Дьявол напрокат (СИ) - Третьякова Марина

— Серьезно, Вики? — Я так и стояла, прижимаясь спиной к столу, в плену сильных рук. Но теперь Аполлон склонился ближе, намеренно вторгаясь в мое личное пространство. Посылая к чертям все выдуманные нами правила…

Которые мы вчера нарушили. — Не остался в долгу мой внутренний голосок.

Да, которые мы вчера нарушили! Доволен?

— Стыдишься того, что произошло? — Марк придвинулся еще ближе, и я оказалась зажата между его торсом и столешницей, что было весьма неприятно. Ведь мне хотелось сбежать и не видеть его сегодня, а вместо этого, я оказалась на допросе, проводимом этим читающим мысли мерзавцем.

— Нет, с чего ты взял? — Если бы мои глаза умели бегать, они бы удрали прочь с кухни, до такой степени старательно я отводила их в сторону. Да что ж такое!

— Ты совершенно не умеешь врать… — Ощутила, как он склонился ближе и привел носом по моей щеке, опаляя дыханием мочку уха. Глаза сами собой закрылись, и я на секунду потеряла контроль над телом, и Аполлон тут же этим воспользовался.

Поддернул меня за талию, усаживая на стол и вклиниваясь между моих раздвинутых ног. Попыталась сдвинуть, но хищная ухмылка, которой меня одарил этот наглец, была довольно красноречивой.

— То есть, ты решила поиграть в недотрогу.

Сжала столешницу, и приподнявшись на руках, отсела подальше от края, но сильные руки тут же вернули меня в исходное — вплотную к его…

Кхм.

Скажем там, Марку нравился наш тесный контакт…

— Решила, что я позволю тебе вот так запросто сделать вид, что ничего не произошло? — Он снова принялся играть моими нервами, щекоча кожу своим дыханием. — Решила, что отпущу тебя, после того, — многозначительный взгляд, заставивший меня покраснеть, — что ты делала со мной, и позволяла делать с собой?

Я уже плюнула на всё на свете и прикрыла глаза, откровенно наслаждаясь его близостью. А ведь этот Дьявол знает толк в своем деле…

Ощутила, как его пальцы скользнули по моей щеке, и потянулась за этими невесомыми прикосновениями. Большой палец надавил на нижнюю губу, словно проверяя ее мягкость, и его тут же сменили губы Марка.

И безмозглая кукла, в которую меня превратил этот мерзавец, тут же с охотой ответила на этот дерзкий выпад, ответным поцелуем. Бедра машинально дернулись навстречу Аполлону, и я ощутила его руки на своих ягодицах.

Да, надо еще ближе!

Зарылась пальцами в его темные волосы и чуть оттянула, наказывая за то, что посмел мучить меня долгой прелюдией, и тут же получила сдавленный смешок в губы.

Сам спровоцировал.

Сильные руки аккуратно поползли выше, под край топа, в поисках тепла, и я уже готова была застонать от нетерпения, как всё это безумие прекратилось.

Никаких рук, никаких губ, никакого разгоряченного тела рядом со мной. Только прохлада утреннего воздуха и дрожь нетерпения, сотрясающая каждую клеточку тела.

Марк стоял напротив и не мигая смотрел на меня. Только теперь, в его взгляде не было иронии и насмешки. В нем царила отчужденность и надменность. Так смотрит аристократ на служанку, посмевшую появиться в поле его зрения.

— Если не хочешь повторения вчерашней ночи, достаточно мне об этом сказать. Я принимаю отказы. — Каждое слово било меня хлыстом по розовеющей заднице, которую Марк только что мял этими сильными руками… — Если пожалела, прости, ничего уже не вернуть. Но я могу держать себя в руках, и впредь, буду делать это постоянно.

Он сделал акцент на последнем слове, решая, остановиться, или добить меня надменным тоном.

— Не надо играть со мной, Виктория. Я этого не люблю. Тебе всё ясно? — Темные брови взметнулись вверх, и я подавила глупое желание ответить «да, сэр».

Вместо этого облизала вмиг пересохшие губы и кивнула, мечтая провалиться сквозь землю.

— Прекрасно. — Аполлон кивнул и, бросив взгляд на наручные часы, на миг задумался. — Я уточню есть ли места в местной гостинице, и к вечеру перееду туда, так что может расслабиться, я больше не стану претендовать на половину твоей кровати.

