Чернокнижник - Александр Смирнов

Этот вечер наша парочка провела не просто хорошо, а отлично. Молодые люди предались мечтаниям. Они ездили на своей машине к морю, они обгоняли на трассе всех, кто встречался на их пути, они катали на своём авто своих друзей и с восхищением ловили их завистливые взгляды.

Вино, которое они присовокупили к своим мечтам, только добавило красок в картинках их воображений.

— Представляешь, когда мой тёзка увидит нас с тобой на своём Москвиче? Он когда меня на своём мотоцикле увидел, чуть с ума не сошёл.

— А вот этого не надо.

— Чего этого? — не понял Петя.

— Не надо, чтобы твой тёзка видел нас вместе.

— Ой, я совсем забыл!

Процедура написания сочинения за своего однофамильца прошла, как по маслу. На отчество в паспорте абитуриента Петра Сапожникова, как и надеялись наши герои, никто не обратил внимания. Математика и физика были сданы на отлично, а сочинение не испортило общей картины. Пётр Сапожников при сдаче вступительных экзаменов в политехнический институт получил двадцать баллов из двадцати возможных.

Отец счастливого студента понимал, что за столь опасную операцию, как подмена экзаменуемого, следовало увеличить гонорар, поэтому долго не торговался. Автомобиль и гараж быстро переоформили на нового хозяина.

Глава 6

Первое сентября всегда наводило на Петю гнетущее настроение. И происходило это не потому, что заканчивалось лето, и начиналась осень, не потому, что ласковое солнце всё реже согревало своими лучами, и всё чаще ему на смену приходили дожди с холодными ветрами. Угнетало то, что первого сентября школьнику приходилось прикреплять к себе ненавистный ярлык, без которого в школу вход был запрещён.

Сегодня Сапожников шёл в институт, и сегодня на нём не было ярлыка. Вероятно, именно это обстоятельство раскрашивало в глазах молодого человека всё в розовом цвете: Преподаватели казались добрыми и заботливыми, лекции, которые они читали, были интересные и увлекательные. А студенты? Разве их можно было сравнить со школьниками? Всего прошло три месяца, а перемены в людях произошли огромные. Если раньше они назывались подростками, то теперь это были молодые люди: юноши и девушки. Свобода, которая, как волна, накрыла студентов с головой, опьяняла. Можно было писать конспект, а можно было не писать. Можно было слушать лектора, а можно и не слушать. Но все конечно слушали, все конечно писали, потому что общение преподавателя и студента тоже были новыми. Во-первых, здесь были не учителя, а преподаватели. Они не поучали ребёнка, как в школе, а просто читали свои лекции. Во-вторых, и самых главных, они разговаривали со студентом «на вы». Это ставило студента и преподавателя на один уровень. Ко вчерашним детям относились теперь, как к взрослым людям.

Дискомфорт этому оазису счастья придавало то обстоятельство, что студенты не были знакомы. Всего несколько человек знали друг друга по курсам, но этого не было достаточно, чтобы разрозненная толпа могла называться одним словом — коллектив. И когда кто-то предложил устроить вечеринку, чтобы всем поближе познакомиться, возражений не было.

Однако студенты только формально считались взрослыми. В действительности у них не было ни денег, чтобы организовать вечеринку, ни квартиры, где можно было собраться. Также, как и в школе, они целиком и полностью зависели от своих родителей. К счастью последние ещё не забыли, как сами выпрашивали деньги на подобные цели у своих родителей, теперь уже бабушек и дедушек. Поэтому деньги на запланированное мероприятие были собраны быстро. Что касается квартиры, то её искать не пришлось: сентябрь был тёплым и никому не хотелось задыхаться в малогабаритной квартире.

Тишина сентябрьской природы, навивала романтизм и истому. Начинающие желтеть листья придавали ландшафту отблеск царственного статуса, начинающие краснеть клёны подчёркивали этот статус пурпурными вкраплениями. Студенты, не привыкшие бесконтрольно поглощать спиртное, очень скоро захмелели и скинули с себя опротивевший всем этикет. Сразу стало тепло и уютно, сразу окружающие люди стали близкими и добрыми. Пётр Сапожников сидел у костра, а на коленях у него лежали две головки прекрасных девушек.

— Какая прелесть! — вырвался возглас из одной головки.

— Да, Наташенька, — согласился Петя, — день действительно замечательный.

— Я Катенька, — поправила молодого человека девушка. — Наташенька у тебя на другой коленке.

Молодые люди звонко рассмеялись.

