Шекспиру и не снилось! - Андрей Жвалевский

Мы притихли. А что тут скажешь? Она права. Сказано было про сто двадцать — значит, сто двадцать. И тут училка нас снова удивила:

— Но, поскольку Рожко не любит изложения на… — тут она не для эффекта замолчала, а просто запнулась, — на… такие темы, пусть напишет сочинение.

— А на какую тему? — всунул нос Радомский.

— Вот ты и предложи!

По ходу, сегодня она была в ударе. Радомский принялся чесать в затылке, а потом выдал:

— Про то, как инопланетяне Землю захватывают!

У практикантки чуть-чуть лицо дрогнуло, но она сдержалась.

— Слышал, Рожко? Садись и пиши. Не менее ста двадцати слов. А остальных прошу выйти, чтобы не мешать.

И Владик написал! Реальный крутой фантастический рассказ. Учителя друг другу показывали и ржали. А практикантка ему пятерку поставила и посоветовала разместить в стенной газете.

Кстати, с практиканткой после того случая все стало налаживаться. Когда она ногу подвернула, ее полкласса ходило навещать. Похоже, поставили мы ее на правильные рельсы.

Мы вообще круты до невозможности, любого учителя воспитать можем.

Инопланетяне, оказывается, давно за нами из космоса подглядывали и подслушивали. Особенно они кино любили про то, как Землю надо захватывать. Не просто любили, а анализировали, что да как. И поняли главное — первым делом надо захватить и убить президента. В фильмах, правда, про американского президента говорилось, но инопланетяне решили не заморачиваться и приземлились в какой-то другой стране, поближе к их засекреченной орбите.

Выходят все такие в щупальцах и с бластерами. Народ увидал, попрятался. Где президент, кого убивать, непонятно. Тогда инопланетяне отловили одного заложника и говорят:

— Признавайся, где президент?

— Так это, — удивился тот, — в резиденции президента, где ж еще. Не среди народа же!

Инопланетяне удивились. Они почему-то думали, что президент где-то среди народа живет. Наверное, телевизор они тоже много смотрели.

— Веди, — говорят они заложнику, — будем президента вашего убивать!

А сами уже прикидывают, как заложник гордо отказываться начнет, а они его в зомби превратят и заставят все сделать, как им надо. Но заложник вдруг обрадовался и говорит:

— Это вам вон туда, по главному проспекту!

— Да где ж по главному! — говорит другой человек.

(Это пока инопланетяне по-доброму с заложником разговаривали, остальные осмелели и из домов выглядывать стали. Самый смелый даже близко подошел. Он и встрял в разговор).

— Где ж по главному, когда он перекрыт! Президент же на работу как раз едет! Надо по боковой улице. Пошли, я покажу!

Тут остальные люди подтянулись.

— Что ты покажешь, дурья твоя башка?! — говорят. — Раз он на работу поехал, зачем вам в резиденцию? Только время терять! Вам в президентский дворец надо!

А другие спорят:

— Да он не в дворец поехал! Он в аэропорт, другого президента встречать. Давайте туда, сразу двоих и накроете!

Все спорят, ругаются, руками размахивают. Инопланетяне ничего понять не могут. В фильмах все президента защищали, прямо умирали за него. И не зря — в конце концов он в самолет садился или еще как всех инопланетных захватчиков уничтожал. А тут все не так, как по фильмам, идет.

Стоят инопланетяне, со щупальца на щупальце переминаются, ничего решить не могут. Люди это заметили и возмутились:

— Так вы идете или нет?

— Мы это, — смутились инопланетяне, — мы лучше к себе, на секретную орбиту. Чего-то мы про вас неправильно поняли.

— Ну и летите отсюда! — обиделись люди и разошлись заниматься своим делом.

А инопланетяне улетели. Уже потом они вспомнили, что забыли стереть всем свидетелям память, но не возвращаться же. Тогда они себе память стерли, чтобы не так стыдно было.

P.S. Все-таки взрослые бывают очень странные. Вчера к нам в класс влетела завуч по воспитательной работе и захлебываясь словами начала кричать про то, что она не позволит что-то там, что это подрыв чего-то там, и вообще такого она от нас не ожидала. При этом она все время косилась на портрет президента и норовила встать по стойке «смирно». Честно говоря, мы ничего не поняли. Владик-то, ясно, про какую страну писал. Интересно, а она что подумала?

Любовь

Я в женщинах еще в детстве стал неплохо разбираться. Мне сеструха помогла. Ну, как помогла… Короче, она с подружками в своей комнате запрется и шушукается. А дверь-то тоненькая, да и щель под ней — все классно слышно. Я стою и слушаю, как они пацанам своим косточки перемывают, кто на кого посмотрел, да кто кому чего сказал.

