Состязание. Странствие - Коре Холт

Шеклтон и его спутники поднимаются на Полярное плато и первыми видят, что дальше на юг простирается плоская равнина. Однако тут они вынуждены повернуть обратно. Слишком мало провианта. До полюса остается всего 160 километров.

Разве не могли они смошенничать при желании? Поди потом докажи, что они не дошли до цели. Но упрямый, с тяжелым характером, Шеклтон — честный человек. Несколько месяцев спустя, Пири достигает Северного полюса. Сколько раз потом говорилось, что это никем не доказано.

Мы не знаем, какие надежды лелеет Скотт, хотя можем догадываться; просто он достаточно умен, чтобы не доверить бумаге свои затаенные желания касательно Шеклтона и его экспедиции. Пусть даже где-то в глубине души он желает, чтобы Шеклтон не дошел до цели, это еще не умаляет его человеческих качеств. Шеклтон возвращается в Англию, которая чествует его как великого героя.

Они встречаются публично. Говорят, рукопожатию предшествовали некие переговоры. Оно реализуется на глазах у всех, сердечно, демонстративно, украшенное двумя широкими улыбками. За спиной у них приветственно машет руками Империя.

Теперь очередь Скотта. Никуда не денешься, ситуация сложилась так, что назад пути нет. Чуть ли не все охотятся за Южным полюсом. Поговаривают, будто сам Пири, покоритель Северного полюса, скоро отправится в путь. Из Норвегии ничего не слышно. О ней никто не думает.

Англия наконец-то зашевелилась. Даже деньги появляются, ко всеобщему удивлению; верное свидетельство того, что назревает нечто значительное. На прицеле сам полюс.

Ничего не скажешь, Скотту можно записать в актив то, что иные назовут признаком благородного характера: чуть ли не в самый день рождения первенца[10] он приступает к подготовке новой экспедиции на юг.

Выбор момента можно также истолковать как своеобразное проявление эгоизма.

Продолжение обеспечено. Бог и сын будут существовать, если ему суждено погибнуть.

Амундсен II

Во второй раз Руалд Амундсен пришел к Нансену в 1907 году. Пришел с просьбой, чтобы тот разрешил ему воспользоваться «Фрамом». Амундсен вернулся из Северо-Западного прохода, он уже не был безвестным штурманом, но все же в мечтах и воображении соотечественников отнюдь не стоял вровень с великим метром. Теперь он по примеру своего предшественника задумал совершить дрейф через Северный Ледовитый океан и попытаться достигнуть полюса. План этот выглядел плагиатом. Нансен ответил, что ему необходимо поразмыслить.

За несколько лет до того два человека зимовали в двойном спальном мешке на Земле Франца-Иосифа. Их окружали щелеватые каменные стены, над крышей по неделям бушевали штормы, ели они моржовое мясо, и у каждого было по одной рубашке, которую они вывернули наизнанку, когда наступил сочельник. Нансен — великан духа и правдолюбия, по мнению людей и в собственных глазах, возможно, единственный человек, выдержавший единоборство с полярной ночью без ущерба для психики. Ялмар Юхансен[11] — мастер в преодолении ледяной пустыни, твердый как камень, несокрушимый, но лишенный качеств большого руководителя, зато критически относящийся ко всяким руководителям, кроме одного — Нансена.

Когда один поворачивается в спальном мешке, второй тоже должен повернуться; один приноравливает свой вдох к выдоху другого. Это требует от обоих строгой самодисциплины и взаимного уважения. Когда один спит, другому следует делать то же; когда один, борясь со скукой, способной доконать человека, говорит, другой обязан заставить себя слушать, нравится это ему или нет. Перед нами два человека, идеально соответствующие друг другу. Оба умные, один заражен рефлексией, другой простодушен, звезд с неба не хватает, но предельно честен и способен на собачью преданность своему хозяину — если хозяин того достоин.

Здесь, в домике на Земле Франца-Иосифа, Нансен во всех подробностях продумывает будущую экспедицию к Южному полюсу, которая должна была стать кульминацией его жизни исследователя. Мы не знаем, собирался ли он взять с собой Юхансена. Мы вправе предполагать, что собирался. Впечатляющая самозащита великана от хандры в полярной ночи: планировать новую экспедицию в такой же ночи, но предельно далеко от точки земного шара, где он находится сейчас.

Затем оба возвратились на материк.

Нансен поразмыслил насчет «Фрама» и решил отказать Амундсену. Помимо всего прочего, немало сил было вложено им в политические маневры, увенчанные расторжением шведско-норвежской унии в 1905 году. Да и годы брали свое. Если и впрямь думать об экспедиции на юг, следовало поторапливаться.

Амундсен уже пришел. Нансен спускается со второго этажа с твердым намерением произнести горькое «нет».

Но в доме есть еще один человек — его жена Ева. Мы успеваем разглядеть ее; похоже, она уже больна: вскоре она умрет. Ева выглядывает из своей комнаты и говорит:

— Я знаю, что ты задумал.

Вероятно, эти слова означали упрек ему, супругу. Они подолгу находились в разлуке. Можно также истолковать их как половинчатое одобрение: «Ты принял решение? Поступай, как считаешь нужным». Слова жены отдаются в его душе уколами, которые склоняют его в противоположную сторону. Решение было принято. Но оно явно держалось на волоске. Готовый совершить поступок, он вместе с тем чувствовал, что это может обернуться проступком против нее.

Амундсен получает «Фрам».

Поглядим сейчас на знаменитого штурмана — спина изогнута в поклоне, голова чуть поднята, в глазах что-то собачье, возможно, кончик языка высунулся наружу. Нансен встал с кресла. Сдерживая раздражение, говорит начистоту:

— Я собирался на юг! А тут вы с вашими планами! Разумеется, вы вправе идти на север! Но я уступаю вашему желанию ради другого человека. На севере столько еще неоткрытого. Знайте, однако: с горечью в душе я отдаю вам «Фрам». Он пригодился бы мне самому…

Амундсен выпрямляется, почтительно благодарит и уходит. Он не из тех, кого тормозят чувства другого человека. В тот же день начинает планировать экспедицию к Северному полюсу.

Планы доводятся до сведения общественности, парламент ассигнует средства, поступают частные пожертвования. В основном Амундсен предполагает следовать по пути Фридтьофа Нансена. В это время телеграф извещает, что доктор Кук достиг Северного полюса.

Гений Руалда Амундсена был неотделим от его честолюбия. Мы можем представить себе его в момент, когда приходят газеты с известием о покорении Северного полюса Куком. Сокрушительный удар. Все пошло прахом. Наверно, у него перехватило дыхание, он отбросил газету, топтал ее ногами, снова поднял, плюнул на нее и вытер, прежде чем снова прочесть: доктор Кук дошел до полюса.