Любовь и книги - Шона Робинсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эндрю подвинул фломастер к Норе.
– Это ваше, благодарю.
Нора замешкалась, не зная, какое сейчас надеть альтер-эго, поэтому просто сказала:
– Если честно, я боялась, что вы не придете, а расхлебывать придется мне. – Она взяла фломастер. – Еще немного, и я начала бы подделывать под прилавком вашу подпись.
– Не уверен, что стоило говорить мне подобное, – очень серьезно сказал он. Нора похолодела. Ее накрыл стыд, и она уже старалась придумать оправдание своей шутке. Ведь она знала этого человека всего десять минут.
– Но я не…
– Да, потому что любой подлог стоит совершать в обстановке строгой секретности. – В глазах его заплясали смешинки.
Нора неуверенно улыбнулась.
– Какое упущение, надо же. В моем учебнике по подлогам такого не написано. Может, это был какой-то липовый учебник, – ляпнула Нора.
Эндрю расхохотался.
– В любом случае рад, что дело не дошло до подделки подписей. Спасибо, что помогли, и простите за экспромт. Я-то уповал, что мои слова пропустят мимо ушей. Надеюсь, я вас не очень напряг.
Включив «дежурную» издательства Parsons, Нора зачирикала:
– Ничего страшного, не беспокойтесь. В конце концов, столько книг раскупили. Мы такое приветствуем. – Себя она к этим «мы» не приписывала, ну да неважно.
Эндрю не отрывал от нее взгляда, как будто пытаясь разгадать эту странную девушку.
– Вот и славно. Ну, мне пора. – Он поднялся, подхватив чужой стул. – Вы будете на панельных дискуссиях?
Этот невинный вопрос больно уколол Нору. Но весьма великодушно с его стороны предполагать такое.
– Нет, мне нужно сторожить книги, чтобы никто их не украл.
Он удивленно рассмеялся.
– Вы самый острый на язычок представитель Parsons, я таких еще не встречал.
Нора замешкалась. Это уже было нечто большее, чем ее специальная личность для конференций. В Эндрю было что-то такое, что взывало к ее природному сарказму, который она не со всеми себе позволяла. Что-то она слишком расслабилась с этим человеком. Он все еще автор издательства.
А в его глазах было все то же живое любопытство. Он явно веселился.
– Что, перебор? – спросила Нора.
Он пожал плечами:
– Я этого не говорил.
Чувствуя, как горят щеки, Нора еле удержалась от улыбки.
Эндрю кинул взгляд на расставленные книги.
– Вы и в самом деле не можете оставить стенд?
– Если только совсем ненадолго, я ведь должна заниматься продажей, так что… – Она обвела рукой оставшиеся книги.
– Ух, ясно. – В голосе его слышалось уважение. – Ценю вашу преданность делу. – Отсалютовав, он пошел возвращать стул.
Преданность делу – не слишком ли громко сказано? Да, только Нора понимала: если б ей действительно было плевать, она бы не спешила вовремя оформить стенд и уж точно бы не допустила сессии с автографами. Стыдно признаться, но ей не было все равно.
На конференциях время всегда тянулось ужасно долго. Нора хоть немного повеселилась, когда зажужжал телефон и пришло сообщение от Бет.
Горжусь, да еще как!
А потом еще:
Прямо завидую, что ты встретишься с папочкой Сантосом.
Рот Норы пристыженно дрогнул. Она вспомнила, как на конференции в Фениксе[21] они с Бет коротали время за стендом и играли в игру собственного изобретения – «Трах, замуж или пистолет: Авторское издание». Нора помнит, как они добрались до Сантоса. Все остальные авторы были похожи друг на друга – какая-то череда бледных, морщинистых, самоуверенных старикашек. А вот Сантос – совсем другое дело. И дело было не только в его молодости. Его взгляд на фотографии был лукавым, словно он только что отпустил какую-то шутку или только еще собирался поделиться ею с ничего не подозревающей аудиторией. Слегка взлохмаченные волосы, темно-карие глаза. Выбор был однозначным: и Бет, и Нора выбрали с ним «трах».
Она совсем забыла о том случае, а теперь… Теперь ей будет стыдно взглянуть ему в глаза. Потому что ясно же, что и сейчас выбрала бы «трах». Простила бы ему и экспромт с автографами, и толпу, которую он сюда притащил. А как он уверенно держится, как живо блестят его глаза и с какой легкостью он сдернул с нее маску официоза, заставив стать самой собой.
Может, он по совместительству гипнотизер?
Во время затишья у Норы купили всего одну книгу, и она просто сидела, время от времени поглядывая на стенд Friedman Books. Там работала молодая темнокожая женщина, примерно одного с Норой возраста. Сейчас она любовно поправляла книги, смахивая с них невидимые пылинки. Нора видела ее тут и в прежние годы, а сейчас она тоже работала в одиночку. Когда женщина наклонялась, ее длинные толстые косички с начесом падали ей на лицо.
Вот уже четвертый год они сидят напротив друг друга, но ни разу даже словом не обмолвились. Однажды они оказались совсем рядом, когда к стенду Норы подошел мужчина с книжкой от Friedman, забыв за нее заплатить. Той женщине пришлось догнать его и вежливо напомнить. Нора тогда робко улыбнулась, словно давая понять, как она ее понимает, что приходится сторожить книги от таких вот покупателей. Но женщина была слишком сосредоточена на своей проблеме, чтобы обратить внимание на Нору.
Вот и теперь сидят они: Нора – за своим стендом, а эта женщина – за своим. Почему бы им не заговорить друг с другом и не подружиться? Ведь они могли бы подстраховывать друг друга, если вдруг потребуется срочно отлучиться в туалет. И стоило бы им познакомиться, как обычно мечтала Нора, они сошлись бы на очевидном – что обе они темнокожие, работают в издательском бизнесе, разве это не забавно? Разве этот бизнес не оказался до невероятного белым? И не странно ли, что на обложках стараются изображать людей всех рас, тогда как сами писатели по большей части белые? Пыталась ли эта женщина озвучить данный вопрос? Либо она, как и Нора, тоже стеснялась своего низкого социального статуса?
И, наконец, эта женщина могла бы дать совет, как справляться с неуемными кудрявыми волосами, потому что сама Нора и уж тем более ее белая мама так и не освоили это искусство.
Женщина любовно поправила скатерть под книгами, и Норе сразу же стало стыдно, что сама она относится к своей работе с прохладой. Если б только у нее хватило смелости подойти к
