Восход солнца - Эрин Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Львиносвет вскарабкался наверх, чтобы помочь ей.
К счастью, куст оказался сухим, поэтому им без особого труда удалось отломить ветку и оттащить ее в овраг, к самому краю воды. Львиносвет даже цщрожал от облегчения, когда увидел в волнах мокрую голову Березовика. Ежевика крепко держал его зубами за загривок, а Бурый плыл сбоку и пытался отбуксировать утопавшего к скалам.
Бросив ветку на дно оврага, Львиносвет сунул ее одним концом в воду и поманил хвостом сестру.
— Хватайся за другой конец, — приказал он. — Держись зубами и когтями, и ни за что не выпускай!
Остролистая повиновалась. Львиносвет и Орешница уселись рядом с ней и тоже схватились за палку, пытаясь удержать ее на прыгающих волнах. Вскоре они были мокрыми до костей, а пенная вода с шипением кипела под их лапами.
«Долго мы так не продержимся. Нас всех унесет в воду, вот и все».
Сощурив глаза, Львиносвет всмотрелся в бурную воду, и увидел троих своих товарищей, которых относило волной к берегу. Короткий зимний день догорал, и солнце уже опускалось за край алеющей воды, так что казалось, будто трое котов барахтаются в море свежепролитой крови.
Волны несли котов к берегу! Бурый первый очутился рядом и уцепился лапой за конец палки.
— Хватайся! — закричал он Березовику
Но молодой воин, казалось, был парализован ужасом. Глаза его были пусты, но когда Ежевика отпустил его загривок, он тут же ухватился за палку и пополз к берегу, лихорадочно перебирая лапами. Вскоре он уже без сил рухнул на каменистое дно оврага. Отпустив палку, Львиносвет бросился к Березовику, схватил его зубами за шкирку и отволок обмякшее тело подальше от края моря.
Целые ручьи стекали с шерсти Березовика, а потом его вырвало целым фонтаном воды.
Бурый тоже выбрался на берег и отряхнул шерсть.
— Ежевика! — закричал он, не сводя глаз с бушующей воды. — Ты где?
Львиносвет похолодел от ужаса. Волны одна за другой накатывали на берег, но среди них больше не было видно глашатая!
«Этого не может быть. Он не мог утонуть. Он не мог, не мог… Как же мы все будем без него?»
Внезапно он заметил темную голову глашатая в нескольких лисьих хвостах от конца ветки. Ежевика пытался подплыть к ней, но его сносило в сторону, и Львиносвет ясно видел, как тают силы глашатая.
Орешница и Остролистая из последних сил вцепились в ветку; волны обдавали их с головой, вот уже черный хвост Остролистой поплыл по воде…
— Отойдите назад, только ветку не выпускайте! — приказал им Львиносвет. Сердце у него билось почти так же сильно, как волны о берег. — Сюда, Ежевика! Сюда!
Казалось, его слова придали глашатаю сил. Стараясь удержаться на поверхности, он расслабился, лег на волну, и та вынесла его прямо к ветке. Вцепившись в нее когтями, Ежевика подтянулся и выбрался на берег до того, как следующая волна попыталась утащить его обратно.
— Лисий помет! — процедил он, стоя по брюхо в воде. — Я уж приготовился отправиться в Звездное племя.
Коты попятились прочь от голодных волн, только что потерявших свою добычу.
Взбежав по камням, Ежевика подошел к Березовику, который все еще неподвижно лежал на камнях. Глаза молодого кота были закрыты, и лишь колышущаяся грудь говорила о том, что он жив.
— Березовик? — дотронулся до него Ежевика.
Молодой воитель открыл глаза и судорожно вздохнул.
— Я чуть не утонул… — прошептал он. — Если бы не ты… и не Бурый, то не видать мне больше Белолапы… и котят.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — сипло ответил Ежевика. — Пора идти.
Глашатай безжалостно гнал котов вверх, и позволил им остановиться на отдых только тогда, когда они очутились на безопасной вершине утеса.
Спрятавшись от ветра, путешественники повалились на землю и долго лежали, прислушиваясь к рокоту бьющихся о скалы волн. Потом потихоньку начали приводить себя в порядок и приглаживать мокрую шерсть. Львиносвет брезгливо поморщился, почувствовав на языке соленый привкус моря, и заметил, что другие коты тоже корчат гримасы, вылизывась.
— Спасибо тебе, Ежевика. И тебе спасибо, Бурый, — пролепетал Березовик. — Вы спасли мне жизнь.
Бурый с урчанием погладил его хвостом по плечу.
— Все уже позади. Слава Звездному племени, никто не утонул! Ежевика, что мы теперь будем делать? Полночь-то мы не нашли.