А вот эта фраза заставила меня соскочить со стола и схватить собравшегося уходить Марка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тебе нельзя. Ты не можешь вот так уехать. Мама с папой заподозрят неладное… — Закусила губу, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. — Я поищу на чердаке старую раскладушку, и ты сможешь спать на ней.

Улыбнулась своей гениальной идее, но Аполлон сардонически усмехнулся, и я заискивающе опустила глазки.

— Я могу спать на ней…

Марк царственно кивнул и опустил взгляд на мою руку, сжимавшую его кисть.

— Ты вторгаешься в мое личное пространство, Виктория. Нарушаешь правило номер два. — Он оглядел пустынную кухню. — Мы сейчас одни, так что…

Скрипнула зубами и опустила руку, мысленно призывая себя успокоиться. Он намеренно меня дразнит. Хотя сам всего пару минут назад довольно нахально, по-собственнически прекращал мое тело в расплавленный воск, наплевав на наши правила.

От воспоминаний меня снова бросило в жар, и Аполлон заметив это, сверкнул еще одним надменным взглядом, который очень напоминал завуалированную издевку.

— Если захочешь нарушить правила, достаточно меня об этом спросить. Хотя я сомневаюсь, что ты отважишься на такой разговор. Ведь ты у нас робкого десятка.

Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять…

— Да, любимая?



глава 16

— Доброе утро! — В кухню вошла Элли и приветливо нам улыбнулась. Она выглядела довольно бодро для человека, который вчера едва мог идти. Хотя, может, отоспалась.

— Привет. — Мы машинально поздоровались и тут же надели маски притворной вежливости. Все-таки меня еще немного потряхивало после разговора с Аполлоном.

— Как спалось? — Я взяла со стола чашку с кофе и, отпив, поморщилась. Остыл. Гадость.

— Чудесно! — Элли налила стакан сока и встала спиной к столу. — Сегодня мы с Томом идем на репетицию танца молодоженов. Хотите присоединиться?

Я невольно позавидовала здоровью сестренки. После хороших посиделок, единственное что я могу, это лечь и умереть. А она выглядит бодро. Ведьма!

— Оуу, нет спасиб…

— Да, конечно! Почему бы нет? — Аполлон перебил мою речь о великой загруженности и нежелании тащиться в бальный зал. Да, в школе я довольно неплохо танцевала, но потом растеряла навык. Наверно.

— Отлично. Ты умеешь танцевать, Марк? — Элли отпила из стакана сок и с интересом уставилась на моего соседа.

— Нет, но было бы интересно попробовать.

— Не волнуйся, Вики тебя научит. Она прекрасно танцует. Даже занимала призовые места на конкурсе талантов. — Элли проигнорировала мой предостерегающий взгляд и задорно улыбнулась Аполлону.

Вот чертовка!

— Виктория не говорила, что занималась танцами. — Марк повернулся ко мне и приобнял за талию. — Ты хорошо танцуешь, малышка?

И словно ставя точку в прекрасном диалоге, он подытожил.

— Должен же хоть кто-то в нашей паре быть грациозным.

Они рассмеялись, а я лишь мысленно закатила глаза.

Боже, дай мне сил!

— Тогда будьте готовы к двум. — И произнеся это, горе-сестрица удалилась, оставив меня наедине с Марком и диким желанием убивать.

— Пойду поищу свои бальные туфли.

И уже на выходе из кухни я услышала его невинный голосок.

— Слушай, а у тебя нет запасных?

Бальный зал, в котором мы занимались, нисколько не изменился за эти десять лет.

Светло-розовые стены. Одна скрыта зеркалами от пола до потолка, напротив которых установлены балетные станки. Пол устлан местами протертым рыжеватым линолеумом — все такое, каким было раньше, когда я еще ходила на танцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Преподавательница, миссис Флинн, расплылась в улыбке, едва увидела нас.

— Господи, Неужели это моя малышка Виктория! — Она вытянула руки мне навстречу, и я тут же утонула в крепких объятиях и запахе ее любимых духов — «Роза прерий», которыми она поливала себя с ног до головы. — Ты нисколько не изменилась за эти годы: все такая же красавица!