Прикольно! Я до того не знал, что девчонки не просто дуры, а… как бы это сказать… ну, типа мозги у них по-другому работают. Очень интересно было, я даже, чтобы ноги не уставали, табуретку с кухни приносил и садился возле двери. Один раз, правда, сеструха запалила — резко дверь открыла, а тут такой я… Ну, поскандалила, родителям заложила. Я больше не подслушивал, но к тому времени я и так про них все знал. В четвертом классе оно не сильно помогало, зато к седьмому я любую мог запросто в кино позвать, коленки не тряслись. Не то что Никитос! Вот не понимаю человека, у него же тоже старшая сестра, что, трудно было посоветоваться? Или хотя бы послушать, о чем она с подружками треплется.

Короче, девчонок я не боялся, а с Катей даже пару раз целовались, только она не очень целуется. Сразу видно — неопытная.

Но одна загадка меня все время мучила. Сеструха с подругами очень любила про любовь перетереть. Ну, типа там, чтобы голова кружилась от одного только взгляда. Или «А он как посмотрит — у меня туман перед глазами!». У каждой хоть по разу голова кружилась и туман был. А еще иногда все лицо гореть начинало или там во рту пересыхало. Или «Сердце так — бух-бух-бух!»

У меня такого ни разу не было. То есть во рту иногда пересыхало, но это если я, например, в футбол долго играю или спорю с кем-нибудь. А тумана вообще никогда, и голова кружилась только на крыше соседней стройки, куда я на спор залезал. Кстати, и сердце тогда бухало. Но это от высоты, а вот чтобы от любви — ну ни разу! Я решил, что это такая девчоночья особенность, а у пацанов любовь по-другому случается. Или вообще у нас никакой любви не бывает.

Но однажды я все это на себе попробовал.

Сижу это я на истории, ничего такого не ожидаю. Ну, голова немного побаливает, но это у меня всегда так в понедельник на первом уроке. И тут смотрю на Катю, которая через проход сидит — и вдруг туман перед глазами! Серьезно! Я удивился, конечно, проморгался, глаза протер… вроде туман прошел. Но зато чувствую, что щеки гореть начинают. Я и тут не въехал, что творится, но когда во рту пересохло и сердце бухать начало — тогда сообразил.

Вот она, любовь!

Я так ошалел, что не услышал, как меня историца вызвала, не дождалась ответа и пару влепила. Витька меня всего локтем истыкал, а я сижу и туплю. Только иногда на Катю гляну — и меня пот прошибает.

Как до перемены дожил, не помню. Хотел к Кате подойти и что-то сказать, но во рту сухо, слова застревают. Да и что я ей скажу? «Я тебя люблю!» — чтобы весь класс ржал? Всю перемену на нее молча пялился, кажется, напугал. А на втором уроке туман в глазах, вата в ушах, чувствую — весь горю. И такой про себя думаю: «Круто! Вот чего девчонки от нее тащатся, от любви-то!» Но как-то смутно думаю, как не про себя.

А потом математик мне лоб потрогал, что-то спрашивал, но я к тому времени уже вообще ничего не соображал…

…Пришел в себя дома, с холодной грелкой на лбу. Мама вокруг меня бегает, что-то противное пить заставляет. Оказалось, у меня жар был за сорок. Математик меня к врачу отвел, тот скорую вызвал, маме позвонил.

Короче, не любовь это была, а респираторный вирус. Я под это дело всю неделю просачковал. В пятницу Катя набралась смелости и пришла навестить. Родители на работе, сеструха в универе. Мы с Катей опять целовались.

Кстати, мне понравилось гораздо больше, чем в первые два раза. То ли она целоваться где-то научилась, то ли я в нее все-таки немного влюбился.

Любовь

Сашка, конечно, очень хороший.

Вот Вовка из 8 класса, он крутой. Он такой крутой, что к нему подойти страшно, вокруг него воздух искрится. С ним рядом постоять и то за счастье. Он и танцует, и на гитаре, и вообще… Он уже в школу заходит весь девчонками облепленный, такое впечатление, что они его с утра у подъезда ждут! Но я не осуждаю, нет! Я б, может, тоже ждала, если б была хоть самая маленькая надежда на то, что меня заметит.

А Володька умный.  С ним ужасно интересно. На уроках-то он всякую муть рассказывает, чтоб учителям нравиться, а вот после уроков, иногда, как заведется! И то про белых медведей, то про спутники Сатурна, то про то как нефть получается. И можно ли пробурить скважину наискосок, чтоб потихоньку качать  ее с территории  соседнего государства.