В объятиях прошлого. Часть 3 - Лиана Модильяни

Мама, я, конечно, понимаю, что тебе сегодня нелегко, но мне всё же немного странно, что ты так убиваешься – ведь твои отношения с бабушкой были напрочь испорчены давным-давно, – заметила она.

Ты не можешь этого понять ! – резко ответила Маргарет. – Как, впрочем, ты никогда не понимала меня: ни раньше, ни сейчас. Моя мать сильно любила меня, а я, к сожалению, не смогла вовремя этого осознать и оценить. Когда я подохну, может быть, ты тоже это поймёшь, но будет поздно.

Энн очень хотелось поскорее уйти к себе домой и забыть об этом дне.

Своей матери надо быть благодарной всегда ! Именно благодарность отличает человека от скотины, – добавила Маргарет, назидательно глядя на свою дочь. – Мать всегда знает, что лучше для её ребёнка ! У матери не может быть злого умысла ! – кричала она в нервном припадке.

Энн подавляла в себе эмоции, чтобы не отвечать на злобные выпады Маргарет.

Всю оставшуюся жизнь Маргарет продолжала периодически повторять те же самые слова, упрекая себя в непонимании тонкой души своей матери, которая так любила её. Маргарет делала это один раз в году, в день смерти Элизабет, почему-то никогда не вспоминая о дне её рождения. На могиле Элизабет Маргарет была один раз, первый и последний – в день её похорон.

*   *   *

После успешной сдачи школьных экзаменов Энн поступила в École Camondo29, решив освоить профессию дизайнера по интерьеру. Энн училась с увлечением и мечтала как можно быстрее открыть своё собственное дизайнерское агентство.

Уже два месяца она встречалась с молодым человеком, по отношению к которому не испытывала серьёзных чувств, но ей было приятно проводить с ним время, тем более, что он активно пытался завоевать её сердце.

Юношу звали Грегуар Курто де Пененкур де Пеньен, и в его аристократической фамилии присутствовали целых две частицы «де», указывавших на древность рода, восходившего, по его словам, к самым Каролингам30, о чём он не упускал случая напомнить. Он был высок, обладал хрупким телосложением, красивыми и правильными чертами лица, изысканными манерами и неплохой эрудицией.

Всё это, правда, портило немного странное выражение его лица, выглядевшее так, как будто его обладателю только что предложили продегустировать гусиный помёт, поднеся его на серебряной ложечке. А ещё, Грегуар, вероятно, подражая кому-то из старших поколений своей семьи, очень любил чувствовать себя утомлённым и демонстрировать это окружающим, глубоко и тяжело вздыхая.

Наряду с вышеперечисленными качествами, Грегуар обладал, по мнению Энн, отвратительным нравом. Впрочем, возможно, он просто совсем иначе смотрел на то, что составляло незыблемую основу повседневного мировосприятия и поведения Энн.

Я устал, – в очередной раз томно заявил он, когда Энн предложила ему вместе пойти в кино. – Сегодня у нас было заседание совета директоров, которое затянулось до вечера… Я даже не успел спокойно пообедать !

Совета директоров твоей компании ? – удивилась Энн.

Да, разумеется, – важно ответил он, но, встретив весёлый и недоверчивый взгляд Энн, тут же поправился, – почти моей. Пока что, это – компания моего отца, – пояснил он. – Но у меня есть основания полагать, что это продлится недолго. Отец давно собирается на пенсию… – Грегуар недовольно нахмурился. – Да и вообще, пора бы ему начинать постепенно передавать мне и капитал, и управление делами, а то, сколько же ждать, когда он… того… – с этими словами Грегуар несколько смущённо запнулся.

Ты, наверное, хотел сказать – когда он отправится в мир иной ? – уточнила Энн.

Грегуар покраснел и ничего не ответил.

А ты там чем занимаешься, в компании твоего отца ?

Я присутствую на заседаниях совета директоров… – оживился Грегуар, с гордостью приосанившись.

Всё, что ли ? – Энн засмеялась. – Поэтому ты такой важный ?

Я – как яйца ! – неожиданно выпалил Грегуар.

Это – как ? – изумилась Энн.

Я – всегда рядом, наблюдаю за процессом, волнуюсь, участвую, но не вхожу…

Было видно, что Грегуар остался доволен своей шуткой. Энн посмотрела на него с искренним сочувствием.

Незавидная у тебя роль.

Чем больше Энн присматривалась к нему и узнавала его, тем больше понимала, что они совершенно разные люди, что они вскоре расстанутся, и что надо будет при случае ему об этом сообщить. Такой случай не заставил себя ждать.

*   *   *

Некоторые вещи никогда не удаётся оставить в прошлом. Они просто не желают тихо умирать где-то там, позади, где их хотели позабыть. Они упорно выплёскиваются наружу из минувшего, из памяти, из подсознания, из забвения и дают о себе знать, подтверждая своё бессмертие.

Однажды Энн стала свидетельницей достаточно обыденной для парижских улиц сцены, и ей в очередной раз пришлось убедиться в том, что слова «мать» и «материнские чувства» могут быть пустыми, холодными и начисто лишёнными того смысла, который в них привычно и бездумно вкладывает большинство людей, без всяких на то оснований.

Энн увидела, как какая-то молодая француженка, старше её на несколько лет и одетая дорого и со вкусом, прогуливалась по парку с коляской, в которой сидел маленький мальчик лет трёх-четырёх, очень похожий на свою мать. По каким-то причинам мальчик ревел во весь голос. Женщина остановилась, стала громко ругать малыша и несколько раз ударила его ладонью по лицу, после чего тот перестал кричать и, перейдя на громкое всхлипывание, вскоре замолчал. В это время в парке было достаточно людно, но никто из прогуливавшихся не обратил на это никакого внимания.

Энн не смогла удержаться и, развернувшись, быстрыми шагами направилась к даме с коляской.

Простите, а дети всегда успокаиваются, когда их бьёшь по лицу ? – обратилась она к матери.

Не ваше дело ! – коротко ответила та, поворачиваясь к Энн спиной, резко толкнула вперёд коляску и пошла дальше.

Энн присела на скамейку и задумалась.

Почему родители не отвечают детям на их любовь, которая для них также естественна, как дыхание ? – думала она. – Почему для многих взрослых так привычно срывать свою злость на маленьких и беззащитных созданиях, давая волю своим комплексам ?

Энн вспомнила своё детство: вечное раздражение мамы и усталое безразличие папы было её повседневностью.

Почему именно мамы умеют так страшно ненавидеть своё потомство ? И почему происходит поломка материнского инстинкта, который должен оберегать своё дитя ? Причём, наверняка, каждая такая мама поступает жестоко и подло не один раз и не сто. Она ведёт себя так на протяжении многих лет, а, может быть, и всю свою жизнь. Кто-то из детей стойко переносит этот кошмар, не ломается и во взрослой жизни возвращает всё сполна и, в первую очередь, своим родителям. А многие уходят в болезнь, проводя немалую часть своего существования в кресле психолога, а то и психиатра. Ведь не зря специалисты утверждают, что, когда «болят нервы» – это пострашнее и зубной, и сердечной боли.