Невидимые знаки - Пэппер Винтерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я готова.
Прекрасно.
Если госпожа Готовность была настолько предусмотрительной, чтобы подумать о пробуждении завтра утром и о вещах, которые будет надевать, тогда я тоже позабочусь об этом.
Вытащив из рюкзака штаны цвета хаки, в которых смогу работать, пару шорт, в которых буду отдыхать, несколько футболок и пляжные шорты, я засунул все это в сумку. Она надулась, но что поделаешь. Моя зубная щетка и дезодорант были уже там.
Не говоря ни слова, Данкан последовал нашему примеру. Схватив большой чемодан его жены, он достал несколько вещей для себя и немного детской одежды, после чего все, что еще ему нужно положил в свой маленький рюкзак.
Несколько мгновений спустя, шелест и звуки застегивающихся молний прекратились, и мы повернулись к Акину.
— Мы готовы.
Акин протянул руку.
Зная, чего он хочет, я положил деньги в его протянутую ладонь.
Он сжал деньги, прежде чем уйти к столу, пересчитать их и спрятать в ящике под замком.
— Поехали. — Не оглядываясь, он пошел к двери.
Ну, это была самая быстрая регистрация на полет, что у меня была.
Данкан поймал мой взгляд, когда мы все тащились за нашим пилотом.
Затянувшийся дождь полился по нашим плечам, а грязь хлюпала под обувью, когда мы вышли из бунгало под открытое небо.
Вертолет поприветствовал нас в ночи.
После проверки перед полетом пилот дал нам инструкции, и мы оторвались от земли, взмыв в небо во второй раз и оставили Нади позади.
Навсегда.
Пытались ли вы когда-нибудь и терпели неудачу, прыгали и падали, верили и оступались? Поражение приходит поспешно. Трагедия бьет быстро. Мир опасный, чудовищный, невероятный. Но невероятность там, где существует магия. Прячется среди непродуманных мыслей и невысказанных стихов. Таинственность скрыта невидимыми знаками. Невероятность там, где существует величие.
Будь невероятным. Будь неукротимым. Будь неудержимым.
Текст песни: «Невероятный», взятый из блокнота Э.Э.
…
Удары лопастей вертолета.
Сила притяжения.
Полет в воздухе.
Я никогда не летала на вертолете. Даже когда мне выпала удача поработать стюардессой, я никогда не думала променять устойчивые крылья на вертящиеся пропеллеры над своей головой.
Я в вертолете.
Собираюсь на неизвестный курорт, а не домой, к своей удобной кровати.
Что, черт возьми, я делаю?
Мои пальцы сжали ремень вокруг талии в миллионный раз. Треск в наушниках был посторонним и нежеланным. Но, несмотря на тряску и раскачивание машины, и страх, что я пересекла границы какого-то правила, сохраняющего мою жизнь в равновесии, я была жива.
Я осознавала все.
От скользкого многоместного сиденья подо мной, вращения двигателя, тепла незнакомцев, вклинившихся рядом со мной, до звенящего ощущения от нежелательного притяжения к человеку, который путает и пугает меня.
В. С. Е.
Каждый удар сердца, каждое сглатывание, каждое беспокойство от ожидания.
В то время как раньше, я не чувствовала ничего. Я бы охотно завернулась в однообразии, поэтому никогда не чувствовала себя не на своем месте, потому что... почему? Потому что я боялась перемен или последствий того, что буду двигаться дальше самостоятельно?
Моя жизнь изменилась более чем один раз за последние несколько лет. Моя семья оставила меня одну (не по своей вине), Мэделин загрузила что-то приватное и сделала это мировой собственностью, и я потеряла все представление о том, кем была, чтобы делать что-то глупое и спонтанное.
Но благодаря спешке, в которой мы вылетели из Вити-Леву и исчезли в чернильном небе дождевых капель и океане, я осмелилась резко изменить решение без взвешивания всех «за» и «против», в первую очередь.
Если бы испугалась, я, скорее всего, осталась бы сидеть в невзрачном номере гостиницы в ожидании завтрашнего полета. Вместо этого я полетела с совершенно незнакомыми людьми, уповая на милость случайных ударов ветра и туч, закрывающих звезды, живя моментом больше, чем когда-либо.
Это была бы просто великолепная песня.
Полусформированная композиция заполнила мои мысли, пробираясь через шум вертолета.
Пиппа, дочь Данкана Эвермор, улыбнулась мне. Она сидела рядом со мной на коленях матери. Я сидела посередине, в то время как Данкан отдыхал справа от меня с сыном Коннором на его коленях. Гэллоуэй сел спереди с пилотом. Я была счастливицей, которая держала общий багаж.
Несмотря на то, что я превратилась в держатель чемоданов, это не могло ослабить моего наслаждения. Вид снаружи был просто черным, как пустота ночного кошмара или поцелуй на прощание. Случайные вспышки света от лодок внизу или острова на расстоянии сверкали в каплях, стекающих по окнам.
Акин, пилот, заставил нас всех надеть спасательные надувные жилеты. Я запаниковала на мгновение, вспоминая задержки и случайные происшествия, предупреждавшие меня не садиться на предыдущий самолет. Но не должно ничего случиться с тех пор, как я решила прыгнуть в неизвестность. Я не боялась. Никаких отговорок.
Это ощущалось правильно.
Голос Акина заполнил мою голову через тяжелые наушники. Это перекрыло некоторый шум от лопастей вертолета, но не достаточно, чтобы четко его услышать.
— Сейчас нас немного потрясет. Скопление воздуха впереди.
Мою грудь сжало. Ладно, возможно я говорила слишком рано. Страх начал возрастать с первым толчком турбулентности.
Эвермор крепче прижали своих детей.
Я обняла свою коллекцию сумок и рюкзаков.
Еще один толчок воздуха и хлопок лопастей вертолета напомнил мне, что мы больше не были в безопасности на земле. Мы были высоко в небе, предоставленные гравитации и плохой погоде.
Зачем я делаю это снова?
Никто не говорил, в то время как мы летели дальше в море.
Мое дыхание замедлилось, тогда, как турбулентность становилась все сильнее. Я переставала дышать несколько раз, когда потоки воздуха открывались под нами, швыряя нас вниз только для того, чтобы подбросить обратно вверх.
Я никогда не страдала воздушной болезнью (до моего предыдущего полета), но признаки болезни вернулись, нарастая, чем дольше мы летели. Мы были словно змея в небе, скользя то влево, то вправо. Отклонялись от курса, потом летели прямо. Мы подпрыгивали вверх, потом выравнивались.
Несмотря на это, Гэллоуэй сидел впереди и бормотал пилоту что-то, что я не могла слышать. От напряжения в плечах обоих мужчин мое беспокойство росло. В полумраке шоколадные волосы Гэллоуэя
