сказка, придуманная нашими прародителями, чтобы объяснить наше появление в космосе? Вдруг все легенды наших предков нас обманывают?

— Это было бы ужасно, — ответил Захариэль. Он ощутил дрожь и решил, что ночь становится прохладнее. — Люди принимают существование Терры как должное. Если выяснится, что все это выдумано, мы начнем сомневаться во всем. Мы утратим наши якоря. Мы не будем знать, чему верить.

— Это верно, но, с другой стороны, мы обретем свободу. Мы не будем ощущать груза ответственности перед прошлым. Нашими границами станут только настоящее и будущее. Возьми, к примеру, нынешнюю кампанию против великих зверей. Ты, Захариэль, еще молод и не можешь себе представить всех язвительных возражений, угроз и обвинений, обрушившихся на меня после первого объявления планов кампании. И я не раз убеждался, что корни этого противодействия растут из некоторых старых обычаев, давно переживших свою полезность.

Традиции — хорошая вещь, но не в тех случаях, когда они превращаются в оковы, мешающие нашему дальнейшему движению вперед. Если бы не Лютер и его превосходный ораторский дар, я сомневаюсь, что план моей кампании был бы одобрен. И даже сегодня мы сталкиваемся со многими подобными проблемами. Религиозные фанатики и отсталые консерваторы противодействуют каждому нашему шагу, не принимая во внимание ценности планов и продвижения вперед. Они всегда ссылаются на прошлое, на традиции, как будто наше прошлое настолько преисполнено славы, что мы должны навеки сохранить создавшееся положение. Но меня не интересует прошлое, Захариэль. Я думаю только о будущем.

Лев снова замолчал. Стоя возле него, Захариэль гадал, что мог бы ответить лорд Символ на такое попрание традиций. А может, это еще одно испытание, чтобы определить, будет ли он молча соглашаться со всем, что говорит Лев, или выступит в защиту старых обычаев?

Он рассматривал Льва и замечал странную напряженность в его взгляде на звездное небо. Казалось, что Джонсон в одно и то же время любит и ненавидит мерцающие звезды.

— Иногда мне хочется уметь стирать прошлое, — снова заговорил Лев. — Я хотел бы, чтобы легенд о Терре не было. Чтобы у Калибана не было прошлого. Взгляни на человека без прошлого, и ты увидишь свободную личность. Всегда легче строить, если начинать с нуля. А потом я снова смотрю на звезды и понимаю, что слишком тороплюсь. Я смотрю в небо и гадаю, что там. Как много неосвоенных земель? Как много новых проблем? Каким бы ярким и полным надежд было наше будущее, если бы мы могли странствовать среди звезд?

— Такие вещи кажутся мне невозможными, — сказал Захариэль. — По крайней мере пока.

— И ты прав, — согласился Лев. — Но что если звезды сами придут к нам?

— Я не понимаю.

— Правда? И я тоже, — признался Лев. — Но такими ночами, когда звезды светят особенно ярко, мне снится золотистый свет, в котором на Калибан спускаются звезды и небеса, и они делают наш мир лучше.

— Звезды спускаются на Калибан? — переспросил Захариэль. — И что бы это значило?

Лев пожал плечами:

— Кто знает? Я чувствую, что должен знать смысл этого сна, но каждый раз, как только мне кажется, что между золотистым светом и мной существует какая-то связь, он исчезает, и я снова остаюсь в темноте.

Потом он тряхнул головой, словно прогоняя остатки своего сна.

— В любом случае звезды для нас недосягаемы, так что нам самим предстоит строить будущее на Калибане. Но даже если с этой стороны наши возможности ограничены, ничто не должно заслонять нашего предвидения. Если нам предстоит ограничиться Калибаном, если доступ к звездам невозможен, значит, мы превратим наш мир в рай.

Лев широким жестом обвел рукой темные окрестности ночного леса под стенами Алдаруха.

— Вот здесь будет наш рай, Захариэль, — заявил Лев. — Здесь мы построим светлое будущее. Кампания по уничтожению великих зверей — это лишь первый шаг. Мы положим начало золотому веку. Мы перестроим мир заново. Не кажется ли тебе, что это благородная цель?

— Кажется, мой лорд, — благоговейным шепотом ответил Захариэль.

— Стоит ли эта цель того, чтобы посвятить ей наши жизни? — спросил Лев. — Я задаю этот вопрос здесь и сейчас, поскольку ты еще молод, Захариэль, а будущее надлежит строить молодым. Ты подаешь большие надежды. В тебе есть все качества, чтобы стать достойным сыном Калибана, крестоносцем, не только в уничтожении чудовищ, но и любого другого зла, грозящего нашему народу. Тебе нравится такая цель?

— Да, мой лорд, — ответил Захариэль.

— Хорошо. Я рад. Я буду приглядывать за твоим продвижением в ближайшие годы, Захариэль. Как я уже сказал, ты подаешь надежды. Но, думаю, я слишком надолго отвлек тебя от твоих обязанностей.

Лев наклонил голову, словно прислушиваясь к долетавшим из леса звукам.

— Мне тоже пора возвращаться, длительное отсутствие не приведет ни к чему хорошему. Мой долг в Ордене предписывает не только укрепление братских уз, но и выработку мудрых и хитроумных военных планов.

В следующее мгновение Лев пропал, растворился в башне, словно призрачная тень. В его неожиданном исчезновении не было ничего удивительного или неестественного — привычка двигаться скрытно появилась у Лиона Эль-Джонсона с раннего детства, иначе он не смог бы в одиночку выжить в лесах Калибана.

После ухода Льва Захариэль снова взглянул на звезды.

Некоторое время он обдумывал его слова, размышлял о звездах, о Терре, о необходимости построить на Калибане лучший мир. И о золотом веке, обещанном Джонсоном.

Захариэль думал обо всех этих вещах и сознавал, что под предводительством таких людей, как Лютер и Лев Эль-Джонсон, Орден не может не преуспеть в достижении утопического будущего.

Захариэль верил в Льва.

Он верил в Лютера.

Вместе эти два рыцаря — два гиганта — могли изменить Калибан только в лучшую сторону.

Он был в этом уверен.

Как уверен в том, что получил наивысшее благословение фортуны, какое только может надеяться получить человек. Никому не дано выбирать эпоху своего рождения, и в то время, когда большинство людей с трудом приспосабливались к условиям, отличным от условий жизни их отцов, Захариэль чувствовал себя счастливым.

Он понимал, что родился в эру великих и важных перемен, в такое время, когда человек может стать частью общего дела и посвятить свои усилия, свои идеалы и надежды достижению грандиозных целей.

Захариэль не мог предугадать, что готовит ему будущее, не мог прочитать по звездам свое предназначение, но он не испытывал страха.

Ему казалось, что Вселенная таит в себе множество чудес.

Он безбоязненно смотрел в будущее.

Глава 6

Крестовый поход против великих зверей продолжался еще целый год, и в конце концов на Калибане остался последний оплот чудовищ. Густые, темные и опасные заросли Северной Чащи, куда до сих пор не входил ни один из рыцарей Ордена и его союзников.