Ежевика повел ушами, оценив такт своего товарища, поспешившего сменить неприятную тему.
— Будем искать Сола. Возможно, коты, живущие на территории Двуногих, видели его или знают, где его искать.
При упоминании имени Сола Бурый распушил шерсть и зашипел:
— Да он и сам похож на домашнего кота с территории Двуногих!
«Он не домашний», — Львиносвет не посмел сказать этого вслух, испугавшись, что кто-нибудь спросит, откуда у него такая уверенность.
Вздохнув, он украдкой переглянулся с Остролистой. Вообще-то ему вовсе не хотелось идти на территорию Двуногих, и, судя по потускневшему взгляду сестры, она вполне разделяла его чувства. Но им не пришлось ничего говорить, потому что Березовик произнес их мысли вслух:
— Неужели нам придется приблизиться к Двуногим? Но коты-воители так не поступают!
— У нас нет выбора, — вздохнул Ежевика. — Не можем же мы вернуться в Грозовое племя без Сола!
«Интересно, стал бы Ежевика так упорно искать убийцу Уголька, если бы знал, что Уголек пытался погубить Белку?»
Но ведь Ежевика не знал, что Белка его обманывала!
«Она убедила его в том, что он наш отец. Этот благородный воин даже не подозревает, что все это время жил во лжи! Будет ли он любить ее по– прежнему, когда узнает всю правду?»
Львиносвет потряс головой, словно хотел вытрясти из нее всю ложь и мучительные тайны. Сейчас он должен думать только об одном: как стать верным и славным воином Грозового племени.
«Я знаю, что до сих пор могу выйти невредимым из любой схватки. Мне нужен лишь повод, чтобы убедиться в этом…»
— В чем дело? — прошипела ему на ухо Остролистая. — Ты вообще слушаешь, о чем тут говорят?
Ее черная шерсть стояла дыбом от раздражения. Только теперь Львиносвет заметил, что дрожит всем телом и впивается когтями в землю, словно приготовился к прыжку.
— Все нормально, — буркнул он, стараясь расслабиться. — Я просто задумался о Соле.
Тем временем Ежевика, не слышавший их перепалки, продолжал:
— Вот так мы и поступим. Здесь коты не живут, тут негде укрыться и не на кого охотиться. Значит, пойдем к окраине территории Двуногих и попробуем расспросить каких-нибудь тамошних котов.
— Надеюсь, нам повстречается кто-нибудь на окраине, — процедила Остролистая.
Пройдя по краю оврага, коты двинулись в сторону краснокаменных гнезд Двуногих, видневшихся на горизонте.
С каждым шагом ужасный рокот воды становился все тише, и Львиносвет незаметно для себя повеселел, хотя ветер по-прежнему трепал его шерсть и выжимал слезы из глаз.
Солнце село, проглоченное жадной водой, и длинные тени легли на траву. В животе у Львиносвета урчало от голода, ведь с самого утра у него в пасти не было и мышиного хвостика.
— Поохотимся, когда доберемся до территории Двуногих, — понимающе заметил Бурый, когда пустой желудок Львиносвета издал особенно громкое бурчание.
«Если будет на кого охотиться. Лично я ни за что не буду есть еду домашних котов!»
Чем ближе они подходили к гнездам Двуногих, тем сильнее росло его беспокойство. Искоса поглядывая на товарищей, Львиносвет видел, что они тоже распушили загривки и тревожно озираются по сторонам. Внезапно что-то черное с пронзительным чириканьем кинулось на них сверху; обезумев от ужаса, Львиносвет бросился на землю, перекатился на спину и, клацая зубами, выпустил когти. Летучая мышь пронеслась над их головами и скрылась в темноте.
Березовик приглушенно замурчал от смеха.
— Я думал, ты ее поймаешь! Заодно поели бы.
— На всех все равно не хватило бы, — буркнул Львиносвет.
В гнездах у Двуногих начали зажигаться огни, а небо над их территорией озарилось неестественным оранжевым сиянием. Странные запахи заставляли Львиносвета морщить нос, а от непонятных звуков у него дрожала шерсть на загривке.
Глаза шедшей рядом с ним Остролистой были широко открыты, хвост так распушился, что стал казаться вдвое толще. Даже Ежевика и Бурый стали двигаться с большей опаской, когда впереди выросли гнезда Двуногих.
— Не думаю, что Сол стал бы жить у Двуногих, — пробормотал Ежевика. — Скорее всего, мы найдем его — или котов, которые его видели — на окраине территории.
Он провел свой отряд по полосе мягкой травы и остановился перед высокой изгородью, сделанной из плоских полос дерева. Принюхавшись, Львиносвет уловил в клубке незнакомых ароматов отчетливый запах Двуногого и собаки.