— Прошу прощения, я ещё не запомнил, — извинился молодой человек.

— Хорошо, что комаров нет, — сказала на этот раз Наташенька, — а то бы заели.

— Вот про комаров не надо, — попросил Пётр.

— Что так? — удивились девушки.

— Эти комары мне чуть всю жизнь не испортили. Если бы не родители, не видать бы мне института, как своих ушей.

— Не понимаю, как на институт могли повлиять комары? — раздался чей-то мужской голос.

— Мы в школе писали сочинение на тему: «как я провёл лето». Я разозлился на училку и написал про неё, будто она была вожатой в пионерском лагере и её вечерами сжирали комары.

— И это всё? — спросил кто-то. — Для того, чтобы испортить всю жизнь, маловато будет.

— Нет, нет, если уж начал, то рассказывай до конца, — раздались недовольные возгласы.

Однако Пётр явно не хотел касаться этой неприятной темы.

— Ну, расскажи, — попросила Наташа.

— Действительно хватит ломаться, — поддержала её Катя.

Что ни говори, а две невесомые девичьи головы, лежащие на коленях, имели огромный вес, и Петру Сапожникову, против своей воли пришлось начать свой рассказ.

Слушая рассказ, студенты затихли до такой степени, что было слышно, как рыба в речке, которая находилась метрах в ста от костра, выскакивала из воды и снова падала, оставляя еле слышимый шлепок.

— Врёшь! — изредка перебивал кто-то рассказ. — так не может быть!

Но эти возгласы тут же тонули в недовольных выкриках студентов.

— Да тише ты! Вот когда будешь говорить, тогда сам и придумывай, что хочешь.

Возмутитель спокойствия тут же затихал, а Пётр продолжал свой рассказ.

После того, как рассказ был закончен, студенты ещё долго сидели молча и не могли выйти из тех событий, которые им нарисовал Пётр.

— И за это тебя в классе прозвали «Чернокнижник»? — спросила Катя.

— Разве я говорил о Чернокнижнике? — удивился Пётр.

— Только что, — подтвердила Наташа.

— Наверное, за это, — не стал спорить Петя.

— Нет, так быть не может, — нарушил молчание кто-то.

— Ну и что, зато история очень интересная. Критиковать всегда легче, попробуй сам так придумать, — набросились на непрошенного критика Катя и Наташа одновременно.

— А давайте каждый расскажет какую-нибудь свою самую интересную историю, — предложил невысокий паренёк. При этом совершенно не обязательно, чтобы история была правдой. Главное, чтобы она была интересной.

— А мы потом выберем самого интересного рассказчика, — предложила девушка, похожая на Дюймовочку.

От этого предложения студенты пришли в восторг.

— А кто будет следующий? — спросила Дюймовочка.

— Пусть Чернокнижник скажет, — предложил кто-то.

Все устремили свои взгляды на Петра.

— Правильно, — сказала Наташа, — если ты закончил свой рассказ, значит должен передать свою эстафету следующему.

Чернокнижник улыбнулся и пальцем указал на свою соседку.

— Инициатива — наказуема, — засмеялся он. — Следующая — ты.

— Но я не умею рассказывать! — попыталась увильнуть Наташа.

— Нет, нет, нет! Никаких отговорок не принимаем! — закричали студенты.

— Но у меня действительно не было никаких интересных историй.

— Так не бывает, — не соглашались студенты.

— Если не было, значит придумай их. Чернокнижник же придумал.

Наташа задумалась на немного, а потом улыбнулась.

— Я придумала. Я расскажу вам одну историю про фонарик, который висит под козырьком институтской двери.

Сначала сбивчиво, а потом всё плавне и плавне стал вырисовываться рассказ про обыкновенную лампочку, которую по халатности забывали выключать днём.

— Наташка, а я помню эту лампочку, — сказал кто-то, когда рассказчица закончила. Это же ты тогда осталась одна, потому что у тебя зонтика не было.

— Да, это была я, — сказала Наташа.

— Так это было на самом деле? — спросила Дюймовочка.

Свои истории студенты рассказывали до самой темноты, и только когда языки пламени стали уменьшаться в размерах, а освещаемая костром поверхность соответственно стала сужаться, компания подвела итог. Самым лучшим рассказчиком был признан Чернокнижник, а второе место досталось Наташе.

Вечеринка окончилась, хмель давно улетучился, и молодые люди, распределив между собой девушек, стали провожать их домой. Пете досталось провожать Наташу и Катю.